опасть между нами казалась непреодолимой.
Но ее поцелуй сказал о том, что ее это не пугает.
Я удрученно уставился в темноту за окном. И как это понимать? Что пообещала мне Эхо? Что, если ее манит лишь мой запах? С обычными женщинами все было куда проще.
Единственный, кто мог бы рассказать мне о сиренах, – это Хелай, но не мог же я обратиться к нему с вопросами о том, как убедиться в искренности его сестры? В лучшем случае он поднимет меня на смех.
Терзаемый сомнениями, я покинул тайную комнату, пересек спальню и вышел в коридор. Желая отвлечься, я двинулся на звук голосов, раздающихся с первого этажа. Ведомый ими, я быстро нашел большую комнату с длинным столом, за которым уже сидели эллиллоны. Они вскинули ручки в приветственном жесте, я рассеянно потрепал Неила и Лиама по волосам и спросил:
– Что здесь происходит?
– Ужин! – крикнул кто-то из-за низкой двери в конце комнаты.
Через мгновение из нее вышла Алая, несущая сразу четыре тарелки. Я поспешил помочь, и девушка с облегчением поделилась со мной своей ношей.
– Мы еще никогда не собирались все вместе, – пояснила она.
– Здесь не хватит места на всех, – заметил я, расставляя тарелки.
– Ну, большая часть Каравана уже спит, так что… Нет, нужно подождать.
Она щелкнула хвостом – и Неил отдернул руку от дымящегося супа.
– Присмотри за ними, хорошо? Не позволяй лезть руками в тарелку!
Алая скрылась на кухне, а я уселся рядом с эллиллонами и погрозил им пальцем. Не думаю, что кто-то из них всерьез меня боялся, но малыши подыграли мне и громко зажужжали в притворном ужасе. Я принялся разглядывать скромное убранство столовой. Серая краска на стенах покрылась сетью трещин, деревянные панели обветшали, на потолке расползлось большое пятно цвета ржавчины. Мне стало неловко, будто запущенный вид здания – моя вина.
– Ужин! – крикнула Алая. – Все спускайтесь ужинать!
Она принялась звенеть невесть откуда взявшимся колокольчиком, и мне пришлось закрыть чувствительные уши руками.
Первым, словно вихрь, ворвался Хаджи и уселся во главе стола, за что получил от Алаи тычок в плечо.
– Это место Капитана.
– Дом принадлежит Дамьяну, так что…
– Я не против, – перебил его я.
Пусть все останется как прежде: Караван ведет Капитан, а я просто еще одно Чудо под его крылом. Дом достался мне за красивые глаза, так что я не чувствовал себя его хозяином.
Эхо села рядом со мной и понюхала суп. Я ощутил прилив тепла в районе мертвого сердца и одарил ее взглядом, в котором попытался выразить все переполняющие меня чувства. К сожалению, она его не заметила.
Напротив меня чинно уселся Хелай. Вот уж кто не сводил с меня глаз! Его брови были слегка приподняты, а губы изогнулись в усмешке. Казалось, он видит меня насквозь.
– Ради этого супа мне пришлось убить курицу, – строго сказала Алая, – так что тот, кто оставит в тарелке хоть каплю, станет моим непримиримым врагом!
– Помолимся за дух невинно убиенной птицы, – насмешливо предложил Хелай.
– Было бы славно, – без тени улыбки согласилась девушка.
– Если ты хищник, ты должен убивать, – глубокомысленно изрекла Чиэса.
– Я слышал, что лисы и куры испокон веков ведут кровавую вражду. – Хелай плотоядно улыбнулся.
– Твои попытки задеть меня выглядят жалко, – парировала лисица.
– Закрыть бы тебе рот, – ввернула Эрис, усаживаясь рядом с ней.
– Разве ты не должна быть на моей стороне? – притворно оскорбился Хелай. – Мы ведь росли на одной земле.
– Морские гады мне не братья, – отмахнулась горгона. – Извини.
Эхо понимающе кивнула и принялась есть суп.
– Как приятно видеть всех вас за одним столом.
В столовую вошел Капитан. Он окинул взглядом собравшихся, вздохнул и направился к свободному стулу, с которого прогнали Хаджи.
– Разве это место не должен занять Дамьян? – спросил он.
– Давайте не будем об этом, – взмолился я. – Вы – глава Каравана.
– А ты – хозяин этой земли. Давай, поднимайся.
– Что за глупости… – пробормотал я, но послушно поменялся с ним местами.
Старик сел рядом с Эхо и принялся что-то обсуждать с Хелаем. Тот мигом растерял всю самоуверенность, ухмылка исчезла с его лица. Как бы он ни вел себя с остальными, к Капитану он явно испытывал уважение.
– Мне не нужна тарелка, – напомнил я.
– Тогда я возьму ее, – с набитым ртом сказал Хаджи.
– Не лопни, – фыркнула Алая.
Я поерзал на стуле и сложил руки перед собой. Эллиллоны дружно орудовали ложками, вокруг Чиэсы и Эрис расселись еще несколько азиатских Чудес, Хелай и Капитан полностью ушли в беседу. Двуликий скармливал куриную ножку демону на затылке, Алая с тоской во взгляде наблюдала за этим: наверняка все еще жалела убитую курицу.
В моей жизни не было семейных ужинов. Сперва я был слишком беден, чтобы позволить себе их, потом – слишком богат, чтобы думать о таких пустяках. Как только я стал работать на Орден Ловцов, мысли о семье перестали меня беспокоить. Я, как безумный, скупал дорогую одежду, ел в ресторанах, окружал себя людьми, которым было плевать на меня. Справедливости ради стоит отметить, что мне до них тоже дела не было. Теперь все изменилось. Вокруг меня почти не осталось людей, зато появились друзья. Забавно, что семью я нашел среди разномастных Чудес, но не смог создать ее, пока был человеком.
– Тебе нужно поесть? – шепотом спросил Хаджи.
– Пожалуй, да, – так же тихо ответил я.
Кардист указал пальцем на Эхо. Я посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и расплылся в глупой улыбке.
– Уже уходишь? – спросила Алая, когда я поднялся со стула. – Жаль, что ты не попробовал суп.
Повинуясь внезапному порыву, я схватил ее ложку, зачерпнул бульон и отправил его в рот.
– Очень вкусно.
– Спасибо! – Девушка широко улыбнулась, а ее хвост начал радостно подрагивать.
– Курица погибла не зря, – шепнул я ей, прежде чем уйти.
Бульон и правда был вкусный, но мои внутренности отреагировали на него недовольным ворчанием. Залить в холодное мертвое тело горячий суп – это не лучшая идея. Да и вкус у него оказался не такой, как прежде, искаженный, с привкусом земли и тлена.
Эхо вышла в коридор следом за мной. Она взяла меня за руку и повела к лестнице, а я, исполненный необъяснимой радости, последовал за ней без лишних вопросов. Мы поднялись на второй этаж тихо, словно воришки, и проскользнули в ее комнату. Там она оставила меня, усадив перед этим на убранную постель.
Я нервничал, словно ребенок в Рождественскую ночь.
В полумраке я разглядел сложенные в углу ящики с реквизитом и старый чемодан. На лампу у кровати был накинут отрез ткани, создающий уютное оранжевое свечение. До моего чуткого слуха доносились разговоры Чудес, оставшихся в столовой.
Эхо вернулась в комнату, и я опешил, увидев ее без грима. Сдается мне, я обречен терять дар речи каждый раз, когда она будет представать передо мной без раскраски.
Темные волосы отросли почти до плеч. Они вились крупными завитками, обрамляя смуглое лицо. Оторвать взгляд от ее глаз я не мог – в них словно таилась вся мощь океана.
К горлу подкатил ком, когда она подошла ближе и провела прохладными пальцами по моей щеке. Я хотел было приникнуть губами к изгибу ее локтя, но Эхо отстранилась, села рядом и расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. Обнажив шею, она убрала волосы и сказала:
– Пей отсюда.
С благоговейным трепетом я наклонился к пахнущей солью коже. Не сумев справиться с собой, я поцеловал Эхо в плечо, затем немного выше, оставил дорожку поцелуев до самой ямочки на шее и только потом обнажил клыки. Трепещущая жилка, пронзенная ими, вытолкнула мне в рот струю горячей крови – и я не сумел сдержать стон. Меня снова поглотил водоворот времени и событий, я увидел великолепные мраморные здания и скульптуры, услышал крики чаек, погрузился в океан ее воспоминаний и снов.
Мое тело ожило, наполнилось живительной влагой. Я сжал тонкую талию и притянул Эхо к себе, она обвила меня руками и откинула голову, позволяя пить дальше. Ее сердце с силой билось о ребра, я чувствовал его удары своей грудью.
Я заставил себя остановиться. Оторваться от нее было почти невозможно, но меньше всего на свете мне хотелось причинять ей боль.
– Довольно, – хрипло сказал я, пряча лицо.
– Дамьян? – робко спросила она. – А… можно и мне попробовать?
Разве можно отказать этим глазам?
Я почти разорвал рубашку, не сумев нащупать пуговицы дрожащими пальцами. Эхо откинулась на постель и поманила меня к себе. Содрогаясь, я навис над ней. Казалось, мое тело вот-вот взорвется от переполнившей его жизненной силы. Даже когда лицо Эхо исказилось, превращаясь в морду древнего чудовища, я не отпрянул. Ее рот стал пастью, наполненной острыми зубами, и я позволил им вонзиться в мою плоть. Я доверился ей, как она доверилась мне.
Боль была недолгой, на смену ей пришли болезненное возбуждение и волнение. Видела ли она то, что видел я? О чем ей рассказала моя кровь? Эхо принялась зализывать мои раны, я навалился на нее всем весом и, к собственному удивлению, ощутил напряжение там, где все эти месяцы все было совершенно спокойно. Она откинулась на подушки, я положил голову на ее грудь и тихо спросил:
– Как это было?
– Лучше, чем я думала, – ответила она, поглаживая меня по волосам. – Так ты способен быть с женщиной?
– Не знаю, – признался я. – До этого момента понятия не имел, что что-то может получиться.
– После того как ты пьешь кровь, твое тело становится теплым.
– Возможно, дело в этом.
В который раз я пожалел, что у меня не было наставника, который мог все мне объяснить. Я научился обращаться в туман, околдовывать людей своей аурой и заставлять их подчиняться мне, но могу ли я быть с женщиной?
– Я мертв, – тихо сказал я. – Тебя это не пугает?
– Я ведь уже говорила, – Эхо легко щелкнула меня пальцами по лбу, – у всех свои недостатки. Твой запах сводит меня с ума.