– Пусти! – прохрипел я, отчаянно отбрыкиваясь.
– Я уже сказал, – Филипп резко притянул меня к себе, – что не хочу тебя бить, но ты, – его колено уперлось мне в спину, – не оставляешь мне выбора.
Он перевернул меня и ударил по лицу огромным кулаком. Я зашипел от боли и попытался сбросить его с себя, но безуспешно – голем был силен как бык, а я не ел уже три дня.
– Не заставляй меня причинять тебе боль! – рявкнул Филипп.
Он схватил меня за ворот рубашки, встряхнул так, что у меня чуть не сломалась шея, и притянул к себе. Мы оказались так близко, что наши носы почти соприкасались.
– Я доставлю тебя к заказчику, и покончим с этим. Мне не нравится принуждать тебя, но…
– Тогда отпусти меня, – прохрипел я.
– Не могу.
Он поднялся и рывком поставил меня на ноги. Его огромная ладонь обхватила мои запястья не хуже наручников. Если он не хочет причинять мне боль, мог быть и поаккуратнее.
– Где мы? – спросил я, разглядывая полуразрушенные здания вокруг.
– Не твоего ума дело, – буркнул Филипп и толкнул меня в спину.
Мы вошли в дом без крыши. Я поднял голову и увидел темное небо сквозь дыру в потолке. Филипп нетерпеливо потащил меня дальше, ногой открыл дверь под лестницей, и мы спустились в подвал. К своему огромному удивлению, я увидел очертания большой клетки.
– Как давно ты узнал, где я? – удивился я.
Вместо ответа Филипп втолкнул меня в клетку и захлопнул за мной дверь. Я прикоснулся к прутьям и тут же отдернул руку.
– Тебе не выбраться. – В его голосе я почти расслышал жалость. – Просто веди себя смирно.
– Ты хочешь меня продать, как я могу вести себя смирно? – разъярился я. – Кто тебе заплатил? Как ты выжил?
Филипп подтащил к клетке колченогий стул и сел. Казалось, в его облике таится невыразимая печаль, в опущенных плечах и смущенно отведенном взгляде я мог заметить глубокое раскаяние. Но факт оставался фактом: я все еще сидел в клетке.
– Не так просто убить голема, – сказал он.
– Ты хороший человек, – попытался подлизаться я, – зачем тебе все это?
– Вопрос выживания, – ответил громила.
– Тебе угрожают? – Он хмыкнул. – Тогда почему? Зачем ты это делаешь? В этом замешаны Охотники?
– Охотники по голове бы меня не погладили, – отрезал голем. – Они здесь ни при чем. Не знаю, что тебе наговорили Ловцы, но Охотники не так плохи, как ты думаешь.
– Ну конечно, – отмахнулся я. – Все это мне уже известно, не утруждай себя объяснениями.
– Орден врал тебе, а ты не хочешь верить в это, потому что придется признать, что ты наивный дурак.
– Никому не хочется быть дураком. – Я сел на пол и устало потер глаза. – Если ты ненавидишь Орден, то почему хочешь продать меня Коллекционеру?
– Потому что мне нужны деньги, – ответил Филипп.
Я как никто понимал этот мотив, но слышать его, будучи заточенным в клетке, ужасно. Было бы куда проще принять сказку про долг или высшую цель, но деньги…
– Зачем голему деньги?
– Это не для меня, – медленно сказал он.
– На кого ты работаешь?
– У меня только один хозяин.
– А Охотники?
– Он Охотник. Был им, – тихо добавил Филипп.
– Значит, деньги нужны ему? – уточнил я, старательно запоминая все, что говорит голем.
– Можно и так сказать.
Я кивнул, делая вид, что все понимаю. Однако картина прояснилась совсем немного: теперь я знал, почему Филипп был в доме герра Коха, но все еще не имел ни малейшего понятия, почему он пошел на сделку с совестью и решил связаться с Коллекционером.
– Скоро рассвет. – Филипп встал и окинул меня долгим взглядом. – Придется тебе спать на полу.
– Мог бы и матрас найти, – проворчал я.
– Я едва успел сварить клетку, не до того было, – громила почти улыбнулся. – Они приедут за тобой, я уже отправил им весть. Не держи на меня зла.
– Куда уж там, – отмахнулся я. – Но лучше бы мне умереть, иначе я найду тебя, чтобы отомстить.
– Они не дадут тебе умереть, – печально сказал голем. – Только не тебе.
Деревянные ступени со стоном прогибались под ним. Я услышал звук закрывающейся двери, поджал под себя ноги и попытался свернуться в комок, чтобы успокоиться. Неожиданно для себя я понял, что мне не хватает запаха соломы и сладкой ваты, голосов, кричащих на всех языках, потрескивания костра, который Капитан запрещает разводить. Не хватает Каравана и тех, кого я встретил в нем. Даже заносчивого Хелая и острого на язык Швимпика. Неужели я действительно никогда их не увижу?
Как выяснилось, я рано отчаялся.
Вампирский сон беспробуден – нас невозможно привести в чувство до наступления темноты. Так мне казалось до того, как ледяная рука вырвала меня из мрака небытия. Задыхаясь, словно рыба, выброшенная на берег, я распахнул глаза и резко сел. Давно забытое ощущение слабости и собственной уязвимости неподъемным грузом давило на плечи, во рту было сухо, руки и ноги подрагивали, будто я выпил несколько чашек кофе.
Предчувствие – вот что это такое. Все мое существо чувствовало приближение чего-то, и будь я проклят, если это что-то для меня хорошо закончится.
Темная громада, которая могла быть только Филиппом, с потрясающей воображение скоростью метнулась к лестнице и замерла. Я тоже прислушался – там, наверху, остановилась машина. Кто-то вышел из нее и не захлопнул за собой дверь.
– Твои друзья приехали? – прошипел я, надеясь, что мой голос звучит достаточно едко.
Колени подгибались, я едва мог стоять на ногах. Даже зрение утратило остроту – я почти не видел лица Филиппа в темноте. Голем притаился под лестницей и чего-то ждал.
Наверху скрипнула половица. Кто-то подошел к двери, я услышал приглушенные голоса. Голову будто набили опилками, мне ужасно хотелось спать. Забывшись, я прислонился к прутьям клетки и тут же взвыл, схватившись за обожженное плечо. Разговор наверху прервался. Кто-то медленно начал спускаться, ступени натужно заскрипели. Если это люди Коллекционера, то чего они боятся?
– Он под лестницей! – крикнул я и тут же зажал рот рукой, испугавшись собственного голоса.
Юркая тень метнулась вниз, Филипп перевернул что-то и громко выругался. Два человека, перепрыгивая через несколько ступеней, спустились в подвал и кинулись на него.
Глухой удар, визг, стон, полный боли, – нападавшие накинулись на голема, словно коршуны. Кажется, один из них был вооружен палкой. Кто-то отскочил в сторону, но только затем, чтобы наброситься на Филиппа сзади. Он принялся вертеться, пытаясь сбросить его, а второй незнакомец со всей силы огрел его по голове.
– Сильный мерзавец!
Погодите, это что, женский голос?!
– Ухо! – заорал Филипп.
– Бей по ногам!
Палка взметнулась и сокрушительно обрушилась на его колено. Голем упал, юркая тень кинулась на него и вцепилась в лицо. Он сдавленно вскрикнул и попытался отодрать ее от себя.
– Я не хочу причинять вам боль! – Филипп отшвырнул одного из нападавших.
– А мы совсем не против! – Палка опустилась на его спину с глухим звуком.
– Прекратите! – почти взмолился голем. – Я ведь убью вас!
– Попробуй… – дальше последовали слова на смутно знакомом языке.
– Эрис?! – Я прижался к прутьям и, морщась от боли, завопил: – ЭРИС?!
– Помоги нам! – крикнула она.
– Он заперт! – ответил ей второй женский голос.
– Эхо? – Я не поверил собственным ушам.
Кто-то тявкнул. Я опустил глаза и увидел лисицу, присевшую на задние лапы перед клеткой. Не может быть, это ведь…
– Чиэса, – выдохнул я и запустил пальцы в волосы. – Что вы здесь делаете?!
– Может, – глухой удар, – позже разберемся?
– Вы из цирка? – Филипп прикрыл голову руками.
– Не тронь их! – рявкнул я. – Они такие же, как ты!
– Пусть перестанет колотить меня!
– Перестаньте колотить его!
– Но он…
– Эрис!
– Ладно, хорошо!
Высокая фигура отступила, но все еще держала палку наготове. Эхо тоже отошла в сторону, и Филипп, наконец, смог выпрямиться. Он все еще стоял на коленях и даже не пытался подняться.
– Что будем делать? – спросила Эрис.
– Мы ведь не можем убить его? – неуверенно произнесла Эхо.
– Если я сниму очки, он…
– Он и так почти каменный, – сказал я. – Он голем.
В повисшей тишине было слышно только фырканье Чиэсы. Лисица подошла к Филиппу и принюхалась.
– Я вас не трону, – сказал Филипп. – Обещаю.
– Ты украл одного из наших, – прошипела Эхо. – Думаешь, мы тебе поверим?
– Он говорит правду. – Сам не знаю, почему я решил вступиться за голема: – Ему нужен только я.
– Нам ты тоже нужен, – упрямо сказала Эрис. – Так что пусть убирается отсюда.
Ее английский определенно стал лучше.
– Вы должны уйти. – Филипп потер ушибленную голову. – Скоро приедут люди Коллекционера.
– Так вот на кого ты работаешь? Эрис…
– Я поняла.
Горгона занесла палку для удара, но я успел остановить ее неразборчивым воплем.
– Что? – удивилась она.
– Просто освободите меня, – устало сказал я.
– Я не могу тебя отпустить, – упрямо повторил Филипп.
– Значит, ты расскажешь почему, и мы вместе решим, что с этим делать, – с деланой уверенностью ответил ему я.
Эхо забрала у Филиппа ключ от клетки и открыла дверь. Я, пошатываясь, подошел к нему, кое-как сумел поднять с пола стул и сел на него. Тело горело огнем.
– Скоро стемнеет? – с надеждой спросил я.
– Скоро, – неопределенно ответила Эрис.
Я перевел взгляд на Филиппа и спросил:
– Может, теперь ты расскажешь, почему тебе так нужен вампир?
Голем долго смотрел на меня, потом медленно сел на пол и громко вздохнул.
– Давай уже, – поторопила его Эрис.
Чиэса сидела у ее ног и не сводила искрящихся глаз с Филиппа. Вблизи я сумел разглядеть глубокие раны на его лице, оставленные ее когтями и зубами.
– Если я не передам тебя Коллекционеру, меня не станет, – наконец сказал Филипп.
– Так он угрожает тебе? – уточнил я.