Игорь же внезапно понял, что только что совершил оплошность, но отступать уже было поздно.
— Ещё раз проверим, — натужно улыбнулся он, — правильно ли мы сделали свой выбор.
Эвелина вздохнула.
— Да, и пусть это будет наша с тобой последняя проверка на любовь.
* * *
Внезапное ускорение, сдвиг, – и мы вновь перенесёмся назад в тринадцатый номер, где Алиса, стоя перед куклой вуду с изображением Эвелины, в третий раз произносила:
— Слово мое крепко, не на час, не на день, а на весь век, на всю жизнь. Амен.
— Так тому и быть, — согласно кивнул Речишкин.
— Нет, — вдруг спохватилась Алиса, — я не хочу её видеть! Я не хочу, чтобы они находились в одной комнате и смотрели друг на друга.
Она схватила куклу с изображением Эвелины и отнесла её в ванную комнату, где засунула под унитаз.
— Что-то мне это всё напоминает, — покачал головой Речишкин. — Ведь именно так и развели тогда славян, именно так и рассорили два братских народа. Только стояли за их спинами не ведьмы с колдунами, а чёрные шляпы и белые бороды.
— Где ты такое видел? — спросил Готский.
— На Майдане. Там ведь, кроме меня, собиралось очень много магов. И сатанисты там были, и дьяволопоклонники, и шаманы с бубнами! И родноверы там с нами кругами ходили, богов своих солнечных славили. И огнищане на каждом шагу костры свои разводили, сжигая в них куклы Януковича. И колдуны всех мастей. Там были задействованы серьёзные силы. Почти каждый день там шла магическая работа. Мы даже небольшую пирамиду соорудили, где проводили свои обряды. Так что пошаманили мы там на славу. Ты думаешь, почему простым пацанам с деревянными щитами и дубинами удалось одолеть хорошо вооружённый «Беркут»? Почему это продолжалось так долго: то менты наступят, то отступят, то пойдут на штурм, то отойдут назад. Всё это была наша работа.
— Я не сомневаюсь, — подтвердил Готский.
— Представь: постоянный барабанный бой, — увлечённо продолжал Речишкин, — регулярное пение гимна, ритуальные пляски ведущей на сцене, все эти подскоки на месте, речёвки… всё это было непросто так. Всё это вводило присутствующих в транс. День и ночь мы призывали Люцифера, чтобы он помог нам сбросить Януковича и ненавистный режим.
— Да, я помню, когда уже сталь палить шины и бросать в милиционеров коктейли Молотова, а Майдан и Европейскую площадь заволок едкий дым и огонь, тогда казалось, что там открылась преисподняя.
— Представляешь, сколько бесов повылазило оттуда! Они заполнили собой все телеканалы, весь интернет! И теперь с такой яростью изрыгают проклятья на каждого, кто посмеет иметь иную точку зрения, что просто диву даёшься! Так задурили всех и промыли всем мозги, что мама не горюй!
— На самом деле всё началось гораздо раньше, — со знанием дела сказал Готский, — и не с людей в чёрных шляпах, а с чернокожих африканцев. Как-то летом 2013 года, в начале июня, зашёл я в ресторан «Козак», знаешь, есть такой в Гидропарке…
— Это который за Венецианским мостиком? — уточнил Речишкин.
— Ну, да, так вот. Зашёл я в этот ресторан отобедать, а там куча народу, но ни одного белого лица: одни негры собрались! И проводят они какой-то ритуал. Повсюду стоят африканские идолы. Горят свечи, бьют барабаны, слышны выкрики шамана, бьющего в бубен. И полуголые негритянки извиваются вокруг него в сексуальном экстазе. При этом все это сопровождается такими воплями, что мне на секунду показалось, что я нахожусь в джунглях посреди стаи возбужденных обезьян. Странно было только то, что шаман стоит перед огненным кругом из свечей, в центре которого воткнуты флаг Украины и флаг Евросоюза. Спрашиваю у охранника, что тут происходит? Он отвечает, что здесь собрались нелегальные африканцы, которых не пускают в Европу. Вот они и проводят свой особый ритуал вуду, направленный на то, чтобы вызвать объединение Украины с Европой, и чтобы они могли без виз пробраться туда.
Но самое интересное другое. Ровно через полгода, когда уже начался наш Майдан, я увидел на площади похожий круг из железных бочек, в которых полыхал огонь и толпу африканцев танцующих вокруг них под бой шаманских барабанов с бубном. И сразу же вспомнил тот самый ритуал вуду в Гидропарке.
— А знаете, что! — неожиданно прервала их воспоминания Алиса. — Мне кажется, что Эвелине здесь вообще не место. Её надо унести отсюда куда-нибудь подальше.
— На речку! — подхватил Речишкин. — И там утопить.
— Или на кладбище! — развил идею Готский. — И там закопать.
— Вот-вот, — сказал Речишкин. — Так мы и поступили с ребятами из Правого сектора, когда показательно вырвали с корнем язык у бело-сине-красной куклы вуду, а затем для устрашения отвезли её в Крым.
— Не надо было этого делать, — покачал головой Готский.
— А потом с другими ребятами мы отвезли подобную же куклу сначала в Славянск, а затем и в Донецк.
— Ну и чего вы добились?
— Да, — вздохнул Речишкин. — Что-то пошло не так. Никто этой куклы не испугался и началась братоубийственная война. — Он вздохнул. — Вот почему через год, чтобы остановить кровопролитие, я и организовал на Михайловской площади ритуальный молебен за мир и гармонию в Украине, собрав около 200 магов и экстрасенсов.
— А, да, — подтвердила Алиса, — я слышала что-то про это.
— Но, как оказалось, церковникам Киевского патриархата этого не понравилось, и за час до ритуала они устроили эстрадный концерт перед монастырём – с громкой музыкой и полуголыми девицами в купальниках.
— То есть они выступили против мира?
— Получается, что так, хотя они объяснили это тем, что не согласны с присутствием магов на территории Михайловского монастыря. Да ещё накануне Вальпургиевой ночи 30 апреля. Но ничего, мы затем все вместе организованно отправились на Лысую Гору, где и провели молебен. Каждый участник обряда зажёг свечу, затем все свечи соединились воедино, после чего запылал огромный священный костёр.
Там в общем круге мы попросили сделать так, чтобы все люди очнулись от этого кровавого припадка злобы и ненависти, а также попросили высшие силы спасти всех, кто оказался в этой безумной мясорубке. После чего совершили ещё один обряд — зарядили обереги для воинов и жителей зоны АТО, для защиты людей от пуль и осколков, ножа и дубины.
— Как видишь, результат налицо. Никто уже больше не воюет, никаких активных действий, только перестрелка.
— Но ведь подобным образом маги могут воздействовать и на президентов.
— Могут, но у каждого президента в штате полно магов, которые отводят от них все черно-магические воздействия. У одного только Путина их более 60 человек. На него поставлена серьёзная защита.
— Так, ребята, хватит про политику, — прервала их Алиса. — Мне нужно продолжить работу.
Взяв в правую руку горящую красную свечу, а в левую руку вольт Магдалины Марии Михайловны, она зашла в ванную комнату, где находился вольт Игоря. Подержав пламя свечи над обеими куклами, она промолвила:
— Пусть огнём запылают ваши сердца!
Затем она связала оба вольта алой лентой на уровне сердечной чакры анахаты и произнесла:
— Связываю вас узами любви. Амен.
Затем тоже самое она проделала и с двумя другими куклами.
Агния оказалась-таки права: несмотря на заверения синоптиков тучи к обеду разошлись, и на небе засияло солнце.
Над входом в ресто-бар при отеле «Emigrand», полностью раскрашенного в тон банки с супом «Campbell» в красный и белый цвета, на уровне второго и третьего этажа, нависал гигантский жёлтый банан, объёмная скульптура знаменитого фрукта, который нарисовал Уорхол.
Слева от входа находилась полукруглая зона, называемая «Аквариумом», сквозь сплошные стёкла которого хорошо просматривались обеденные столы. К зависти обычных туристов обед в ресто-баре для странников любви имел свои преимущества: ждать, пока принесут, не надо, – столы уже накрыты, и платить не надо, – за всё уже заплачено. К тому же на каждом из четырёх столов, зарезервированных за любовными туристами, стояла бутылка закарпатской изабеллы. Но вино их в данный момент мало интересовало. Собравшись в холле, они с нетерпением ожидали своего гида.
На этот раз Агния не заставила себя долго ждать и появилась в сопровождении водителя. Она была всё в том же сиреневом сари, Ярослав же переоделся в торжественный тёмно-синий костюм и в белую рубашку с красным галстуком.
— Итак, друзья, сейчас нам предстоит… вернее, вам, — спохватившись, улыбнулась Агния, — разделиться по парам. Поскольку в каждом из вас незримо присутствует божественное начало, и приехали вы сюда не просто так, а чтобы набраться божественной любви, то соответственно и пары у вас будут не простые, а божественные. Да и называть я буду вас с этого момента, мои дорогие женщины, не иначе, как сестрицы-богини…
— Сестрицы? — недоумённо переспросила Эвелина.
— Сестрицы! — кивнула Агния, — ведь все мы по сути, как ни крути, являемся сёстрами друг другу. Богини же мы потому, что каждая из нас создана по образу и подобию Богини. А вас, дорогие мои мужчины, я буду величать отныне не иначе, как братцы-фавны.
— А чего это мы вдруг фавны? — сразу же запротестовали мужчины. — Где гендерная справедливость? Раз вы богини, то и нас, значит, называйте соответственно богами.
— Ну, во-первых, — ответила Агния, — фавны – это тоже божественные создания. Правда, не такие красивые, как мы.
— Почему? Среди них тоже есть красавчики, — заступилась за мужчин Карма.
— Да ладно! Куда им до нашей красоты!
— Спасибо хоть, что не назвали нас братцами-кроликами, — обиделся Юлий.
— Пожалуйста, — улыбнулась ему Агния. — А теперь начинаем саму процедуру составления божественных пар. Сначала за столики усаживаются наши уважаемые «фавны» – по двое за каждый стол. Ну, а затем богини, каждая по очереди, будут подходить к тому столику, за которым сидит её избранник. Именно женщинам предоставляется право выбора.