— Мне? Что ты такое говоришь?
— Я же говорил тебе, что вижу тебя насквозь. И, во-вторых, ты, таким образом, сразу решаешь все свои проблемы.
— Ну, что же, я подумаю над твоим советом, — ответила Оксана с какой-то тайной мыслью в глазах.
Это я вижу тебя насквозь!😜
Ей кажется, что он явно затеял с ней какую-то игру. Оставалось лишь узнать, каковы его истинные намерения, и что скрывалось за его обаятельными манерами.
Оксана умолкла, и сразу стало заметным их ускоренное движение. Стало слышно, как тихо шумел за деревьями Уж. Они дошли уже до второго, автомобильного, моста. Липовая аллея здесь прерывалась, чтобы продолжиться после подземного перехода, и хотя сумерки ещё не сгустились, огромная половинка луны уже видна была вдали над деревьями. Она только что взошла.
— Постой, а куда мы так спешим? — остановился Серж, и Оксана по инерции прошла вперёд. — Мы же гуляем. Да расслабься ты немного. Вон река, и та уже успокоилась. А смотри, какая луна!
— Хорошо тебе, ты на отдыхе, никаких проблем, — вернулась она к нему, — а у меня от них голова кругом идёт.
— А может, это луна на тебя так действует?
— Конечно. Сразу становлюсь злой и агрессивной. Как тигр. Так что тебе лучше подальше от меня держаться.
— Понял, понял, — он, как бы в шутку, отошёл на два шага в сторону.
— Можешь, вообще, уходить!
Серж понял, что хватил через край: чем-то он злил её, чем-то раздражал. Может быть, тем, что уходил в сторону, уступая место другому? А что, если она испытывает его, хочет понять его действительные намерения? Ну, что же!
— Я бы ушёл, да не могу.
— Почему?
— Ты меня держишь.
— Никого я не держу. Можешь идти, куда хочешь!
— Держишь, держишь. Ты просто не знаешь: есть в тебе такие таинственные силы, которые, как магнит, притягивают к себе, — он неумолимо приближался к ней, шутливо отталкиваясь руками, и тем самым изображая всю беспомощность своего сопротивления, — и даже заставляют некоторых в петлю лезть.
— Как можно, Серж! — отступила она назад. — Оказывается, мне нельзя быть с тобой откровенной. И кто меня тянет за язык? Даже сестра не знает того, что знаешь ты. Тем более, что мужчинам я обычно ничего не рассказываю о себе.
Ловко. И впрямь, Скорпия!😋В самое уязвимое место.😒Значит, она не воспринимает меня, как мужчину? 🤔Ну-ну.
— Что ни расскажу, всё ты обращаешь против меня. Ничего я не буду тебе больше рассказывать.
— Но тогда ты останешься для меня загадкой.
— Неужели? А я уж думала, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама.
Они повернули назад и вновь оказались под тенью лип.
— Не пытайся меня разгадать. Никому это не под силу. И у тебя ничего не получится: я совсем не то, что обо мне написано в гороскопах.
Ну, Оксана! И как она узнала?😧
— Но я хочу всё знать о тебе.
— Зачем знать? Зачем это тебе нужно? Всё равно, меня никто не понимает. А ты тем более. Так что, закрыли эту тему. Больше я никого не буду посвящать в свои дела.
— Ну, хорошо, хорошо, — согласился с ней Серж, понимая, что соль должна быть солёной, вода – мокрой, а у девушек должны быть свои секреты. — Я согласен. Оставайся и дальше таинственной незнакомкой. Так сказать, Неопознанным Любовным Объектом. Будь и впредь для меня загадкой.
Некоторое время они шли молча, свернув с аллеи в улочку, ведущую к её браме. Оксана словно обдумывала то, что он сказал. Если даже его намерения были и не совсем честны, он её все равно заинтриговал.
— А мне, кстати, сегодня уже гадали.
— Ах да! — вспомнил Серж. — Я видел. И что же эти цыганки тебе нагадали?
— Опять ты за своё?
— Хочешь, я скажу? Дай-ка, красавица, руку мне, — он взял её холодную ладонь и сделал вид, будто разглядывает её при свете фонаря.
— Ну, так что же? — спросила она, словно желая узнать: кто я для тебя? Что тебе от меня нужно?
Так вот, к чему она ведёт?🤔Серж тотчас вспомнил подсказку из восьмого ключа:
«Скорпия постоянно нуждается в любви.
Она жаждет её, борется за неё, просит её.»
— Что ты там увидел? — нетерпеливо спросила она.
Её решение теперь зависело от степени его честности. Она, как никто, не терпела обмана и требовала от всех правды и только правды.
Серж молчал, до сих пор ещё не зная, что бы такое придумать, и держал паузу перед тем, как завершить игру впечатляющим аккордом.
Ну, так получай же!😍
— Эта рука обещает много любви тому, кто её поцелует, и поэтому я первый этим воспользуюсь.
Прикосновение его горячих губ к её холодной ладони, видимо, показалось ей таким страстным, что она тотчас вырвала свою руку.
— Ну, зачем, Серж? — недовольно прошептала она и поспешила к своей браме.
— Мы увидимся завтра? — улыбнулся он так, будто ничего не произошло.
— Не знаю, — еле слышно ответила она и, не прощаясь и не оглядываясь, скрылась в арке.
— Я буду ждать тебя “под каштанами”, — крикнул он ей вслед, — в шесть часов.
Он торжествовал.
Желая прийти в себя, Серж решил ещё немножко прогуляться, и ноги сами собой привели его к мосту Влюблённых. На нём в этот час было полно народу: одни парочки смотрели на пламенеющий закат, другие – на пылающий костёр, разожжённый на левом берегу Ужа в ста метрах вниз по течению.
Ах, да! — вспомнил он.— Это же наши странники собрались на мистерию Купалы. Пора идти туда.😐
В исчезающем свете дня, в быстро наступающих сумерках под ритмичные звуки барабана, маракасов и бубна вокруг высокого, вздымающегося до небес огня ходили посолонь, то есть по ходу солнца, шесть сестриц-богинь с венками полевых цветов на голове, в белых вышиванках и в белых длинных до пят юбках.
Пять братцев-фавнов, к которым через минуту присоединился и шестой, наблюдали за этим действом со стороны – возле врытого в землю трёхметрового идола Ярилы с метровым вздыбленным колом и с привязанным к нему двумя надувными шариками.
— Ни кола себе! — удивился этому кумиру женщин Серж.
— Да, — согласился с ним Галик, — кол у него просто околенный.
Не успело солнце скрыться за деревьями Боздошского парка, как свет на поляне стал угасать с каждой секундой. Как только он погас, кромешный мрак тотчас накрыл берег Ужа. И если бы не огонь костра, освещавшего поляну, никто бы друг друга не узнал.
Неожиданно барабан умолк, замолчали и маракасы с бубном, отчего сестрицы-богини сразу же прекратили движение. Наступила долгая минута молчания. Слышно было только треск поленьев в костре да шум протекавшего рядом Ужа. Теперь только пылающий в ночи костёр замещал умершее солнце.
Певица Карма завела высоким протяжным голосом:
«Волочился Ярило по белому свету,
жито родил, да детей плодил.
А теперь наш милый Ярило… помер».
Вдруг послышался шум копыт, и из рощицы на зелёный берег выехала на белой лошади рыжеволосая богиня. Кроме огромного венка из полевых цветов, на ней ничего не было. В левой руке она держала колосья дикой ржи, правой она держалась за поводья.
— Купала! Купала! — приветствуя её, стали скандировать сестрицы-богини.
Гарцуя, будто леди Годива, обнажённая всадница подъехала затем к группе пялившихся на неё братцев-фавнов. Те тотчас узнали в ней Агнию и вместе с шестью сестрицами также стали скандировать:
— Купала! Купала!
Неожиданно для всех Купала сорвала с плеч стоявшего на земле идола тряпичную голову и поскакала с ней к высокому костру. Сначала она бросила в огонь колосья ржи, и те мигом сгорели, а затем кинула туда и голову Ярилы. Пламя поднялось ещё выше.
Руки Ярослава тотчас забили в барабан с новой силой, его поддержали бубен с бубенчиками в руках Игоря и маракасы в руках Юлия, и сестрицы-богини, развернувшись, пошли вокруг костра в обратном направлении противосолонь, то есть против солнца.
— Купала! Купала!— принялись скандировать они.
Согласуясь с барабанным ритмом и с движением девиц в белых одеждах, нагая Купала на белой лошади объезжала пылающий костёр по внешнему кругу. Чувствуя себя сроднённой с лошадью, она реально ощущала себя кентавром - символом Стрельца.
— Несите сюда Ярилу! — крикнул она.
Четверо братцев-фавнов вытащили обезглавленное чучело Ярилы из земли и понесли его к костру.
— Прощайтесь с ним! — сказала Купала.
Сестрицы-богини приторно заплакали и запричитали:
— Помер он, помер! На кого ж ты, Ярило, нас оставил? Как же мы жить теперь будем без тебя и твоего кола?
— Накол он вам сдался? У нас всех не меньше! — попробовал утешить их братец Галик.
Братцы-фавны потрясли идола, пытаясь разбудить усопшего Ярилу, но вздыбленный метровый кол его вдруг опал и повис между травяных ног. Сестрицы-богини загоревали и запричитали пуще прежнего:
— Вот и кол у тебя опал! Не встанет он больше! И что нам за жизнь теперь без твоего кола!
— Эге, бабы не брешут! — почесал свою седую бороду Юлий. — Они знают, что им слаще меду.
— Поднимись хоть на минутку! — всхлипнули девицы. — Дай нам насладиться тобой в последний раз!
Но осиновый кол Ярилы больше не вставал.
Гарцуя на лошади, Купала наклонилась к идолу поближе и неожиданно вырвала с корнем его метровый кол вместе с привязанными к нему двумя надувными шариками. Развернув лошадь, она поскакала затем к костру и с размаху бросила кол в огонь. Тот мгновенно вспыхнул, а шарики взорвались.
— Бросайте Ярилу в краду! — приказала Купала, — сжечь его и вся недолга!
Заворожённые её голосом, братцы-фавны слегка подтолкнули обезглавленный и оскоплённый мужской идол, и чучело само повалилось в костёр-краду. Глядя на то, как оно вспыхнуло, а затем стало исчезать в пламени костра, братцы стали понимать, что сейчас на их глазах происходит что-то очень важное и неотвратимое. До них стало доходить, что только что им в аллегорической форме показали, что ждёт их в ближайшем будущем.