ются около магазина с алкашкой. Нет, нам определенно надо будет выйти прогуляться по ночной Тюмени. Когда еще представится такой шанс?
Глава 24
Тюмень не очень туристический город. Тут есть нефтяные месторождения, есть крепкий сибирский дубак, но совсем нет туристов. Поэтому сувенирных лавок мне не встретилось. Я начал искать магазины, торгующие местным колоритом, когда понял, что вояж заканчивается, а я еще не купил гостинцев домой. Наш автобус подъезжает к клубу, музыканты отправляются внутрь, а я иду в торговый центр, находящийся поблизости, в надежде разжиться там чем-нибудь исконно сибирским. Но зайдя в ТЦ, я понимаю, что глобализация дошла и досюда. Торговый центр похож на все подобные заведения в любом крупном городе России. Одни и те же магазины сетевых брендов. Спасибо, таких гостинцев я в Москве на Киевском вокзале куплю.
Вернувшись назад, я вижу закрытые двери заведения и недоумевающих музыкантов группы Lori Lori, которые приехали на такси и тоже не знают, как войти. Я звоню Андрею Бока, и через некоторое время он открывает дверь соседней кальянной, которая является частью этого клуба.
Гримерка не имеет прямого выхода на сцену, но она просто огромная. Артистам отдали VIP-зал на шесть-восемь столиков, оформленный в золотых и красных тонах. Особенно порадовала невысокая сцена с блестящим шестом для пол дэнса. Такого лакшери свэга не было даже в Саранске.
Зимний отпуск музыканты прервали только раз, отыграв два «Фроста», в Питере и Нижнем. Потом Лу с Витом улетели обратно на юга, а парни продолжили заниматься своим делами. Пока не случилось страшное. С самого момента создания LOUNA базировалась в одном помещении с группой TRACKTOR BOWLING. Репетиционная база находилась в подвале общежития в Очаково. Подвал, как и само здание, выглядел угрожающе и во всех смыслах соответствовал понятию андеграунд. Это был длинный полутемный коридор катакомбного типа с несколькими дверями, за которыми шумели рок-группы. Помимо «Трактора» и «Луны» там репало еще три-четыре команды. Так как постройка была очень старая, то периодически коммуникации прорывало и подвал с рокерами затапливало. Но это всегда происходило в дальней от чуваков части коридора, и сильно от потопов они не страдали.
– Зимой, когда все разъезжаются в отпуска, я занимаюсь научной работой, – рассказывает Рубен. Мы расположились в этой супер-гримерке, ожидая концерт. – У нас в институте есть план по научным публикациям, и я в это время как раз структурирую и излагаю на бумаге всю информацию, накопленную за год. Я занимался этой работой, когда мне позвонил Денис Николаев, гитарист группы Totem. Он вместе с Сашей Кондратьевым руководил этой базой. Денис сказал, что в подвале потоп и надо срочно спасать оборудование. Я позвонил всем, кому мог, и сам поехал в Очаково.
В этот раз трубу с горячей водой прорвало строго над комнатой «Луны» и «Трактора», и кипяток пошел к ним в помещение. Из группы LOUNA на спасательные работы прибыли Рубен, Сергей Понкратьев и Красный, который жил неподалеку. Леня в этот день мотался на другом конце Москвы и никак не мог приехать. К приезду чуваков воду частично уже откачали, но жидкости все равно оставалось много, и она продолжала поступать сверху по стенам. Для освещения использовали аварийную схему с протянутыми удлинителями и софитами на штативах.
– Когда я приехал, там была натуральная парилка, – рассказывает Сергей Понкратьев, – градусов триста наверное. Внутри невозможно было находиться в верхней одежде, и в воздухе стоял густой пар. Трубы прорвало ночью, и к тому моменту, как туда пришли Кондрат с Денисом, все уже капитально залило. А что не залило, то пропиталось этим паром.
– Сильнее всего пострадали гитарные кабинеты, – продолжает Рубен. – У меня есть видео, как чуваки несут усилки и колонки, а из них просто льется вода. Тогда же состоялось примирение Сергея Понкратьева и Александра Кондратьева после многолетнего конфликта. Беда их объединила.
– Да, мы не общались уже лет пять-шесть, – подтверждает Сергей, – но это был, скорее, его какой-то заруб. Когда я ехал на базу, то плохо представлял, как мы вообще будем разговаривать, так как он меня всегда игнорил. Но на удивление, все было очень хорошо. Мы поздоровались, обсуждали что и как, вместе таскали аппарат. Он нам тогда очень сильно помог, скручивал наши шнуры, перетаскивал аппарат, разбирался со всем и раскладывал, хотя он вообще не обязан был этим заниматься. У него своего барахла было достаточно. Без него мы бы точно не справились. И потом, когда мы уже переехали на другую базу, он собирал какие-то наши забытые вещи, аккуратно складывал в сухом месте, и я потом с ним созванивался, забирал.
Сергей (Красный) Алексеев (технический директор LOUNA 2012–2017 гг.)
Я живу там совсем рядом, буквально семь-десять минут на машине. И я сразу приехал, как только мне сообщили. Это, конечно, был кошмар. Я взял гитарную голову, перевернул ее, и из нее херачила вода. Сразу на мороз это выносить было нельзя, надо было срочно найти машину. Голова просто кругом шла. И меня дико раздражали звонки Вити, который спрашивал про мерч и диски. Я тут разбираюсь с оборудованием на миллионы рублей, а он про футболки и диски спрашивает.
– Когда мне сказали о потопе, то я не знал, за что больше переживать, – рассказывает Вит, – за инструменты и аппарат или за тираж нового альбома. Диски в коробках лежали на полу. Я всегда в группе отвечал за мерч, и у меня всегда за него душа болела. Все остальные не особо парились на эту тему и, наверное, думали, что деньги на оплату той же базы, производство клипов, нового мерча и прочие расходы на нас просто так с неба падают, как манна. А я четко понимал, что с потерей части мерча и этих дисков нас ждет болезненный удар по бюджету группы, что разрушит часть наших планов.
За месяц до потопа студия Soyuz Music презентовала альбом «Дивный новый мир» и по договору отгрузила группе тираж дисков на реализацию. Переживание Вита было связано в первую очередь с тем, что пластинки были не в пластиковых, а в картонных боксах. Чуваки заморочились с оформлением альбома, на обложке была картинка, которая меняла изображение, если смотреть на нее под разными углами. При одном положении зритель видел цветущий город, а при другом дикую разруху и постапокалипсис. Обложку оформлял художник Андрей Уваров. От крутого кипятка вся эта красота дико распухла и сварилась. Все слои размокли, как сказал бы поэт.
– Я забрал диски к себе домой, – рассказывает Сергей, – разложил их на диване в гостиной, и так они лежали неделю, наверное. Но все равно не уцелело ни одного. Даже те, которые были похожи на живые, оказались испорченными. Конверты слиплись, и буклет достать было невозможно.
Но даже в самой паршивой ситуации всегда есть положительные моменты. При первом издании на обороте диска забыли указать логотип компании AMT Electronics, партнера группы, который много лет подгонял гитаристам всякие полезные приблуды. При допечатке тиража эту оплошность исправили.
Чуваки договорились со студией Skylark на Савеловской, которая бесплатно выделила им помещение для хранения и просушки аппарата. Ребята из «Скайларка» дико выручили и «Луну», и группу TRACKTOR BOWLING, чье имущество они тоже разместили у себя. В качестве благодарности Рубен и Сергей записали playtrough для блога Skylark в YouTube. Это такой формат, когда музыканты играют песню перед камерой, и желающим проще снимать партии. Парни сыграли трек «За гранью» и этим видосом также респектнули компании Orange, кабинеты которой как раз там просыхали. Они играли на фоне оранжевых кабинетов, и в камере то и дело отсвечивал логотип британцев.
Через две недели на место просушки приехал специалист по гитарным усилителям, который все разобрал, прочистил и протестировал. Кабинеты работали, а вот бас-гитара Вита не играла.
– Сережа забрал мой бас к себе домой и поставил просыхать, – рассказывает Вит. – но он забыл открыть заднюю крышку, где находится электроника, и вылить оттуда воду. Конечно, я не могу ему ничего предъявлять, потому что он и так позаботился о моем инструменте. Но получилось так, что гитара две недели гнила изнутри.
Проблемы с инструментами бывают, и это не катастрофа, все чинится. Но ситуация осложнялась тем, что Вит тусил в Израиле, а эта гитара была его рабочей лошадкой. Получалось, что он прилетал за день до гастролей, и если инструмент к этому времени не придет в боеготовность, то это будет провал. Надо было срочно что-то решать.
– Я стал искать, у кого есть схема для Warwick, и обратился к Лене Максимову, басисту Линды и группы Annodomini, – продолжает Вит. – Леня посоветовал мне не мучиться и убрать оттуда всю электронику. Все равно я эквалайзерами не пользовался, они у меня всегда в ноль стояли, и не использовал режим «актив», играя на пассиве. В итоге Рубен отвез мой бас к мастеру Саше Яременко, который залечил трещину в головке грифа и переделал электронику. Сейчас у меня батарейка питает только активные датчики, а из крутилок работает только ручка громкости. Как я потом узнал, к такой схеме приходят многие крутые басисты, когда выпускают свои именные бас-гитары.
После такого эпичного потопа чувакам стало понятно, что пришло время им уже отпочковаться от «Трактора» и снять собственную репетиционную базу. Вопрос с поиском нового пристанища взял на себя барабанщик.
– Я объездил всю долбаную Москву, – рассказывает Леня. – Причем я с самого начала нашел эту базу на Динамо, где уже репали Anacondaz, но нам показалось, что это дорого, так как в Очаково мы платили почти в три раза меньше. Я за две недели побывал, наверное, в двадцати местах, но везде был какой-то кал. В итоге мы поселились на Динамо, и я даже бесплатно выбил нам подсобку для хранения аппарата.
База находилась в подвале под жилой многоэтажкой около Третьего транспортного кольца. Она представляла из себя длинный коридор и комнаты направо-налево по типу общежития. Единственный минус: там были крысы, хотя после семи лет в Очаково таким соседством чуваков напугать было сложно. Но эти твари зашли хитро. Они свили себе гнездо ровно над комнатой «Луны» и продолжительное время там срали. Говно потихоньку просачивалось через щели потолка Армстронг и сыпалось на головы музыкантов. Через какое-то время чуваки начали чесаться. Особенно барабанщик, который каждый день проводил по несколько часов на базе.