Антон Дьяченко
Я никогда не слышал жалоб от организаторов на какие-то категоричные посты Вита или кого-то еще из группы. Я и про эту ситуацию не знал. Может, другие организаторы тоже решали такие вопросы с ним напрямую. Также я не слышал, чтобы у региональных промоутеров были какие-то проблемы из-за текстов группы.
Когда чуваки смогли себе позволить, они стали привлекать второго техника для крупных фестивалей. В 2015 году с «Луной» начал периодически работать Вова Тарас, техник группы «Тараканы!», которого подтянул Красный. Пользуясь тем, что Вова оказался очень толковым чуваком, технический директор «Луны» стал приглашать его на замену, когда у него накладывалась другая работа. В Наро-Фоминск вместо Красного приезжал как раз Тарас.
Владимир Тарас (техник группы «Тараканы!»)
Мы с Красным так договорились, что он мне помогал вторым техником в «Тараканах!» и подтягивал меня в «Луну». В частности в моей зоне ответственности была помощь барабанщику. И первый фестивальный опыт работы с группой LOUNA случился на «Мото-Малоярославце» в 2015 году. У нас был ранний саундчек, я не спеша собираю барабаны, и тут ко мне подходит Вит, протягивает бутылку и говорит: «Хочешь пивка?» Я еще подумал, нифига себе, неужели так можно? Меня очень подкупила расслабленная атмосфера в группе. Они обычно начинали попивать пивко еще в автобусе, но это была не пьянка. Просто очень по-рок-н-ролльному. Был прикольный момент еще, когда мы летели на фестиваль «Тамань». Самолет был полупустой, и мы сидели кучкой впереди салона. Ко мне подошла бортпроводница и спросила: «Вы, наверное, музыкальная группа?» Я ответил, что да. А она: «Мы только вас из всей группы узнали». Мы с чуваками потом поржали.
– Когда мы только начинали свой путь, получилось так, что нам все стали помогать на безвозмездной основе, – рассказывает Лу. – Мы почему-то стали всем очень жестко импонировать. К нам все тянулись и помогали, чем могли. Например, Дейв, технический директор сцены на «Кубане». Он несколько концертов просто бесплатно работал у нас как техник и еще подкатывал какой-то аппарат. Причем мы даже не просили, он сам вызывался помочь. Панк тоже нам помогал, Кирюлик Еремин ништяки всякие технически подгонял. Наши гримерки всегда были полны людей. Все что-то предлагали, как-то старались помочь. Кстати, когда мы стали уже много собирать и обрели какую-то популярность, это немного изменилось. Некоторые из тех, кто нас раньше поддерживал, как-то отстранились.
Евгений (Дейв) Субботин
У меня такое ощущение, что я знаю ребят всю жизнь. Куча общих друзей, общих тусовок, как познакомились и не помню. По началу у них не было квалифицированного техника, и я всегда старался им помочь. В том же «Милке». Я позвонил Лусе, попросил вписать меня на саундчек. У меня выходной, делать нечего, а им по-любому помощь нужна. Мероприятие большое и для них очень волнительное, а со мной им не придется думать о многих вещах. На фестивалях тоже так было. Ничего в этом такого нет. Если я могу что-то сделать, то я всегда делаю.
Самым насыщенным по количеству концертов у «Луны» был 2013 год. Тогда они сыграли 83 концерта. В следующем году, по понятным причинам, гастрольная активность снизилась. А в 2015-м они снова стали набирать обороты, отыграв за год 67 концертных сетов. Осень тоже прошла в разъездах и не без приключений. Утренний вылет из Магнитогорска сначала отложили, а потом и вовсе перенесли на следующий день из-за неисправности самолета. Это был новый борт «Сухой Суперджет», который тогда активно пиарили в прессе. Нюанс заключался в том, что из Магнитогорска летают всего два рейса за день, в семь утра и в час дня. Потом аэропорт закрывается на ключ, как обычное заведение.
– Пошла информация, что какое-то количество пассажиров могут посадить на часовой рейс, – говорит Вит. – Чуваки не стали суетиться, а я сделал все, чтобы мы с Лусей смогли улететь. Нам обязательно надо было вернуться домой и забрать Максима у моих родителей.
– Я бы тоже была не против остаться и забухать в Магнитогорске, ничего в этом плохого не видела, и Макс бы сильно не соскучился, – продолжает Луся. – Но если ребята могли зависнуть совершенно безболезненно, то мы просто обязаны были вернуться в Москву. У родителей была запись в налоговую, куда они никак не могли пойти с Максом. И если бы мы их подставили, то это был бы трындец и скандал. Они и так многим жертвовали ради наших туров, чтобы еще и сидеть с Максом во время подобных пьянок, когда можно было вписаться на борт. Шанс был, и мы его урвали.
– Сначала давали билеты тем, у кого в Москве стыковочные рейсы, потом пассажирам с детьми, а оставшиеся – тому, кто громче всех орал, – продолжает Вит. – Я понимал, что мне надо рубиться, иначе и перед Лусей буду хреново выглядеть, и перед родителями. Они буквально с самого рождения Макса безропотно нянчатся с ним, пока мы в турах, поэтому мы всегда считали своим долгом сделать все, что в наших силах, чтобы облегчить им жизнь и скорее вернуться домой. Я крикнул, что нас с женой годовалый ребенок в Москве ждет, и мне отдали последние два билета на этот самолет.
– Мы улетели, а потом увидели пост в Твиттере Рубена: «Со стороны наблюдал мещанство под названием „неимоверные усилия“. Нет, не мои:-)», – добавляет Луся, – Понятно, что это он про нас написал.
– Да, это был очевидный ответ на мой твит, который я запостил, когда мы сели в самолет, – говорит Вит. – Я написал, что ценой неимоверных усилий нам удалось вылететь к сыну. Когда я прочитал его ответку, то просто осатанел. Его самого в Москве ждали жена и сын, но он предпочел баню в гостинице, даже не пытаясь улететь. И при этом еще посмел простебать людей, которые выбрали другой путь. После этого твита я окончательно поставил для себя крест на этом человеке, захлопнув дверь, которая до этого оставалась хоть чуть-чуть открытой, и наше общение прекратилось навсегда.
– Он не мог не съязвить, – продолжает Лу, – я от этого дико выморозилась и еще больше разочаровалась в нем не только как в музыканте, но и как в человеке. Он всегда боялся говорить что-либо в лицо и всегда писал свои язвительные твиты. Кого-то щипал, подстебывал. Мы, естественно, все это видели. Как-то я тоже решила пойти его путем и в период очередной ссоры написала завуалированный пост, где сказала что-то про гнид, которые сидят на головах, нихрена не делают, а только жрут. Он понял, что это про него, и по пьяни в поезде сказал, чего это я его гнидой называю. А я такая: «С чего ты решил, что это про тебя?» Если он на себя это принял, значит, так тому и быть.
Участникам группы, которые были вынуждены зависнуть в Магнитогорске, предоставили номера в гостинице при аэропорте. Вокруг поля, ни магазинов, ни кафе, а до города четырнадцать километров асфальтированного пути. Но чуваки не растерялись, выцепили шефа на таксомоторе и зарядили гонцов до гастронома. Те вернулись с тяжелыми шуршащими пакетами, полными закуси и крепких напитков в стеклянной таре.
Гостиница «Орбита» на сайте аэропорта описывается словом «комфортабельная». На самом деле это эталонная совковая гостиница, с мебелью времен застоя и аутентичной вахтершей, которая работает там последние лет сорок и ревностно хранит традиции ненавязчивого советского сервиса. Чуваки, конечно, поржали над бабкиным отелем, но это было многократно лучше, чем ничего. Праздник начали сразу после заселения.
– Мы там устроили адскую баню, и я, естественно, тоже участвовал. А что еще оставалось делать? – говорит Леня. – А потом в соседние номера въехали пилоты и стюардессы нашего самолета, который не полетел. Мы с ними законнектились, и пошла уже масштабная туса с танцами и грязными историями.
– Да, они рассказывали, что каждая стюардесса обязательно должна потрахаться на высоте, – смеется Рубен. – Вроде как боевое крещение. Пьянка у нас была в лучших традициях. С раздеванием Сережи, какой-то гомосятиной и музыкой 80-х. Ну и, конечно, разговоры диссидентов на кухне. Разбор нашей партийной элиты и все в этом духе.
– Нас бухих водили на обед и на ужин в режимную столовую, – рассказывает Сергей. – Там были какие-то структуры аэропорта за колючей проволокой. Это была типичная советская столовка, липкие подносы и алюминиевые ложки, но было дико вкусно.
– Мы договорились со стюардессами, что, когда полетим назад, они нам принесут бухло, – говорит Рубен. – И они действительно принесли, Baileys вроде. Вообще это все было очень весело и дико угарно.
Сергей (Красный) Алексеев (технический директор LOUNA 2012–2017 гг.)
Это место назвали отелем, но у нас в общежитии геологоразведовательного института было лучше. Там был полный ад. Мы опять остались без родителей, и выбора другого не было, кроме как пить. Помню, что стюардессы нам рассказывали про тележки-убийцы. Если самолет попадает в турбулентность или воздушную яму, когда по проходу катится тележка с напитками, то она подлетает к потолку, а потом падает на ближайших пассажиров и ломает им все, что можно. Также говорили, что надо пристегиваться в течение всего полета, по тем же причинам. Один стюард сомневался, будет он завтра работать или нет. Пить ему или не пить. Но мы его уломали, и он с нами нормально бухал. А на утро мы его видели в аэропорту. Похоже, его все-таки попросили выйти на рейс. Но он держался молодцом и даже не подал вида, что знает нас.
Еще в 2013 году Андрей Матвеев предлагал «Луне» сделать акустический концерт с симфоническим оркестром. Когда стало известно о беременности вокалистки, такое приложение энергии показалось очень даже кстати. Во-первых, петь акустику для нее будет легче в физическом плане, а во-вторых, пока Луся будет нянчить ляльку, парни смогут допиливать аранжировки. Но вся эта история сильно затянулась.
– К аранжировкам мы подошли небанально, – рассказывает Вит. – Сделали стилизации. Если мне виделись какие-то нотки испанщины в «Свободе», то мы их максимально вытягивали. «Люди смотрят вверх» я предложил сделать в регги. «Ночь, дорога и рок» мне показалась цыганской