– У меня не было опыта работы с карго, – рассказывает Бока. Мы уже приехали на вокзал и теперь катим свои чемоданы до поезда. Я же, мучаясь, тащу сумку на плече. – Оказалось, что это жуткая тема. Там постоянно работают люди, которые просто ненавидят новичков. В Шереметьево карго работает великолепно, но я первый раз приехал в Домодедово. Позвонил заранее, все узнал, но, когда я дошел до момента, что мне надо сдавать груз, начался какой-то ад. Один говорит пойти туда, поставить печать. Прихожу, там говорят: «Зачем вам печать? Идите обратно». Я там ходил кругами и просто не понимал, что мне делать. Потом появился человек по имени Руслан, который спросил: «Вы что, новички? Сейчас я вам помогу». Он оказался очень хорошим чуваком, все подписал, сделал копии нужных документов, упаковал все, как надо, и сдал. С тех пор я работал только с ним.
– Да мы и сами устали от этой вечной нервотрепки с инструментами, – подхватывает тему Вит. – Когда прошла эта инфа про ужесточение правил, мы решили, что пора уже переходить на карго. Заказали аэрокейсы и стали летать налегке, без криков и нервов. А то ведь раньше надо было сначала выдержать битву на регистрации, а потом первым вломиться в самолет, чтобы успеть положить гитару наверх. Потому что если в багажном отделении уже лежала чья-то сумка, то инструмент присунуть было намного сложнее.
– Да я давно уже от этой темы бесился, – говорит Леня. – Вечный колхоз при посадке. Кузьмичи орут, наши орут. Это же не одну гитару надо положить, а три. Когда мы перешли на карго, я вздохнул с облегчением.
Наш поезд уже стоит, и Бока с Глебом ведут отряд к нужному вагону. Как обычно, поезд проходящий, и пассажиры в нем уже давно обжились. Издавая легкий галдеж, музыканты и им сочувствующие проходят по вагону и занимают два соседних купе. Самый неуклюжий момент – это распихивание вещей по полкам. В купе все не помещаются, надо выходить, а в коридоре уже толпа народу из соседнего отсека, где тоже идет укладка скарба. Все это сопровождается непечатными междометиями и бубнежом десятка глоток. Всем хочется скорее зафиксироваться и откупорить заготовленные снаряды. Вот вещи уложены, тела распределены, можно задраивать люки и погружаться.
Музыканты с трудом вспоминают детали каких-то концертов, если там не случилось ничего экстраординарного. Даже большие площадки и важные фестивали теряются в памяти, сливаясь в цветную ленту времени. Но есть такие мероприятия, которые запоминаются надолго своей необычностью. Например, фестиваль экстремальных видов спорта «Прорыв» в «Олимпийском». LOUNA на таких тусах еще не выступала. По всему пространству спорткомплекса стояли трамплины разной высоты, на которых прыгали мотоциклисты, делая в воздухе сложные акробатические упражнения. А между препятствиями в центре площадки была установлена сцена, куда музыкантов вывели тайными ходами, чтобы вдарить року в положенный по сценарию момент.
– Там по периметру сцены стояли установки с настоящим огнем, и нам очертили область, за которую заходить нельзя, – рассказывает Сергей Понкратьев, передавая луду по кругу. – И когда они первый раз бахнули, я стоял прямо на линии. Я тогда думал, что загорелся, такой там жар был.
– Вообще довольно волнительно было, – продолжает тему Вит. – Полная чаша «Олимпийского», мы такого еще не видели.
– Согласна, это было забавно, – говорит Луся с улыбкой. – Туда нельзя – сгоришь, сюда нельзя – сгоришь. Но мы потом пофоткались с мотоциклистами, задружились с ними.
В зале погас свет, режиссер мероприятия выдержал мхатовскую паузу и дал артистам команду начинать. Так как это был не рок-концерт, а музыкальная пауза, то они сыграли только два трека: «Мама» и «Сделай громче!», причем «Маму» Лу пела на английском, лишь в последнем припеве перейдя на русский язык. Это была просьба организаторов, чтобы иностранным спортсменам тоже было интересно. Во время выступления пыхали огни, мотоциклисты крутили в воздухе сальтухи, и само действие смотрелось очень бодро. Там же состоялся первый контакт со спортсменами-эндуристами из команды #hardenduroru, которые потом приняли участие в съемках клипа «Обычный человек».
Через несколько дней после «Олимпийского» LOUNA снова отправилась в тур, но в этот раз по югам. В апреле это всегда кстати. Когда в Москве еще практически зима, в Краснодаре уже вовсю цветет и пахнет. Краснодар вообще отличался теплым приемом. Там с самого начала образовался сильный фан-клуб, который каждый раз мутил флешмобы и дарил креативные подарки. Например, кратер на Луне. Вернее, они вручили сертификат, что теперь некий кратер на естественном спутнике Земли называется «LOUNA». В другой раз сделали самопальные премии «Чартова дюжина» по всем номинациям. Это был год, когда группе не досталось ни одной награды от «Нашего радио», и поклонники решили собственными силами исправить эту несправедливость. У Сергея Понкратьева до сих пор дома висит фейковый приз в номинации «Группа года».
«Луну» всегда окружали активные поклонники, и с самого начала это было очень заметно. Все началось с костяка фанатов TRACKTOR BOWLING, но потом появились собственные фэны, которые нещадно рубились за группу в сети и активно педалили все голосования. Со временем уровень группы стал расти, а вместе с ним и армия поклонников. Теперь люди, которые имели прямой доступ к артистам, стали не четвертью всех посетителей концерта, а лишь парой процентов от общего количества. Некоторые с трудом переносят такие изменения. Сначала может возникнуть ревность, а потом и обида на артистов, которые поднялись и забыли тех, кто стоял у истоков фан-базы.
– Тех, кто к нам был близок, мы вписываем на концерты до сих пор, – говорит Вит. – Я даже вписываю чуваков со времен начала TRACKTOR BOWLING. Просто со временем у людей смещаются приоритеты, и они перестают ходить на концерты. Кто-то увлекается работой и семьей, кто-то начинает слушать другую музыку, или просто меняются интересы. Поэтому происходит некоторая ротация поклонников.
– Есть такие, кто ходит на нас с самых первых концертов, и я до сих пор вижу их на наших выступлениях, – продолжает Лу. – Например, Аленка Урова, моя бывшая ученица. Она в свое время нам очень сильно помогала, распространяя афиши по институтам.
Группа постоянно старалась впрягаться за своих фэнов. Самый больной вопрос – это лютое отношение охраны клубов к слэму и стэйдж-дайвингу. Если музыканты видели, что в зале секьюрити винтят какого-нибудь мошера, то они всегда останавливали концерт на середине песни и не начинали играть, пока человека не отпускали. Особенно в зверствах по отношению к публике отличалась охрана клуба Arena Moscow. Там всегда было плохо, а на сольнике «Луны» в 2016 году было что-то за гранью. Персонал клуба устроил настоящее скотство. Охранники дико шмонали народ, из-за чего вход сильно затянулся и группе пришлось задержать начало. А в зале людей натурально били за слэм и фаеры. Одних отводили в специальную комнату и мочили до крови, а других выкидывали на улицу без верхней одежды. Когда музыкантам стали известны подробности происходившего в зале, они выпустили обращение на сайте, где жестко высказались о действиях охраны, а всем пострадавшим пообещали проход на следующий концерт и подгон в виде фирменного мерча.
Весной и летом 2016-го чуваки активно работали над созданием альбома «Дивный новый мир». Со времени выхода пластинки «Мы – это LOUNA» прошло уже три года, и слушатели могли что-то начать подозревать. Если команда выдает три альбома за три года, а потом столько же времени молчит, то это говорит, как минимум, о нестабильности. Новый альбом был очень нужен, и это понимали все. Но делать что-то только потому, что нужно, всегда мучительно сложно.
– Песни, которые приносил Рубен, были очень жестко отсеяны Виталиком, – говорит Сергей, после того как отпил водки из горла. – Что бы он ни принес, это сразу называлось былиной, калом и далее по списку. Но я могу сказать, что мне эта музыка тоже не нравилась, какая-то выжатая из пальца, вымученная. Мне кажется, что Рубен тогда находился в довольно плохом расположении духа относительно всего, что происходило в группе. Типа, чего писать, если все равно все отвергается.
– Это была первая электрическая пластинка после такого большого перерыва, – говорит Рубен, – и мне казалось, что этот альбом должен был стать особенным. А у Виталика была такая концепция, что вокруг мрак, тлен и все плохо. Мы живем в тоталитарном государстве, и гайки постоянно закручиваются. Мне казалось, что петь об этом не надо. Когда вокруг и так тошно, это не то, чего от нас ждут. И те песни, которые стали делаться, попахивали этим мраком. На одной репетиции я показал несколько идей, но они были отсеяны. Ну, не то – значит, не то, в этом нет ничего смертельного. Но в аранжировочном процессе я участвовал полноценно.
– Мне нравятся многие песни из этого альбома, но я тоже считаю, что на тот момент надо было выпускать другую пластинку, – говорит Леня. – Надо было делать шаг вперед, а получилось опять топтание на месте.
– Кстати, несмотря ни на что, «Дивный новый мир» – это единственный наш альбом, который я с удовольствием слушаю в плеере, – добавляет Сергей. – Он и в музыкальном, и в техническом плане очень сильный и цельный. Я вынес мозги всем, чтобы он звучал круто. Но если честно, я хотел другого. В самом начале я предлагал проанализировать наше творчество, выбрать самые сильные треки, которые лучше всего заходят слушателям, и работать в этом направлении. Сделать свой самый мощный, хитовый альбом. Мы много спорили, но Витя продавил и сказал, что хочет больше мрачных полутонов в музыке. На том и остановились. Что касается текстов в альбоме, то они очень круто сложены с точки зрения поэтической структуры. Но они не о том. Весь этот постапокалипсис – это личная эмоция Виталика.
– Кто бы что ни говорил, а мне этот альбом нравится, – финализирует дискуссию Вит. – Я считаю его цельным, сильным, концептуальным. Тексты всегда рождаются в гармонии с музыкой. Какая была музыка, такие и тексты родились. Если в предыдущих наших релизах было предчувствие перемен и развитие вверх, то эта пластинка поставила очень логичную и стильную в плане концепции точку на этих четырех альбомах. А что касается того, что меня тянуло в тлен, то это не более чем интерпретация Рубеном моих слов. Меня тянуло не во мрак, а в сторону более современного и стильного музла, подальше от надоевших стандартных риффов и клишированных гармоний классического рока прошлого века, которые все чаще и чаще стали приносить гитаристы. Одни и те же ходы, приемы и даже позиции на грифе, в которых им, видимо, было удобно бренчать дома на диване. Это вконец задолбало и вызывало скуку. Когда я стал путаться в почти одинаковых гармониях разных демок, я понял, что такое самоповторение и ограниченность – тупик для развития группы. Конец былого огня. Поэтому я стал активно бороться с малейшими проявлениями скатывания группы в пенсионный рок, браковать банальщину и былину, которую с определенного момента стал приносить Рубен. Стараться двигать группу в сторону более прогрессивных, неизбитых ходов с использованием разных тональностей, полутонов и более бодрых ритмов.