XVIЭолов город
Теперь-то я лучше понимаю, каким образом люди умирают от страха.
И если в тот раз я не окочурился на месте, то лишь потому, что пребывал в ином измерении, куда перенесла меня Ирина.
Но уже в следующую секунду наваждение рассеялось.
Конечно, это был никакой не аспид, а обыкновеннейший ишак, длинноухий упрямец, персонаж бесчисленных историй и анекдотов.
Откуда он взялся — неизвестно, но имело смысл сделать допущение, что он везет некоего седока.
Стремглав натянув брюки, я выбрался из машины.
Ишак по-прежнему стоял, прижавшись мордой к стеклу, — это существо столь же любопытно, как и упрямо, а на нем восседал, почти касаясь ногами земли, парень лет двадцати с непокрытой головой. На нем был темно-синий стеганый халат, подпоясанный кушаком, и кауши, но копна пшеничных волос и многочисленные веснушки вокруг курносого носа выдавали в нем европейца.
По его задумчивому, как бы не от мира сего лицу трудно было судить, наблюдал ли он за нашей любовной схваткой. Вряд ли. Слишком много пыли осело на заднем стекле. Я надеялся, что Ирина быстро приведет себя в порядок.
— Здравствуйте!
У него были серые мечтательные глаза, тонкие обветренные губы и заостренный подбородок.
— Я слышал крики. Что-нибудь случилось? — Голос такой же кроткий, как и взгляд.
— Жену чуть не ужалила змея, — ответил я. — Но все обошлось.
— Надо быть осторожным, — отозвался он бесстрастным тоном, каким советуют переходить улицу на зеленый свет. — Здесь встречаются змеи.
— Много?
— Тут не очень. — Он подумал немного и добавил фразу, заставившую меня вздрогнуть: — Много змей дальше, где эолов город.
«Эолов город!» Город в кишлаке! Но убей Бог, если я знаю, что это такое.
Хлопнула дверца. Ирина появилась во вполне аккуратном виде.
— А где находится этот город? — поинтересовался я.
Он меня не слушал, потрясенно разглядывая Ирину.
Я повторил вопрос.
— А вы кто? — в свою очередь спросил он. — Я никогда не видел вас в кишлаке.
— Мы — гидрологи, работаем над проектом малой ГЭС. Меня зовут Дмитрий Сергеевич, а это — Ирина Вячеславовна, моя жена и по совместительству геодезистка. По-моему, весть о нашем приезде облетела уже весь кишлак. А вы разве не слышали?
Он снова посмотрел на Ирину и вздохнул так горько, словно я разбил его хрустальную мечту. Отвечать на мои вопросы он явно не торопился. А может, и вовсе не собирался.
— А вы не хотите представиться, молодой человек? — Ирина пришла мне на помощь, адресовав парню одну из своих улыбок.
— Костя, — зарделся он.
— Вот уж не думала, что в Змеином ущелье можно так запросто встретить симпатичного русского парня!
— Это правда, — кивнул он. — Местные сюда не ходят.
— Вы, стало быть, не местный? — мягкими коготками продолжала тормошить его Ирина.
— Нет, — мотнул он головой. — Я — каменотес. Из города. Работаю в основном по мрамору и граниту. Ну знаете, плиты, памятники, надгробья… — Паренек стал заметно разговорчивей. — По ганчу тоже умею… У местных мода на решетки и узоры из ганча. Вот я и делаю. А мне за это разрешают брать мрамор. Я тут мраморную жилу нашел редкой расцветки…
— Значит, решетки для айванов и стойки для ворот, которые мы видели в кишлаке, — ваших рук дело? — уточнил я.
— Ага, — кивнул он. — Не все, конечно, но многие.
— Надо же! Такой молодой человек и уже — опытный мастер! — уважительно воскликнула моя милая плутовка.
Костя расцвел:
— В нашей семье это наследственная профессия.
— То есть вас отец научил?
Он сразу же помрачнел:
— Отец умер. Давно. Попал в аварию.
— Извините…
Он снова благоговейно воззрился на Ирину:
— А хотите, сделаю памятник для вас? Из цельного куска. Розовый, с черными прожилками. Очень красиво. Просто так, без денег.
— Нет, Костя, спасибо! — поспешил я остудить его пыл. — Мы с женой хотим еще немножко пожить. Лет так сорок — пятьдесят.
— Ну и что? — простодушно удивился он. — Одно другому не мешает. Это же мрамор! Сохраняется сотни лет! Поставите где-нибудь в сарайчике, а когда понадобится, возьмете. — Поскольку он постоянно обращался к Ирине, нетрудно было сообразить, что надгробье для меня он с удовольствием вытесал бы хоть сейчас.
— Хорошо, мы подумаем. А куда вы направляетесь, Костя? Если, конечно, не секрет.
— Выпилил вчера хороший кусок. Нужно привезти.
— На ишаке?
— Ну да. Запрягу его в волокушу, а камень — на нее.
— И потянет?
— Еще как! Я на нем уже целую гору перетаскал. Не смотрите, что он с виду такой замухрышка. Тянет, как трактор.
— Костя, вы упомянули какой-то город… Эолов, да? Это древнее поселение?
— А вы разве не знаете? — Он вытаращил глаза, потрясенный нашим невежеством.
— Мы ведь не местные, приехали с Севера…
— А-а… — протянул он. — Тогда конечно. Вообще-то, Эол — это бог ветров по греческой мифологии. По его имени такие города и назвали.
Для меня все это было китайской грамотой.
— Какие — такие, Костя?
— Ну, понимаете, в скалах могут попадаться песчано-щебенистые прослойки. Ветер постепенно выдувает их. Плюс осадки. Вот и получаются города.
— Хм! Любопытно бы взглянуть.
— В чем же дело? Идите со мной и увидите.
— Это далеко?
— Да нет же, сразу за поворотом.
Я прикинул: до поворота было метров двести. Двести метров по местности, где из-за первого же камня может выпрыгнуть змея. Ох, Паша-ака, что-то не верится в их миролюбие.
— Дорогая, ты поскучай пока в машине, а я прогуляюсь и быстро вернусь.
— Я с тобой, — храбро ответила она, угадав мои опасения. — Не волнуйся, я не истеричка. А если что, Костя нас предупредит. Правда, Костя?
— Конечно, — ответил тот, гордясь возможностью хоть в чем-то оказать ей любезность. — Они меня как огня боятся.
Я быстренько влез в мокрые сапоги, сунул Ирине рогатину, сам взял вторую, и мы двинулись за нашим странноватым провожатым. Вернее, за осторожно переступавшим среди камней ишаком, который так переполошил меня.
Вид, открывшийся за поворотом, заставил в буквальном смысле слова потерять дар речи.
Теперь стены ущелья напоминали одновременно колоссальную крепость с башнями и бойницами, сказочный причудливый замок и составленные в ряд десятки гигантских статуй с острова Пасхи. Потрясающее произведение стихийных сил, музей под открытым небом, созданный самой природой. Сюда бы возить туристов да набивать карманы валютой. Никаких наркотиков не надо.
— Боже! Какое чудо! — вырвалось у Ирины.
— Вот это и называется эолов город, — пояснил польщенный Костя.
Стены были испещрены тысячами отверстий, пещерок и трещин, самой разнообразной формы и размера. Видимо, на славу потрудились не только Эол вкупе с осадками, но и птицы, заселившие этот необычный город.
Сплошное великолепие тянулось метров на триста. Здесь ничего не стоило устроить великое множество тайников. Воображение рисовало клубки змей, таящихся в бесчисленных расщелинах, прорывших в недрах эолова города мириады ходов.
— А там я набираю ганч, в мешки. — Костя кивнул на ишака. — Как раз хватает на две литые решетки. Их тут называют панджара. Вам не нужно? — Вопрос, естественно, был адресован Ирине.
— Спасибо, Костя. Пожалуй, нам пора. Не будем вас задерживать.
— Хорошо, — вздохнул он. — Помните о змеях. Их тут полно. Есть пожива. Птенцы, птичьи яйца и все такое прочее. Ну, ладно! Если все-таки надумаете насчет памятника, спросите дом Мумина-бобо, я у него остановился.
— У гадальщика?
— Ну да. Он одинокий, места хватает.
— В том числе и для Павла-змеелова?
— Ну, Павел мне не помеха. Он приезжает редко, на несколько дней.
— А что, этот Мумин-бобо и вправду хороший предсказатель?
— Ему здесь верят. Как-то раз я сам слышал, как он советовал одному чабану поменять коня. Тот не послушал, и через несколько дней лошадь сбросила его на камни.
— Чудеса… Ладно, Константин. Спасибо за интересную экскурсию, но нам и вправду пора. Не обещаю, что клюнем на ваше предложение по поводу памятников, но в гости заглянем обязательно.
— Приходите, я покажу вам свою мастерскую.
По бережку мы вернулись к машине.
— Кажется, этот мальчик по уши влюбился в тебя, — сказал я Ирине.
Она посмотрела на меня загадочно-величественным взглядом.
— И должен признать, я его понимаю. Ты сегодня выглядишь потрясающе.
Она с нежностью взяла мою руку:
— Дима, давай просто посидим немного рядышком. Мне так хорошо, если бы ты знал! Даже плакать хочется…
— Зачем же так грустно, милая? — Я погладил ее по волосам.
— Это ущелье, речка, эти камни… Мне кажется, я запомню их на всю жизнь. Дима, а может, сейчас самый счастливый момент в нашей жизни? И ничего подобного не повторится никогда… — На ее глаза навернулись слезы.
— Ты пережила сильный стресс, понимаю…
— Ничего-то ты не понимаешь. — Она прижалась ко мне, доверчиво склонив голову на мое плечо. — Хочу сказать тебе одну вещь, потому что ты стал вдруг таким родным…
— Ты знаешь, где тайник? — несколько поспешно высказал я догадку.
— Нет, Дима. Клянусь, что не знаю. Папа мне не сказал. Не потому, что не доверяет или считает болтушкой. Просто он уверен, что знать об этом опасно. Но…
— Что?
— Завтра мы уедем отсюда.
— С сундучком?
Она спрятала голову на моей груди.
— Дима, не спрашивай меня ни о чем! Я не могу сказать, я дала слово. Но клянусь, с тобой ничего не случится. Я хочу, чтобы мы были счастливы, пусть и ненадолго… Ты мне веришь?
Если все, что произошло после нападения кобры, было игрой со стороны Ирины, то следовало признать ее гениальной актрисой. Какой мужчина не почувствует себя польщенным, когда женщина открывает ему свое сердце!
— Только одно слово, милая: из меня сделали приманку?
Не поднимая головы, она с силой вцепилась в мои плечи.