— У меня не было никого ближе Сигрид.
Это была правда. Сигрид оставалась его единственным настоящим другом. У них с Сигрид были общие друзья, но у него самого их и правда не было. Индриди с Сигрид ходили на дружеские посиделки, но там всегда было четное число людей; сам он не позвонил бы никому из этих людей, в отдельности он их просто не знал.
— Мне нужно кому-нибудь позвонить?
Индриди замотал головой.
— Нет, я прямо отсюда поеду на север в LoveDeath, — проговорил он и тут же стал звонить туда. — Здравствуйте, это LoveDeath?
Гримюр взял его за плечи и не дал продолжить звонок.
— Погоди-ка, дружище Индриди, — сказал он. — Переживем. LoveStar найдет тебе идеальную пару, не сомневайся!
Гримюр набрал номер «ВПаре»:
— Здравствуйте, это «ВПаре»? У меня вопрос: будет ли в ближайшее время рассчитан и впарен Индриди Харальдссон?
— Индриди, есть такой, — ответили на том конце. — Отдел iStar отметил его как дурной пример. Его подругу изолировали от него и в ускоренном порядке впарили мужчине из Дании.
— А он сам? Как скоро его самого рассчитают?
Ответ пришел после долгого молчания:
— Вероятность впаривания в течение года — 4 %. По нашим расчетам, его вторая половинка живет в Лаосе. А с Лаосом у нас нет соглашения. И заключено оно будет, скорее всего, не раньше чем после смерти короля Лаоса. Он очень несговорчивый, этот король.
— Да, несговорчивый король в Лаосе, — пробормотал Гримюр. По данным «ВПаре», его вторая половинка также находилась в Лаосе.
Индриди покачал головой и мрачно уставился в окно. Бульдозер уже уничтожил всю растительность на территории вокруг фабрики. Следом приехали самосвалы и вывалили в глину несколько полных кузовов щебня.
— Из-за песцов им приходится расширять фабрику, — извиняющимся тоном проговорил Гримюр. — Наверно, надо было тебе сказать, но тебя не было дома на той неделе.
— И больше вам не нужен садовник?
— Индриди, ты же по образованию веб-дизайнер.
У Индриди опустились руки:
— Тогда я все равно поеду на север. Подам заявку на лавтаназию.
Гримюр стал быстро соображать, как развеселить Индриди и отвлечь от таких мыслей.
— Индриди. Я должен тебе показать одну потрясающую вещь, пока ты не уехал.
— Что за вещь?
— Я хочу тебе раскрыть один секрет, намного интереснее, чем все ржанки и медовые розы. Я тебе покажу это, если ты перестанешь плакать.
Индриди вытер лицо и высморкался. Гримюр сказал ему назидательно:
— Это секретная деятельность, и ты должен мне пообещать, что ни единой живой душе не проболтаешься. Мы работаем с мышами. — Он обернулся. — Сигрун! Можешь подойти сейчас?
Сигрун, ответственная за Отдел опытов с мышами, была бледная, напряженная, с выцветшими серыми глазами. Она провела их к лифту в подвал. Снаружи здание Птицефабрики выглядело не очень большим, но лифт, казалось, едет бесконечно долго. Когда он все же остановился, Сигрун уверенным движением открыла противопожарную дверь, затем отперла замок на следующей, откинула задвижку еще на одной, открыла еще ряд дверей одну за другой и наконец подвела их к раздвижным дверям, которые разъехались сами. Она ввела Индриди в зал, который был заполнен скелетами, черепами и заспиртованными частями тел. А из глубины зала, из сотен клеток, на него смотрело одно и то же знакомое лицо. Индриди никогда не видел ничего подобного. Это было ни на что не похоже, как будто он оказался в сказке.
— Это же… Это же…
— Именно!
Индриди всплеснул руками:
— Это Микки-Маус! Это Микки-Маусы! Вы создали Микки-Мауса, настоящего живого Микки-Мауса!
Микки сидели в клетках и махали ему: каждый ростом чуть больше полметра, с большими глазами и черным носом-пуговкой. Индриди захотелось всех их схватить и прижать к себе. Но он удержался.
— А почему они все белые и красноглазые? — спросил Индриди и подошел к одной из клеток. Микки помахал ему и улыбнулся, и Индриди подвинулся еще ближе.
— Я же исследователь, а это лабораторные мыши. Чего вы ждали? — сухо отозвалась Сигрун.
— По-твоему, эти Микки-Маусы симпатичнее кошек? — спросил Гримюр, глядя в клетки с едва заметным содроганием.
Индриди ответил утвердительно.
— Это любимый проект Отдела настроения. Их задача — захватить рынок кошек и собак, — сказал Гримюр с некоторой тяжестью в голосе.
— А песцы захватят рынок меха, — поддержала Сигрун. — Средневековый песец и наше сотрудничество с Национальным музеем были нужны только для того, чтобы создать хороший имидж проекту и получить устойчивую поддержку в «Э-Демократоре». Теперь мы создаем новый имидж — гуманное производство меха. Одно животное — одна шуба.
— Следующее поколение песцов хотят сделать в форме женской фигуры, — вздохнул Гримюр. — Сэкономят на кройке.
Индриди пробежал глазами по рекламным плакатам на стенах:
Микки — лучше самого лучшего друга человека!
Корм для Микки — для вашего Микки!
Микки забавнее кошек и собак!
Инновация: Микки писает моющим средством!
— Вот так они и работают, — сказал Гримюр и выбил трубку. — Сначала пишут рекламу, а потом говорят ученым: хотим вот такое.
Индриди попытался было открыть одну клетку и погладить Микки. Но Гримюр перехватил его руку и не отпускал.
— Осторожнее, братишка. Мыши еще не готовы. Их повадки еще нужно довести до ума.
— Как это?
— Они злые. Жрут детей.
— Ну конечно, — ответил Индриди. — Мой хомячок Халли тоже ел своих детенышей, и не раз.
— Нет, я не в этом смысле, — сказал Гримюр. — Они жрут детей.
Лицензия на отстрел
Сообщение всплыло на линзе у Симона в тот же момент, когда Сигрид села в автобус и отметилась, что едет на север.
[Задание выполнено успешно! Сегодня утром Сигрид дала согласие на впаривание. Вознаграждение в размере 50 000 крон поступит на счет 113–34-34231 завтра в 20.00, когда впаривание будет окончательно оформлено.]
Симон наслаждался победой: согласно контракту, ему теперь была положена еще и дополнительная скидка в 3 % от ежемесячной платы, когда он захочет, чтобы впарили его самого. Процент был небольшой, но скидки со временем копились. Симон хотел отметить успех, пойти в ресторан, позволить себе что-нибудь особенное. Он отправил сообщение в группу друзей:
пообедаем вместе? с дружеским приветом симон
Прошло полчаса, но не было ни единого ответа. Он отправил это же сообщение еще и Марии, как будто бы нечаянно; вероятность, что она ответит, была низкой, но попробовать стоило. С тех пор, как они расстались, она не отвечала ни на письма, ни на сообщения. Не проходило ни минуты без того, чтобы он не вспомнил о Марии, и даже «Печалька» не могла его утешить:
— Хорошо, что Мария ушла, иначе мир бы погиб.
«Да пусть небо рухнет, пусть мир погибнет — лишь бы услышать от нее хоть одно слово любви», — думал Симон, получая эти ответы.
Прошло еще полчаса, а ответов на сообщение все не было. Он проверил телефон, посмотрел входящие голосовые, письменные и картиночные сообщения, но не нашел ни одного личного письма, только бесполезную рекламу и ссылки на чумных мух-регистраторов:
10.15 убийство в америке полиция еще не знает смотреть труп здесь следи за убийцей в реальном времени бабочка здесь
10.18 Пакистан крушение поезда спасатели еще не прибыли это не покажут в новостях ужас смотреть здесь
10.19 в шведской многоэтажке трахаются карлики ржач видеобабочка здесь
10.20 мощная автокатастрофа люди зажаты в машинах уже все горит круто смотри здесь
10.22 групповое изнасилование здесь (в полицию не звонить, народ не насмотрелся)
Симон стал смотреть крушение поезда, но картинка была довольно нечеткая, на месте катастрофы шел дождь, и камер было маловато. Он задержался на видео с одной мухи, внутри вагона, который сорвался с моста. Пассажиров отбросило к передней стенке, и там они лежали одной кучей. Наверху оказалась смуглая женщина, она не мигая смотрела в пространство, шея ее была неестественно выворочена, голова повернута наоборот к телу, желтое покрывало разорвано, так что были видны голая спина и ягодицы. Из-под нее торчала окровавленная нога младенца, а под ней виднелось лицо чернобородого мужчины в тюрбане. Он дышал. На первый взгляд только он и дышал. Симон бросил взгляд на счетчик под рамкой видео: 110 298 762, и цифра еще росла. Муха, оказывается, многое повидала. Счетчик перевалил за 112 миллионов, и тут мужчина в кадре простонал: «Пиво “Корона”!» — а за ним один за другим принялись реветь и все остальные, кто еще дышал в этой куче. Другого и не ожидалось, ведь просмотры уже преодолели 112 миллионов. Симон нахмурился и подумал: «Каждый раз они заходят все дальше», — но постарался не слишком удивляться. В конце концов, когда-то и Элвис шокировал. Рядом с основным счетчиком висела надпись, что в чате катастрофы находилось 22 212 570 пользователей. Но у Симона не было настроения для черного юмора и сарказма. Он отключил видео и стал нетерпеливо ждать ответов по поводу обеда. Он подумал позвонить Индриди, но почувствовал, что это будет нетактично, и вместо этого позвонил своему приятелю Крисси, но тот не ответил. Тогда он позвонил Паульми, но тот, похоже, заблокировал звонки от него. Наконец он дозвонился до Фрейра:
— Привет, — сказал Симон бодро, — я тут простукиваю, не сможем ли мы собраться пообедать сегодня.
— Может, проще сразу тебе тысячу крон перевести?
— А?
— Мария звонила, она нам все рассказала.
Симон опешил:
— Мария звонила? Что она рассказала?
— Все рассказала. Ты отлично играл свою роль. Мы и правда думали, что у тебя такой странный вкус. Кое-кто даже умилялся, когда ты с жаром расхваливал дерьмовые фильмы.
— Я просто хотел встретиться, — пробормотал Симон. В это мгновение он был совершенно искренен. — Я не знаю, что там про меня наврала Мария. Впрочем, у меня нет времени встретиться.