В конце октября группа LOUNA отыграла акустический концерт в забитом до неприличия клубе Stereo Hall, и музыканты на несколько месяцев разошлись по своим делам. Сергей с супругой вылетел в королевство Таиланд, Рубен остался в Москве, посвятив себя работе в Институте востоковедения РАН, Леонид отправился в Лос-Анджелес, а Вит и Лу с сыном отчалили на зимовку в Тель-Авив.
– Я была настолько вымотана, что не могла дождаться, когда мы уже сможем свалить, – говорит Луся. Мы сидим в автобусе и ждем, пока все выйдут из гостиницы. – Хотя наш отъезд был скорее вынужденным. Родители Виталика на несколько месяцев ехали в Израиль на лечение. И так как мы всегда им оставляем Макса во время гастролей, то в это время мы все равно турить не могли. И решили тоже поехать, чего дома сидеть? Там у нас как раз выходил альбом в декабре, и мы так и так бы не играли концерты. А тут еще и была маза на море отдохнуть.
– Мы давно хотели отвезти Макса зимой на море, – добавляет Вит. – И Израиль хорошо подходил, так как там мягкий климат и развитая медицина. В случае с маленьким ребенком это очень важно.
– Я там, намучилась, конечно, – продолжает мысль Лу. – Был определенный геморрой в поликлиниках детских. Один раз приходилось вызывать скорую, а они по-английски вообще не понимали. Молодые ортодоксы-ординаторы. На пальцах приходилось объяснять, разруливать. Еще очень помогали наши друзья, Виталик и Даша, которые жили в Хайфе. За эти три месяца тяжелого быта, небывалой экономии и столкновений с иностранной медициной я неплохо закалилась в решении всяких проблем. Также я там занялась спортом, благо погода позволяла. На ночных пробежках по набережной слушала новый альбом, повторяла песни. Поняла, что могу сама справиться со многими вопросами. Поверила в себя.
Там же в Израиле снимали кадры для клипа на песню «Родина». Они купили билет до Тель-Авива Мелиссе Фокс, которая снимала этот клип. Видеоряд перекликался с текстом песни. Одна часть снималась на море, другая – в заснеженной Москве, третья – в пути, а четвертую отсняли в клубе Stadium на презентации альбома «Дивный новый мир».
Когда клип уже монтировался и не хватало каких-то кадров с Лу, Мелисса доснимала недостающие моменты с Кристиной Сотюковой, вокалисткой группы Aspen. Получается, что Кристина была дублером Луси. У них похожая комплекция, и на финальном монтаже никто не заметил подмены.
– Нам казалось, что на «Родину» надо снять красивый чувственный клип, – говорит Вит. – А Мелисса уже сняла похожий по настроению клип группе Aspen. Мы давно с ней дружим и подумали, что сможем сделать видео по дружескому прайсу, а она как раз пополнит свое портфолио работой с «Луной». Но к моему большому удивлению она выкатила очень серьезный ценник, как будто мы – группа, зарабатывающая на корпоративах, а она – именитый клипмейкер. Я за то, чтобы все получали за свою работу деньги. Но я всегда расстраиваюсь, когда люди думают, что группа – это дойная корова. Если она собирает большие залы, то значит у нее денег куры не клюют, а в нашем случае это не так. Потом цена упала вдвое, но это все равно было намного больше, чем то, на что мы рассчитывали в рамках дружеской коллаборации. Я даже подрасстроился, если честно.
– Не могу сказать, что меня это сильно беспокоило, – продолжает Лу. – Я тоже считаю, что человек должен получать за свою работу деньги. Другое дело, что квалификация Лиссы в этом деле была недостаточна, чтобы такие деньги просить. По сути, она набиралась опыта в процессе работы.
Бюджет группы LOUNA формируется из денег, вырученных от продажи мерча. То есть, когда поклонники покупают у группы футболки, шапки, браслеты и прочие кеды с кошельками, они вкладываются не в подкожный жир музыкантов, а непосредственно в их творчество. В клипы, съемки концертов и связанные с этим расходы.
Еще один пункт пополнения бюджета – это авторские отчисления из Российского авторского общества. Это, конечно, сущие копейки, но за несколько лет набегает нормально. Периодически музыканты забирают оттуда свои деньги и вкладывают в общак.
Помимо клипов, из бюджета группы оплачивается аренда репетиционной базы и приобретение общего аппарата. На индивидуальный стафф, вроде гитар и примочек, артисты тратятся сами. Хотя за эти годы группа LOUNA успела обзавестись партнерскими контрактами с самыми необходимыми производителями музыкального оборудования.
Бюджет группы всегда идет только на творчество и административные нужды. Сами музыканты живут на то, что зарабатывают с концертов. С самого начала артисты и директор группы договорились получать равные доли от прибыли. При том, что в подавляющем количестве мировых и российских музыкальных коллективов принята дифференцированная система начисления доходов и все участники получают очень неравные доли. У группы LOUNA происходит так: из гонорара за выступление сначала вычитаются расходы, если они есть, затем зарплата технического персонала, а оставшееся делится на шесть равных частей, независимо от нагрузки, трудового и творческого вклада каждого участника группы в данный период времени.
За всю историю группы денежные вопросы никогда больше не обсуждались и не становились препятствием в отношениях. При этом техническая команда всегда получала свою зарплату вне зависимости от того, прибыльный концерт, убыточный или группа вообще договорилась играть бесплатно.
Пока Рубен занимался в Москве наукой, Сергей принимал солнечные ванны на Пхукете, а Лу с Витом поправляли здоровье за Святой земле, Леонид Кинзбурский отправился в Лос-Анджелес с желанием кардинально поменять свою жизнь.
– Я тогда уже отпустил ситуацию и понял, что мне в этой группе делать нечего, – говорит Леня. Он тоже уже сидит в автобусе и ждет, пока выйдут остальные. – Не видел света в конце тоннеля. Постоянные конфликты, стресс. Я не хотел к сорока годам стать старым лысым невротиком. Ради чего все это? Если из-за денег, то это не те суммы, ради которых стоит такое терпеть. Абстрагироваться тоже не получалось. Все равно нервничаешь, это твоя группа, твои друзья. Мы все друг к другу приросли за эти годы, духовно и физически. Мне трудно представить себя долго без них. И я подумал, что надо оторвать себя. Решил уехать в Америку, перезагрузиться и начать там устраивать свою жизнь. Даже сказал некоторым своим друзьям, что, возможно, придется играть вместо меня, если я вовремя не вернусь. Или иногда меня заменять.
Леня долгое время планировал переехать жить в Лос-Анджелес и ездить в Россию только на большие концерты и на гастроли. Продал все нажитое непосильным трудом и обменял рубли на СКВ по очень невыгодному курсу. В распродажу ушла большая коллекция малых барабанов, много тарелок, домашняя техника. У него в Москве не осталось почти ничего, кроме машины и барабанной установки.
Одной из главных задач, которые ставил перед собой Кинзбурский в этой поездке, это понять, как живется в статусе иностранца тем, кто приезжает в Штаты насовсем. Деньги у него были, но в рамках эксперимента он пошел работать грузчиком в службу переездов. Или, как говорят эмигранты, «устроился на мувинг».
– Это невероятно тяжелая работа и совмещать ее с музыкой невозможно абсолютно, – рассказывает Леня. – В семь утра ты приезжаешь на базу, через пятнадцать минут старт. Едешь на выгрузку в какой-нибудь дом, по пути заехав на заправку за кофе. Там полдня ты выгружаешь все, что есть в доме. Мебель, коробки, технику, вообще все. Перевозишь в другой дом и в этот же день разгружаешь это все в новом доме. Вообще я работаю с четырнадцати лет и тяжелой работы не боюсь. Но так адски я не трудился никогда. И там нет официального обеденного перерыва, потому что оплата почасовая. Хозяева сами решают, когда тебе надо передохнуть, делают перерыв и заказывают пиццу и водичку. И так везде. В Америке вообще все очень круто работают. Если к тебе приходит сантехник, то у него зэпэ за час. Он у тебя проводит три часа, но он не курит и не чешет жопу, а все это время работает. У меня была работа чудовищная, но деньги получались хорошие даже по американским меркам. Каждый день чаевые и раз в неделю получаешь в конверте свою почасовую зарплату.
Проработав две недели на мувинге, Леня уволился и стал заниматься музыкой. Еще будучи в Москве, он связался с представителями брендов, с которыми он сотрудничает по эндорсменту, и договорился, чтобы они ему дали барабаны, тарелки и все, что необходимо.
– Я сразу же снял себе drum room, – продолжает Леня, – ездил заниматься три-четыре раза в неделю, гонял на джемы и прошел прослушивание в нескольких неплохих американских бандах. Но у них всех было плотное туровое расписание, и никого не возбуждала идея ждать меня, пока я играю концерты в России. Тогда уже стало окончательно понятно, что жить на две страны у меня точно не получится. Ни в творческом, ни в финансовом плане. Америка меня встретила довольно тепло, у меня там много друзей и родственники, которые всегда были готовы помочь по всем направлениям. Поэтому я уже начал всерьез рассматривать возможность полноценного переезда в Лос-Анджелес.
Леня прилетел в Москву за день до Нового года, чтобы успеть на традиционные «Фрост фесты», где LOUNA была постоянным участником из года в год. Он планировал отыграть эти фестивали, затем весенний тур, который уже был запланирован, а потом сказать чувакам, что уезжает жить в Штаты. И если их такой расклад устроит, то он будет приезжать на большие концерты и гастрольные туры.
Вся команда уже в автобусе, и белый Sprinter трогается с места, плавно выруливая по тюменским дворам на главную дорогу. За окном начинают просыпаться хмурые обыватели. Зомбаки ковыляют в ликеро-водочный, который находится в том же доме, что и наша гостиница. С одной стороны, для нас это плюс – не надо далеко ходить за лудой, но с другой, мы находимся в эпицентре дворовой движухи. Если раньше самые отвязные биндюжники тусили возле стола с домино, то теперь они кучку