— Только мне?
— Да.
— Не нам обоим?
— Нет.
— И что они хотят от меня?
— Они тебя рассчитали.
— Меня? Что ты имеешь в виду?
— Согласно расчету, мы не подходим друг другу, Сигрид. Я не твоя идеальная пара.
Сигрид мертвенно побледнела.
— Ты шутишь!
— Нет.
— Должно быть, это ошибка, — сказала она. — Твое письмо просто еще не дошло.
— Они пишут, что ты сможешь встретить его в комплексе LoveStar на севере уже на следующей неделе.
— Кого «его»?
— Твою идеальную пару. Твою вторую половинку.
— Ты ведь издеваешься, правда?
— Он датчанин.
— Датчанин?
— Да, зовут Пер Мёллер.
Сигрид недоверчиво посмотрела на Индриди и почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Ты издеваешься, Индриди. Не может такого быть.
— Нет, это правда, Сигрид. Чистая правда, — ответил он тихо.
Сигрид побелела. Индриди молча смотрел на улицу. Вообще-то этого стоило ожидать. Как и все, они знали, что искать любовь своими силами бесполезно. О вашей смерти и любви заботится корпорация LoveStar, это всем известно. Им нужно было послушаться рекомендаций консультанта по отношениям и заключить временный контракт: «Обязуемся быть вместе, пока LoveStar не рассчитает нас. Вместе, пока LoveStar не подберет нам наши настоящие любовь и счастье». Надо было записаться в фитнес-клуб, куда приходят в обеденное время нерассчитанные одиночки снимать стресс, занимаясь любовью с коллегой с работы в душе после бодрой партии в сквош, — а не монополизировать друг друга день и ночь, как дураки.
Все прекрасно знали, что нет смысла слишком тесно связывать свою жизнь с другим человеком, пока не пришло официальное письмо из «ВПаре». Ее расчеты были научно обоснованы, и с ними никто уже не смел спорить. «ВПаре» была величайшим открытием всех времен. «ВПаре» — это любовь и счастье.
«В человеке есть два элемента, представляющих собой половинки целого», — заявил Лавстар на встрече с журналистами, которую транслировали в прямом эфире на весь мир.
Все чего-то ждали: в прессу просачивались новости, ходили слухи о волонтерах, которые приняли участие в экспериментах в комплексе на севере острова и после этого сильно изменились.
«Половые клетки, — продолжил Лавстар, — содержат половинные наборы генов. Они должны встретиться друг с другом, чтобы зародилась жизнь. И все знают, что стремление к соединению этих клеток — одна из мощнейших сил, движущих человеком. Но согласно нашим исследованиям, то же самое происходит и с душой. Душа — это лишь половина целого, и ей нужно соединиться с другой половиной, чтобы стать по-настоящему живой. Но душа устроена во много раз сложнее, чем клетка, и, кроме того, каждая душа подходит только к одной другой душе во всем мире. Как расколотая монета, как ключ и замок, как отбитый камень, который идеально пригоняется ко второй половине, — у каждого человека есть лишь одна пара на всей земле. И мы нашли способ точно рассчитать, являются ли два человека идеальной парой друг для друга».
По лицам журналистов было видно, что они не верят и сейчас устроят Лавстару допрос с пристрастием. Но тут вдруг двое из них: пессимистичная дважды разведенная репортерша норвежской «Афтенпостен» и корреспондент венгерской «Народной газеты» — одновременно задали один и тот же вопрос. Оба замолкли, не закончив фразу.
— Сначала вы, — произнесли оба в один голос.
— Но у меня такой же вопрос, — ответили они друг другу одновременно и одновременно же замолчали, а все глаза в зале уставились на них. Они встретились взглядами, у обоих сердца рухнули камнем в желудок, они в полной тишине подошли друг к другу, взялись за руки и вышли прочь.
Пресс-конференция была тщательно спланирована. Каждого приглашенного журналиста где-то в зале ждала его идеальная пара. Конференция развалилась среди всеобщего хаоса и бури чувств, так что Лавстару даже не пришлось приводить научное объяснение. Трансляцию ненадолго прервали, чтобы участники пришли в себя (ведь они и правда стали не такими, как прежде). Вечером Лавстар сидел в старинном кресле возле потрескивающего открытого очага, окруженный сияющими от счастья журналистами, и спокойно, как будто старый дедушка, рассказывал:
— Когда мы рассчитаем весь мир, любовь будет течь поверх границ, как молоко. Войны и конфликты останутся в прошлом, потому что швед, состоящий в паре с китаянкой, на самом деле уже наполовину китаец, а индианка, которой в пару подобрали немца, — наполовину немка, так что, когда всякое дитя человеческое любит кого-то, кто родом с другого края земли, и ни в чем ином не нуждается, для ненависти и алчности уже не будет места. За два поколения люди отучатся делиться на семьи, классы, сословия и нации и все будут называть себя просто землянами.
Тогда специалисты корпорации LoveStar только начинали рассчитывать весь мир. И, конечно, расчет шел недостаточно быстро, ведь миру не терпелось. По всей планете начались протесты и демонстрации: «Францию первой!», «Не забудьте малые государства!» Эти голоса замолчали, только когда Лавстар выпустил заявление:
— Всех, кто жалуется, будем отправлять в конец очереди!
Для завершения расчетов и встречи с любовью всей жизни корпорация LoveStar приглашала людей в парк в Экснадале. До тех пор предлагалось жить, как будто ничего не происходит. «О вашей смерти и любви заботится LoveStar», — гласил слоган, а во всем остальном люди были вольны поступать, как им захочется.
Компанию «ВПаре» построили на волне интереса, как до того LoveDeath. Чтобы привлечь внимание и инвестиции, сначала услугу предложили звездам и политикам, а также тем, кто критиковал проект, выступал против него или смеялся над ним. Шоу со впариванием, которые транслировали в прямом эфире из парка развлечений Лавстара, надолго стали самыми популярными телепередачами на мировом телевидении.
В этих шоу не было насилия и печали, только бесконечные любовь и счастье. Продюсеры ловили в сети счастья самых неожиданных людей и впаривали их друг другу в прямом эфире. Однажды в студии бельгийского телевидения оказались рядом нобелевский лауреат по физике — известный мизантроп, презиравший «лженауку Лавстара», — и религиозный лидер, который был вне себя от гнева, что людей впаривают независимо от пола, расы и вероисповедания; обоих пригласили под предлогом участия в дебатах.
И вот зрители наблюдали, как оба противника тают в присутствии друг друга, словно масло, но все же пытаются держать себя в руках. После передачи, попрощавшись с телезрителями, они окончательно растеклись и размякли, смеялись, плакали, говорили чепуху, один обнимал другого, который тоже смеялся, плакал и говорил чепуху, а потом их вынесли из студии на руках под аплодисменты и крики в зале. Следующие несколько недель их новая жизнь транслировалась через бабочек-видеорегистраторов. Они везде были вместе: катались на велосипедах, загорали, ходили на лыжах, лежали обнявшись в постели. Последнее оказалось самым популярным — лежать и обниматься.
«Описать это чувство на самом деле невозможно. Мне трудно различить, где заканчиваюсь я и начинается она. Мы одно целое, и никак иначе это не описать. Людям нужно самим попробовать лежать и обниматься. Мне кажется, что объятия были недооценены в ходе истории. Объятие — это духовное упражнение. Когда двое лежат под одеялом или на диване и опустошают свое сознание, они как никогда близки к Нирване».
Ответ Салмана Рушди на вопрос «Что такое настоящая любовь?» после того, как его впарили знаменитой норвежской фигуристке Соне Гейне
Здесь не хватит места привести все статьи и дискуссии, которые появились в первые несколько лет после того, как корпорация LoveStar установила природу любви. Несметные множества поэтов возражали против этого холодного научного подхода к столь духовной и непосредственной стороне человеческой души, но у Лавстара всегда имелся наготове ответ:
«Нет ничего более телесного, чем любовь. Ничто, кроме любви, не воздействует так решительно на мозг, сердце и легкие. Любовь оказывает количественно измеряемое влияние на артериальное давление, кровоток, нервные сигналы, клетки крови и цвет лица. Дефицит любви — дело серьезнее авитаминоза, а его последствия для организма тяжелее, чем цинга. Любовь действует на иммунную систему, обмен веществ, пищеварение, желудочный сок, аппетит, психическое здоровье, волю к жизни, деление клеток, ферменты и активность гормонов. Любовь затрагивает практически каждую клетку, каждый нейрон в организме, каждую область медицинской науки, но кто же до сих пор занимался исследованием любви? Врачи? Физики-ядерщики? Биохимики? Нет, поэты и философы! Они раздумывали над нею 5000 лет и ни к чему не пришли. Поэтому неудивительно, что теперь они чувствуют себя обделенными».
«О любви и прочих демонах». Фрагмент интервью Лавстара
Поэтам так и не удалось описать истинную любовь, потому что она неописуема. Они впустую тратили время, зря сотрясая воздух. Они были довольны, только находясь безнадежно далеко от своих возлюбленных: те должны были быть за горами, за морями или вообще в мире ином. Они описывали томление, тоску и разлуку, а вот подлинную, живую взаимную любовь никто из них так толком и не выразил. Как только поэт оказывался в постели с предметом своей страсти, слов любви от него было уже не дождаться. В лучшем случае он мрачно отмахивался: «Не мешай, я пишу».
Ближе всего к истине оказались слова Аристофана об истинной любви в диалоге Платона:
«Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого; чего именно, она не может сказать…»