Начиная с этого момента я более не сомневался, что сумею выкрутиться.
— Эх, Яша, Яша…
Бизон надолго задумался. В его колючих зрачках промелькнула подозрительность.
— Что-то больно легко ты сдаешь своего хозяина. Не боишься, что узнает о нашем разговоре?
— Боюсь.
— А на что надеешься?
— На твое благоразумие, Яша.
— Думаешь, отпущу?
Я переборол огромное желание заорать «да!» и спокойно ответил:
— К этому вопросу мы еще вернемся. А сейчас вынужден констатировать, что неумным нападением на меня ты резко осложнил свое положение.
— Скажите, какая важная птица!
— В данный момент я выполняю ответственное поручение Прошева, — веско заявил я. — Ты помешал мне. Значит, снова лягнул его. Теперь он будет мстить и за Хнуева, и за меня.
— Ты его заложил, — упрямо повторил Бизон. — На кой хрен ему мстить за тебя?!
— Чтоб другим было неповадно. А у Прошева длинные руки. Мы с тобой, друг Яша, очутимся на том свете с интервалом в одни сутки. Вот уж наболтаемся от души! Там-то ты поверишь!
— Не бери меня на пушку!
— Тебя возьмут на мушку, Яша. Уже взяли. Он найдет тебя быстрее милиции. И ребятам из угро достанется твой окоченевший труп. Но вряд ли это сильно их огорчит.
— Ну, со мной сладить не так-то просто. Даже твоему Прошеву.
— Не бахвалься, Яша, — иронично поморщился я. — Сам понимаешь, что твое дело швах! В сущности, у тебя остается единственный выход…
— Отпустить тебя? — набычился он, снова готовый обвинять меня в хитрости, коварстве и лжи.
— Застрелить Прошева.
— Чего-о? — У бедняги отвисла челюсть, обнажив ряд крепких кривых зубов.
— Застрелить Прошева, — буднично повторил я, словно речь шла о назойливой мухе. — Тогда о тебе никто и не вспомнит.
Бизон с силой затряс головой, будто пытаясь придать мозгам более устойчивое положение.
— Ах ты, сучонок! На верную гибель толкаешь?!
— На спасение, Яша…
— Да у него одной охраны, небось, человек тридцать! Комар не пролетит.
(Тридцать! Вот дурак! Тридцать — у деятелей средней руки.)
— Да, охрана у него солидная. Но весь секрет в том, что я знаю, как к нему подобраться. Скрытно. Почти без риска. Вот эта информация и будет настоящим предметом нашего торга. Я все сказал! Остальное решай сам, если тебе дорога жизнь.
Довольно долго он молчал, сопя, как раздраженный бык, которому никак не удается растерзать ненавистного тореадора.
— Ты и соврешь, недорого возьмешь.
Бедняга никак не мог вырваться из мира привычных образов.
— Зачем мне врать, посуди сам? По твоей милости мне пришлось, как ты выразился, заложить хозяина, и теперь надо идти до конца. Предположим на секунду, что я соврал. Стрелка, которого ты пошлешь по душу Прошева, схватят. На первом же допросе он расколется и расскажет, от кого поступила информация. Неважно, ложная или правдивая. Мой хозяин поймет, что я ненадежен. А это для меня конец. Ну же, Яша! Я сам не в восторге от нашей трогательной встречи, но ты загнал меня в угол. Как современный человек, обладающий прагматическим складом ума, я вынужден выбрать из двух зол меньшее. Сказав «а», надо говорить «б». Вот и получается, что теперь мне самому выгодна ликвидация Прошева. Поэтому предлагаю натуральный обмен: жизнь на жизнь. Другой вариант исключается.
Он опять надолго задумался. Мне казалось, что я слышу, как в его мозгах скрежещут ржавые-ржавые шестеренки.
— Что ты делаешь в Питере? — отрывисто спросил он.
— Он прислал меня для организации в газетах рекламной кампании фирмы «Ингода». Двигает сюда своего забайкальского дружка.
— Кто эта парочка, с которой ты ошивался по парку?
— Касаев, сотрудник газеты «Невская радуга», где, кстати, должна появиться первая реклама. Деньги — шесть лимонов — уже в бухгалтерии. А женщина — его жена, Лариса Борисовна.
— Этот Касаев — человек Прошева?
— Они хорошо знакомы, — обтекаемо ответил я. — И даже учились в одном классе.
Бизон принялся скрести щетину на подбородке. Скреб, скреб…
— Ну и чего ты хочешь? Говори как на духу!
— Я уже сказал, Яша. Жизнь за жизнь. Отвези меня в какой-нибудь тихий уголок, и там мы закончим беседу. Я тебе открываю, как достать Прошева, а ты отпускаешь меня на все четыре.
— Хм! А если твой секрет мне не очень понравится?
— Ручаюсь, что понравится. По крайней мере, лучшей дорожки к нему не существует. Но давай играть по-честному. Дай слово, что не будешь стрелять в спину. Я тебе верю.
— А я тебе — нет! — снова взорвался он. — Не такой уж я олух! Было время — развешивал перед тобой уши, но теперь — дудки!
— Я-а-аша. — Я укоризненно покачал головой. — Чего ты опасаешься? Оружия у меня нет, да и пользоваться я им не умею, ты же знаешь, приемами каратэ тоже не владею, яд в потайной капсуле не ношу…
— Ладно, — смилостивился он. — Поскучай пока малость. А я проверю кое-что из того, о чем ты тут наплел. И смотри, если соврал хоть в одном слове — пеняй на себя!
— Яша, не та ситуация, чтобы хитрить.
Что-то бормоча, он двинулся к выходу, топая, как стадо слонов.
— Яша, вели, чтобы меня отцепили от этой железки, — попросил я. — Глупо же!
Он остановился и зыркнул на меня исподлобья.
— Ничего, посиди. Так мне будет спокойней.
— Тогда хотя бы приструни своих орлов. Какие-то они у тебя нервные.
— Ладно, не боись. — Он вышел, оставив почему-то дверь приоткрытой, что весьма меня насторожило.
Однако минуты через три он вернулся, швырнул мне с порога какую-то мятую, грязную кастрюлю.
— Держи парашу!
Затем, подойдя ближе, поочередно достал из карманов плоскую бутылку коньяка, заполненную на две трети, шоколадку, сигареты и зажигалку:
— Пользуйся и не говори после, что Бизон не умеет принимать гостей.
— Яша…
Но он уже был в коридоре.
Дверь с лязгом захлопнулась, завизжал засов.
Что ж, я получил передышку.
Что у нас со временем?
Я посмотрел на часы: без четверти двенадцать. Не может быть! Так и есть, кончился завод. Сколько же сейчас? Не имею ни малейшего представления. Но все же я завел механизм. Хотя бы для относительной ориентировки.
Вот и попробуй построить цивилизованное общество с такими типами, как Бизон. Какой там, к чертовой матери, интеллект! Он признает только грубую силу, только физическую расправу, только изуверские разборки. А сколько таких бизонов вокруг! Сколько их подручных, вроде Петра и Мусы!
Впрочем, довольно абстрактных рассуждений. Попробуем творчески проанализировать ситуацию.
Бизону полагается еще пять лет отсидки. Почему он на свободе? Бежал? Угодил под амнистию? Откупился?
Шайка у него, видимо, немалая. Петро, Муса, золотоволосая красавица… Выследили они меня, несомненно, еще в Москве, но трогать побоялись. Увязались за мной в Питер и, убедившись, что здесь я без прикрытия, сделали свое черное дело. Очевидно, Бизон пришел к выводу, что я владею немалыми капиталами, и вознамерился сорвать с меня солидный куш. Не очень-то я верю в сказочки о благородной разбойничьей мести. Хотя, зная Бизона, нельзя полностью исключить и этот вариант. Наблюдая за мной через своих людей в Москве, Бизон догадался, что я работаю на некое влиятельное лицо. Сейчас это играло на меня.
Не представляю, что он собирается проверять, но полагаю, что уличить меня во лжи ему будет трудновато.
Ведь мой принцип — говорить только правду. С небольшими альтернативными отклонениями.
Если я в чем и слукавил, то о сути ему не дознаться.
Приезжал Хнуев за помощью к КЭПу? Приезжал!
Хнуева КЭП и в грош не ставил, но когда-то они работали вместе, а КЭП любил щегольнуть перед бывшими соратниками своей нынешней карьерой и нередко помогал по мелочам, чтобы подчеркнуть свои возможности. Разумеется, ни за какие коврижки он не стал бы подыскивать Хнуеву киллера — ни через третьи, ни через тридцатые руки. Это исключалось напрочь. Хотя бы Хнуев вывернулся наизнанку. Но как раз накануне я очутился в команде КЭПа со своими идеями «цивилизованного рэкета», и он то ли для обкатки, то ли из каприза поручил мне заняться проблемами просителя.
Справился ли я с заданием? С подготовительной частью — несомненно! Втерся в доверие к Бизону, тайно вырыл для него глубочайшую финансовую яму, куда он должен был с треском провалиться. Дурак Хнуев все испортил. Зачем он устроил эту глупую засаду?
Выслушав мой отчет, КЭП согласился, что Хнуев сам виноват. Гибель бывшего коллеги ничуть его не опечалила. Полагаю, он забыл о нем на следующий день. Зато ход моих действий КЭП одобрил полностью и с тех пор регулярно давал мне деликатные поручения, тонкое исполнение которых позволило мне занять значительное, хотя и неприметное внешне место рядом с шефом.
Не солгал я Бизону и по прочим узловым моментам нашей беседы.
Пусть проверяет.
Моя уверенность росла. Но о том, что должно случиться после освобождения, я покуда запрещал себе думать, иначе страх снова вернется. Проблемы надо решать последовательно. Сначала я должен вырваться из плена…
Я отвинтил пробку и сделал пару глотков. В умеренных дозах — хорошая смазка для компьютера. Но перебирать нельзя.
Через три с половиной часа раздался лязг засова. В камеру шумно ввалился Бизон, следом — Петро.
Ну, какие вести принес мне мафиози?
— Петро, давай! — буркнул Бизон.
Толстяк склонился надо мной, снимая наручники. При этом он не преминул интимно погладить меня по бедрам. Я непроизвольно дрыгнул ногой, угодив коленкой по его носу. Петро вздохнул, как обманутый в лучших надеждах.
Едва браслет расстегнулся, я рывком вскочил на ноги, растирая зудящую полоску кожи на запястье.
— Не ерепенься. — Петро принялся надевать на мою голову мешок из плотного черного материала с прорезью для рта. Он так и норовил прижаться ко мне жирным брюхом.
— Петро, брось! — скомандовал Бизон. — Айда!
Мое движение направлялось блудливыми руками пузана, а все попытки сопротивления приводили лишь к тому, что я спотыкался на каждом шагу.