— Красиво загибаешь, — сказал Черныш.
Тут из дома выскочил широкоплечий Шатун. В какой-то момент Никите показалось, что на него несется бизон. Но руки у Яшина не связаны, голова землю с небом не путает, и бойцовские рефлексы на месте.
Он ушел от столкновения, поймал Шатуна, пропустил мимо себя и врезал головой в капот машины. Смешно это или нет, но от удара мотор заглох, и стало вдруг тихо-тихо.
— Эй, ты чего? — Рыжий Черныш пальцем надавил на спусковой крючок.
Еще мгновение, и прозвучал бы выстрел. Но вмешалась Даша, встала между ним и Никитой, хотя никто ее об этом не просил. А в нее стрелять Черныш не решился.
— Никита никого не убивал! Это Федот все! И девушку его убил! — выкрикнула Даша.
— Какую еще девушку? — поднимаясь с земли, сдавленным, стонущим голосом спросил Шатун.
— Девушка с ним была, Вероника зовут.
— Светленькая, блондиночка?
— Блондиночка, — подтвердил Никита.
— Губки сердечком? — продолжал Шатун. — Родинка под правым глазом.
Никита кивнул. Родинка у Вероники действительно была, маленькая, аккуратная. И губки у нее, можно сказать, сердечком.
— Ты ее видел? — поинтересовался он.
— До райцентра подбросил, дальше она сама. — Шатун цокнул языком с укором к самому себе.
Он как будто жалел о том, что отпустил Веронику живой и невредимой, когда мог связать ее и бросить в погреб.
— Так это она от тебя сбежала? — потирая отбитое надлобье, спросил он.
— От Федота.
— А может, она видела, как ты сестру мою убивал?
— Да, и сжечь себя хотел, — сказала Даша. — Ты понюхай своего зятька. От него бензином несет, как дерьмом из унитаза.
— У нас тут нет унитазов, — сообщил ей Шатун.
— Вот поэтому вы такие злые! На людей кидаетесь!
Шатун задумался, старался понять, какое отношение может иметь унитаз к характеру человека. Он приложил пальцы к своему подбородку, глубокомысленно глянул на Никиту и вдруг нанес удар кулаком в голову. Яшин поднырнул под руку и врезал в печень. Шатуна скрутило от боли, потянуло к земле.
Но все-таки прежде чем встать на колено, он сумел сделать пару шагов к своим и простонал:
— Ну все, гнида!
Черныш снова выжал слабину на спусковом крючке, но Даша и в этот раз пришла на помощь Никите.
— Там деньги! — крикнула она, показывая на чемодан, лежащий у него под ногами.
— Ну да! — Черныш не поверил, но стрелять передумал.
— Это выкуп за меня, — пояснила Даша.
— Четыре миллиона? — Карпуша ухмыльнулся, глянул на Шатуна.
Тот скривился, потер отбитый бок и пробурчал:
— Глянь, что там.
Карпуша кивнул, положил ружье, открыл чемодан. А там деньги, много!.. Мужики смотрели на них с таким видом, как будто жизнь перенесла их в кино. В сказку.
— Сколько здесь?
— Я же сказала.
— За тебя? — Шатун озадаченно посмотрел на Дашу.
— У меня отец миллиардер. Я даже боюсь называть его фамилию.
— Почему?
— Потому что вас всех тогда убьют.
— За что?
— Нельзя знать слишком много, — проговорила Даша. — Голова может взорваться. От выстрела. В упор. Знаешь, как это бывает?
— А зачем ты сказала про деньги? — спросил Черныш.
— Вы забираете их, и мы спокойно уходим, — ответила Даша.
— Все деньги?
— Это самый лучший вариант. Потому что вас всего лишь посадят.
— Посадят?
— Если вы возьмете деньги, то это будет значить, что действуете заодно с похитителями. Разбираться с вами никто не будет.
Бред, произнесенный уверенно и со всей серьезностью, таковым не является. Никита подумал так, глядя на Дашу. Ему казалось, что она ничуть не сомневалась в том, что говорила. Именно поэтому мужики ей верили.
— И надолго посадят? — осведомился Карпуша, приложил палец к щеке, а в глазах его закрутились счетчики.
Четыре миллиона разделить на три, затем — на десять лет лишения свободы. Это сколько выходит в год?
Но Даша тут же спустила его с неба в клеточку на землю в трупах.
— Деньги у вас все равно отберут. Вдобавок вы ответите за смерть Раисы и Федота, — совершенно спокойно произнесла она.
— Это не мы.
— Я же говорю, отец разбираться не будет. Давайте поступим так. Мы сейчас спокойно уедем, и вы про нас даже не вспомните.
— Ну, можно и так, — промямлил Черныш и разочарованно пожал плечами.
— А может, лучше полицию вызвать? — спросил Шатун, внимательно, с обличением глядя на Дашу.
— Это ты меня так напугал? — спросила она. — Давай полицию. Я быстрее дома буду. Если там, конечно, нормальные ребята. — Ее голос на последней фразе принял трагичный окрас.
— Участковый наш, — в раздумье проговорил Шатун.
— Давай его сюда. Если ты в нем уверен.
— Шатун!.. — позвал Карпуша и выразительно посмотрел на своего дружка.
Дескать, может, не надо с участковым связываться?
— А папа у тебя миллиардер? — Шатун не просто смотрел на Дашу, он просил избавить его от сомнений.
— Не искушай меня, а то вдруг назову его имя.
— А это выкуп?
— Спокойно разойдемся, нормально жить будете.
— Ну, хорошо. — Шатун принял решение.
Даша уже показала Никите на чемодан, когда вдруг появилась Вероника. Она вышла из-за машины, осторожно приблизилась к Никите, завороженно глянула на чемодан с деньгами.
В первый момент Никита решил, что Вероника ему померещилась. Но Шатун тоже видел ее. Он смотрел на эту красу неземную точно так же, как она — на деньги.
— Вероника?..
Она глянула на Шатуна, кивнула в знак приветствия.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он.
— Да вот… — Она не знала, что сказать.
— Кто это? — Шатун показал на Дашу.
— В каком смысле? — не поняла Вероника.
— Деньги чьи?
— Мои.
— Ты тоже дочь олигарха?
— Почему тоже? — Вероника вопросительно глянула на Дашу.
Та подмигнула ей, настраивая ее на свою волну.
Шатун это заметил, ухмыльнулся и заявил:
— Я спрашиваю, кто из вас дочь олигарха!
— Даша, — ответила Вероника.
— А деньги чьи?
— Ну, я думала, что мои.
— Почему ты так думала?
— Одно время они были у меня. — Даша глянула на Никиту и поправилась: — У нас. Это долгая история.
— Так нам с тобой спешить некуда, — сказал Шатун и подошел к Веронике.
За плечи он ее взял мягко, но к себе развернул резко. Черныш держал на прицеле Никиту, Карпуша — Дашу. А Шатун мог делать с Вероникой все, что ему было угодно. Во всяком случае, он так считал.
— Ночь длинная, расскажешь мне все.
— У меня муж олигарх.
— Муж?
— Гражданский.
— Такой секретный, что нельзя назвать его фамилию? — поинтересовался Шатун.
— Почему нельзя? Можно.
— А нас потом не убьют?
— Ну, если вы нас отпустите, то нет.
— Сегодня у нас что, вечер смеха? — спросил Шатун.
— Да, только вот сестру твою убили, — проговорил Черныш.
— Вот это и плохо. — Шатун посмотрел на Никиту, и его глаза налились кровью.
— Он не убивал, — вступилась за Яшина Вероника.
— А я тебе верю?
— Я не убивал, — сказал Никита.
— Я вам не верю.
— Но я правду говорю! — Вероника пугливо вжала голову в плечи.
— И дальше будешь говорить. Всю ночь. А утром, если окажешься умницей, я тебя отпущу.
— А Никиту? — спросила Вероника.
— А Никита тоже хочет быть умницей? — Шатун сделал неприличный жест, приложил к ремню на своих брюках оба кулака.
— Я не хочу быть умницей. — Вероника в ужасе шарахнулась от Шатуна к Никите.
Тот потянулся за ней, сделал шаг-другой, поймал за руку, остановил и услышал:
— Не хочешь — заставим.
— Чур, я второй! — заявил Черныш и оскалился.
— Этих в расход! — На Никиту Шатун показал кивком, а на Дашу — пальцем.
— Пусти!
Вероника вырвалась, бросилась к Никите, Шатун рванул за ней, перекрывая Чернышу линию огня. Но тот все равно мог выстрелить и зацепить Веронику пулей или картечиной.
Никита уже понял, насколько все серьезно. Деревня дураков показала себя во всей красе. Сначала Федот, потом Шатун со своей компанией. Один убил жену, другие хотят застрелить Никиту и Дашу, отобрать у них деньги. Бабки-то ладно, черт с ними, а вот жизнь у всех одна. Опасность угрожала и Веронике.
Никита пришел в движение, мощным взмахом руки оттолкнул Веронику в сторону и набросился на Шатуна. Он умел протащить профессионального бойца, своего противника, через всю клетку, и сейчас ему ничего не стоило допихать Шатуна до Черныша, разворачивая его и прикрываясь им.
Но Карпуша все-таки выстрелил, причем сразу с обоих стволов. Одна пуля обожгла Никите ухо, а другая снесла Шатуну полбашки. Он налетел на Черныша.
Тот завопил, резко подался назад, плашмя прижимая к себе ружье, но споткнулся, стал падать. Тут-то его палец и нажал на спусковой крючок. Черныш выстрелил с одного ствола, но этого хватило, чтобы Карпуша схватился за живот, согнулся пополам. Черныш упал, мертвый Шатун рухнул на него.
Черныш принялся выбираться из-под Шатуна, отталкиваясь от него ружьем. Никита вырвал двустволку, отшвырнул его в сторону.
— Пусти! — заорал тот.
— Идиот! — Яшин с силой тряхнул его.
— Убей его! — истерично крикнула Вероника.
Никита мотнул головой. Никого убивать он уже не собирался.
— Чур, я первая! — заявила Даша, схватила ружье, которое выронил Черныш, направила ствол на него и нажала на спуск.
Разряженное ружье не могло выстрелить, но это не помешало Даше поднять шум.
— Бабах! — заорала она.
— Чур, я вторая! — Вероника тоже схватилась за ружье.
— Не надо! — Черныш в панике замотал головой.
— Вторым будешь, да?
Вероника приставила стволы к его хозяйству и нажала на спуск. Другой ствол оказался заряжен. Ружье выстрелило, Вероника не смогла удержать его, выпустила из рук, в страхе отскочила.
— Мама! — дико заголосил Черныш.
Никита резко повернулся к Веронике, бешено глянул на нее.
— Ты что наделала?
— А зачем он?.. Для чего? — бледная как смерть, бормотала она.