Приходилось смириться: она слишком умна и наблюдательна. Вот только чем больше информации обо мне всплывет, тем скорее я должен буду уехать из Лондона. Выдавив жалкое подобие улыбки, я сказал:
– Теперь ты спросишь откуда я родом?
– Я просто хочу рассказать тебе жуткую историю появления мортсейфов, секреты можешь оставить себе. – Она пожала плечами.
Пока Дебора рассказывала о развитии медицины и попытках людей изучить человеческое тело по краденым трупам, я рассматривал накрытые клетками могилы. К счастью, мисс Миллз не знала о том, что подобные предосторожности действительно защищали горожан от восставших мертвецов. В мире Деборы существовали только наука и проблема неравенства полов, а мой кишмя кишел проклятыми артефактами и Чудовищами. Только подумайте: несколько дней назад я стоял перед древним саркофагом и пытался достать из него вампира, а сегодня гуляю в центре Лондона и делаю вид, что ничего не произошло.
– На что ты смотришь? – Дебора тронула меня за руку.
– Под той клеткой еще и каменная плита. Как же сильно этот человек боялся, что его тело используют для опытов.
– Я ничего не вижу.
– Как же? Вон та могила, прямо перед нами.
– Там темно, Арчи. Ты смеешься?
Я посмотрел на Дебору, она ответила взглядом, полным тревоги. Ее страх передался мне: ладони снова вспотели, желудок скрутило жгутом. Что за глупости, я ведь отчетливо вижу три могилы под проржавевшими клетками! Вот они, прямо…
– …перед нами, – прошептал я, вглядываясь в темноту.
Там, где мгновение назад я отчетливо видел старый мортсейф, теперь стелился мрак.
– Дебора? Ты куда?
Не слушая меня, она уверенно пошла вперед. Охваченный самыми скверными предчувствиями, я поплелся за ней.
– Откуда ты узнал о них? – требовательно спросила Дебора.
Если бы мне предложили описать ужас, охвативший меня в тот момент, я бы не нашел нужных слов. Три проклятые могилы, укрытые мортсейфами. Под одним – каменная плита. Стоя на тропинке, я не мог разглядеть ее, никак не мог! Но разглядел.
– Я просто приметил их во время одной из прогулок, – неуверенно соврал я. – Запомнил, где они находятся.
– Мы никогда здесь не были, – заявила Дебора. – Что происходит, Арчи?
Казалось, я снова нахожусь в комнате старого замка, а там, за порогом, клубится живая тьма с бледным лицом. Руки вампира тянутся ко мне, я вижу его длинные острые ногти, ломкие пальцы, еще немного – и он будет рядом, вот сейчас, еще шаг – и он схватит меня!
– Арчи! Да подожди ты!
Я опомнился, замедлил шаг, понял, что запыхался. Как быстро бьется сердце!
– Арчи! – Дебора нагнала меня и попыталась взять за руку, но я отпрянул. – Ты вдруг побежал, – растерянно сказала она. – Что…
– Мне лучше уехать, – резко произнес я. – Кажется, я действительно серьезно болен.
– Друг моего отца – хороший врач, я могу попросить его осмотреть тебя…
– Не надо! – я едва не сорвался на крик. – Не надо.
– Можно мне хотя бы навестить тебя?
Вся ее бравада испарилась, Дебора выглядела встревоженной. Не выдержав, я подошел к ней, чтобы объясниться, но едва наши взгляды встретились, она обмякла, ее колени подогнулись, и я чудом успел подхватить ее под руки. Хайгейтское кладбище пропало, вокруг не осталось ничего, только ее распахнутые глаза. Против своей воли я увидел все, что она скрывала, ее чувства нахлынули на меня и едва не сбили с ног. Мне потребовалась вся воля, чтобы заставить себя отпустить ее. Как только я отвел взгляд, Дебора опомнилась и оттолкнула мои руки.
– Что это было?! – крикнула она. – Ты… Ты будто проник в мою голову!
– Не говори глупостей. – Я отвернулся от нее. – Это невозможно.
– Тебе лучше уйти, – твердо сказала Дебора.
Я не сумел ничего ответить, просто сделал шаг, затем еще один и медленно пошел к восточным воротам. Болезнь отступила, я чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Моя походка стала легче, увереннее. Казалось, даже кеб мне сегодня не понадобится – я смогу дойти до дома пешком. Странно, ведь всего несколько часов назад само существование давалось мне с трудом. Но думать о том, что произошло, не хотелось. Слишком велика опасность сойти с ума. На языке я все еще ощущал вкус ее страха и любви. Дебора Миллз влюблена в Арчи Аддамса, это робкое чувство похоже на сладкие, вязкие сливки. Как странно, я ощущаю вкус чужих мыслей. Разве это нормально?
Мне очень хотелось есть. Утром я не позавтракал, потом выпил чашку чая у Куратора; неудивительно, что меня подташнивало.
Я прочитал ее чувства. Я ясно видел сквозь плотную завесу тьмы.
Боже. О Боже.
Глава 7
Мисс Стюард склонилась надо мной и покачала головой. Я протяжно застонал и замахал руками, указывая на окно.
– Ради бога, закройте проклятые шторы!
Ее шаркающие шаги никогда еще не казались такими раздражающими. Четыре до окна, четыре обратно, несколько секунд она переминалась с ноги на ногу, затем сообщила:
– Звонил доктор.
– И что он сказал? – Каждое слово врезалось в мой мозг раскаленным добела прутом.
– Что прибудет к одиннадцати часам. Вы будете завтракать?
– Не сегодня. Который час?
– Девять двадцать.
– Проводите доктора ко мне, когда он приедет. Можете идти.
Едва за ней закрылась дверь, я откинул одеяло и застонал. Как же здесь жарко! Меня словно варят в собственном соку!
Я сел и попытался отдышаться. Простыня подо мной промокла, пижамные штаны прилипли к телу. Пот тек по спине, по лбу, крупная капля сорвалась с кончика носа.
Как я добрался домой? Я не мог вспомнить. Кладбище, Дебора… Проклятие, Дебора! Что, черт возьми, со мной происходит?!
Комната медленно вращалась. Покачиваясь словно пьяный, я подошел к окну и остановился напротив. Нужно просто открыть форточку, мне нечем дышать. Давай, просто протяни руку и…
– Черт!
Что-то обожгло меня! Едва я прикоснулся к шторе, что-то горячее коснулось пальцев!
Какая глупость, там ведь ничего нет. Мой разум затеял странные игры, я наверняка подхватил какую-то болезнь в Штребске-Плесо. Не удивительно, ведь там столько людей! Я просто заразился. Да, наверняка все так и было.
Удовлетворившись этим выводом, я забрался под одеяло и попытался уснуть, игнорируя внезапно охвативший меня озноб.
– Похоже на лихорадку, – задумчиво сообщил доктор Ванштейн. – Вы никуда не ездили в последнее время?
– В командировку, – шепотом ответил я.
– Далеко? В тропические страны? Может, в Индию?
– Нет.
– Хорошо, просто отлично. Я слышал, там новая вспышка холеры. А ее нам, приподнимите руку, пожалуйста, только и не хватало. Я присяду?
Доктор придвинул стул к кровати, сел и принялся поглаживать пышные белые усы. За стеклами крошечных очков его глаза походили на совиные. По круглому раскрасневшемуся лицу то и дело пробегала беспокойная рябь, но я не мог понять, волнуется он обо мне или о том, что заразится сам.
– Давайте градусник, Арчи. Так, ага…
Он резко замолчал. Широкие седые брови сошлись над переносицей, бакенбарды мелко задрожали.
– Какая чушь, – раздраженно сказал доктор. – Можете себе представить? Я рукой чувствую, что у вас жар, а эта проклятая вещица утверждает, что температура вашего тела едва дотягивает до тридцати трех градусов!
– Мне и правда холодно, – признался я.
– Озноб – частое явление при высокой температуре. Не переживайте: вы молодой крепкий мужчина, если это не холера, мы мигом поставим вас на ноги. – Доктор Ванштейн рассмеялся.
Видимо, шутки про холеру казались ему очень смешными.
– Садитесь, раздевайтесь. Я послушаю ваше сердце, потом проведу осмотр кожных покровов.
Я кое-как расстегнул пижамную рубашку и отложил ее в сторону. Каждое движение давалось с трудом, мышцы стали твердыми и неподатливыми.
– Давайте, ну-ка…
Он прижал акустическую головку стетоскопа к моей груди, я постарался успокоиться и дышать ровно, чтобы не мешать. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем доктор Ванштейн отнял прибор от моего тела и, задумчиво покусывая нижнюю губу, откинулся на спинку стула. Взгляд его больших глаз блуждал по комнате, грудь медленно вздымалась и опадала.
– Ну что? – не выдержал я.
– Странное дело, – начал доктор, – ваше сердце бьется очень медленно. Настолько, что я услышал всего несколько ударов.
– Мои дела плохи?
– Не делайте поспешных…
– Говорите прямо!
– Давайте закончим осмотр. Не могли бы вы встать?
Превозмогая боль и головокружение, я поднялся на ноги. Доктор Ванштейн открыл саквояж и вытащил из него шпатель.
– Откройте рот.
Даже это простое движение далось мне с трудом. Металлический шпатель надавил на корень языка, меня чуть не вырвало.
– Десны воспалены, – сообщил доктор. – Вы давно посещали зубного врача?
– Давно, – признался я.
– После выздоровления обязательно загляните к чете Фарко, я оставлю вам адрес. Чудесная пара, французы, они уже несколько лет ведут практику в Лондоне. Не могли бы вы… Да, спасибо.
Я наклонился, чтобы ему было легче осматривать мое лицо.
– Слизистые очень бледные. Вас что-то беспокоит? Жжение? Зуд?
– Нет.
– Я все же осмотрю кожу, вы не против?
Я начал сомневаться в его компетентности. Неужели так сложно определить, что со мной? Наверняка существует болезнь, симптомы которой в точности соответствуют моему состоянию. Думаю, у доктора Ванштейна просто не хватает опыта. Да и где он мог его набраться, сидя за дубовым столом в Лондоне?
– Погодите-ка, – взволнованно произнес доктор. – Если я нажму здесь, вы…
– Ай! – Затылок пронзила острая боль.
– Простите, прошу прощения! У вас здесь, хм, сложно сказать… Рана, мистер Аддамс.
– Рана?
Я попытался дотронуться до места на шее, от которого волнами расходится боль, но доктор легко ударил меня по пальцам.
– Не трогайте, я наложу повязку. Возможно, это заражение крови, отсюда и симптомы. Да, да, наверняка! Вам может потребоваться переливание.