— А я тут при чём?
— А кто ещё мог приложить к этому руку? Только ты знал о нашей встрече, да ещё улизнул сразу после приезда. Ну, признайся же, — с хитрецой он испытывающе посмотрел ему в глаза.
— Ну да, конечно, — рассмеялся Серж, иначе он не смог бы сдержать усмешку в своих глазах, — она исчезла, а я виноват. Конечно. Или ты думаешь, что я такой всесильный, что взял да упрятал её вместе со всеми её книжками, чтобы она с тобой не встречалась?
— Ты такой, что всё можешь, — смягчился Кока.
— Это не я, — признался Серж, — это всё дело рук более могущественного человека из наших рядов.
— Колись, кто это?
— Галик.
— Ну не фига себе! — возмутился Кока. — Вот так тихоня!
— Какой же он тихоня? Он ведь первым… секс-бомбу ту нашёл! А ты у него из-под носа её увёл.
— Куда же он сейчас её увёл?
— Не знаю. Ты же у нас мастер по детективам! Иди и ищи её сам, включай свой нюх.
Кока тут же снова поспешил на площадь. Подойдя к тому месту, где раньше стояла книжная раскладка, он осмотрелся. Рядом, возле открытой сцены, сидела на лавочке мамочка с маленькой девочкой. Девочка лизала мороженое из рожка, а мамочка гладила по спинке йоркширского терьера, мирно лежавшего у неё на коленках.
— А вы не знаете, — спросил он мамочку, — куда делась продавщица, которая здесь книжки продает?
— Такая фигуристая? — развела она руки вширь, как заправский рыбак, показывающий пойманную рыбу.
Кока кивнул.
— С такой грудью? — расширила она пальцы, обхватив ими перед собой воображаемую грудь.
Кока кивнул.
— Ушла с каким-то клоуном.
— С каким ещё клоуном? — не понял Кока.
— С рыжим таким. В жёлтом пиджаке.
— А-а-а, — сообразил Кока.
— Сначала он ей один букет подарил, — кивнула мамочка на жёлтые розы, до сих пор валявшиеся неподалёку, — но она их не приняла. Тогда он подарил ей другой, как настоящий иллюзионист.
— И куда они пошли?
— Туда, — показала она рукой.
Пройдя по указанному направлению, Кока вышел на боковую улочку Корзо, которая разветвлялась здесь направо и налево, и остановился в раздумьях, размышляя здраво, куда Галик мог Маричку повести. Прямо перед ним находился ресторан «Кактус». Именно туда Кока и решил сначала зайти.
Справа от входа был установлен механический пресс, явно намекавший на то, что здесь в качестве особого блюда выдавали пейотль. Интерьер был оформлен в стиле «дикого Запада» с настоящим ковбойским баром.
— Рады вас видеть, — приветствовал его распорядитель, — проходите, садитесь, где желаете: у нас есть и нижний зал, и приватный кабинет.
— А вы не скажите, — обратился к нему Кока, — к вам, случайно, не заходил недавно… такой солидный господин… в жёлтом пиджаке и с девушкой…
— Вот с таким бюстом? — показал распорядитель руками размер её груди.
Кока кивнул.
— Да. Заходили полчаса назад.
— Рады вас видеть, — приветствовал Галика и Маричку распорядитель полчаса назад, — проходите, садитесь, где желаете: у нас есть и нижний зал, и приватный кабинет.
— А что у вас можно поесть? — спросил его Галик, осматривая обстановку.
— Суп с белыми грибами, греческий салат, отбивную по-гуцульски.
— А что-нибудь такого экзотического? Типа настойки из пейотля?
— Нет, такого нет. Можем предложить отличный эль.
— Спасибо, — кивнул ему Галик и повернулся к Маричке. — Нет, Маричка, я не могу закружить тебя здесь так, как ты этого заслуживаешь. Скажи, есть ли здесь поблизости более приличный ресторан, так сказать, для гурманов, с фешенебельной кухней?
— Есть, — ответила Маричка, — причём этот ресторан так и называется «Кухня». Правда, он очень дорогой.
— То, что надо.
— Тогда пошли. Это тут недалеко, на улице Фединца.
— А он постоянно будет идти за нами? — кивнула она на охранника, шедшего следом за ними.
— Постоянно, — усмехнулся Галик. — Это ж у него работа такая.
* * *
Оксана тем временем в задумчивости стояла перед витриной магазина женской одежды. По её виду трудно было определить: то ли она разглядывала платья на манекенах, то ли ждала кого-то.
Набрав на мобильном телефоне знакомый номер, она сразу же сбросила вызов. Через пару секунд на втором этаже этого старинного двухэтажного здания с башенкой на крыше открылось одно из окон, и из него выглянула мама Андрея.
— Оксана! Сейчас, подожди, Андрей уже спускается.
Тут же открылась боковая входная металлическая дверь.
— Я не очень опоздала? – спросила она, поднимаясь вслед за Андреем по лестнице на второй этаж.
— Можно сказать, что пришла как раз вовремя, — с улыбкой ответил он, намекая, что ему приходилось ждать её и подольше. — Мама! — позвал он, — встречай гостью.
— Здравствуй, Оксана, здравствуй деточка, — выплыла навстречу его дородная и радушная мама, — а ты совсем не изменилась.
— Спасибо, Анна Яновна.
— Хотя я уже наслышана о переменах в твоей жизни. Андрей рассказал мне, что ты сбежала от своего благоверного, это правда?
— Да.
— А вот у Андрея ничего пока не меняется… в этой жизни, — намекнула она. — Я так переживала тогда, что у вас ничего не вышло.
— Мама! — перебил её Андрей, — неси сюда лучше чай и тортик.
Оксана с интересом разглядывала комнату, в которой ей не раз доводилось бывать прежде.
— Я вижу, у тебя здесь, действительно, ничего не изменилось, — с удовлетворением отметила она.
— Как видишь.
Чай и тортик не заставил себя долго ждать, и после общих разговоров мама опять оставила их одних.
— Неужели у тебя всё это время никого не было? — не очень доверчиво спросила Оксана.
— Были увлечения, — пожал плечами Андрей, — да всё было не то. Почему-то после тебя я никого не могу полюбить. Словно кто-то сглазил меня, — посмотрел он ей прямо в глаза. — А без любви, сама понимаешь. Я всегда сравнивал их с тобой, и они не выдерживали сравнения. Одна, как оказалось, любила больше мамин магазинчик, чем меня. Другая, — замялся он, — хоть и говорит, что любит меня, — со вздохом добавил он, — да только пользуется слишком большим успехом у других. Красивая жена – это не твоя жена, — сказал он с интонацией своей матери.
* * *
Восхищённые взгляды встречных прохожих показывали Галику, что рядом ним шествовал достойный экземпляр. Многие мужчины, пройдя мимо, тут же оборачивались ей вслед, а его даже не удостаивали взгляда, будто и не шёл он рядом с ней, отчего он чувствовал себя никем. Только её тенью.
Он вдруг приостановился на секунду, чтобы она прошла вперёд, и он смог полюбоваться её роскошной задницей в облегающем коротком серебристом платье.
А ведь я в какой-то степени злодей: умыкаю девушку прямо из-под носа Коки. Просто аферист какой-то в сфере межличностных отношений. Злодей-прелюбодей.
Но ведь я ничего такого не делаю, что было бы наказуемо с точки зрения уголовного права. Нет таких законов. Я не ворую чьё-то имущество, не посягаю на чью-то собственность. Разве что на тело женщины. Но оно мне нужно, как трофей, как доказательство того, что я им владел.
Овладеть же телом красивой девушки, – это посильнее будет, чем украсть шикарную "тачку" или ограбить банк. Во-первых, потому что ненаказуемо, а во-вторых, даёт такое же ощущение власти и могущества, как деньги и власть. Ведь девушка, обладая красивым телом, обладает такой же властью, как и владелец банка.
Взять это тело, добиться от неё, чтобы она мне это тело отдала, – вот моя задача.
Широкая витрина ресторана была неярко освещена, но ещё издали притягивала к себе живой, изменчивой картиной чужого пира. За тюлевой занавесью легко просматривались сервированные столы, скользящие силуэты официанток и менее подвижные фигуры сидящих в зале женщин и мужчин. Доносилась приглушенная музыка, чей-то негромкий смех и даже звяканье бокалов и перестук ножей.
Они зашли в ресторан, который в это время был уже почти полон, и присели за единственно свободный столик у окна. Маричка сразу же углубилась в изучение меню, вскоре подоспел и официант.
— Что будем заказывать?
— Так трудно что-то выбрать.
— Ну, во-первых, бутылочку винца закарпатского, — пришёл ей на помощь Галик, — но самого лучшего. А из блюд? Что-нибудь фирменное, для истинных гурманов. Я думаю, Маричка, вы принадлежит к их числу?
— О, да, я люблю побаловать себя.
— Могу предложить пулярку а ля фурсель под соусом бешамель, — посоветовал официант.
— Вы не против, Маричка?
— Нет.
— А что будет дама на десерт? — осведомился официант.
— Бананы в шоколаде. Такого я ещё не пробовала.
— Ну, конечно, — усмехнулся Галик, представив, как она берет в рот шоколадный банан.
— Я обожаю сладкое, — окинула она его благодарным взглядом, когда официант удалился, — но ещё больше я обожаю рестораны, особенно такой, как этот.
— Да, поэтому я и пригласил вас в ресторан, Маричка. Туда, где блеск тарелок и сиянье столовых приборов, где всё в роскошном убранстве и звучит романтическая музыка.
— Я вижу, вы уже знаете путь к моему сердцу, — растаяла она.
— Давай ещё для апперетива закажем по коктейлю, — предложил Галик.
— Давай, — согласилась Маричка.
— Официант! — прищёлкнул он пальцами.
— Секундочку, — ответил тот, пробегая.
— Ты любишь коктейли, Маричка?
— Обожаю.
— А за что ты их обожаешь?
— За то, что там всё смешано. И сок, и алкоголь.
— А получается ни то и ни другое, а что-то третье.
— Именно. Я сама, как коктейль. Во мне столько всего намешано. И плохого и хорошего.
— Нам ещё два коктейля, — сказал Галик подошедшему официанту.
— Каких? — осведомился тот.
— Каких ты хочешь? — повернулся Галик к Маричке.
— Мне без разницы.
— Мне тоже. Короче, два любых. На ваш выбор. Но нам - под настроение, — игриво закончил он.
Через пару минут официант принёс два коктейля.