патун – смесь сушеных трав и листьев, наполнявшую воздух сладким бальзамическим ароматом. Чайные и питейные заведения были открыты, внутри царило оживление.
Кел нашел улицу Канцлера, которая тоже шла вверх и огибала основание Холма Поэтов, и сразу заметил вывеску книжной лавки Лафонта с именем владельца, выведенным золотыми буквами. Напротив лавки находилось высокое здание с облупившимся фасадом. Балконы с железными перилами были заставлены потемневшими от дождя столами и стульями, почти на каждом подоконнике красовались горшки с цветущими растениями. На вывеске в одном из окон верхнего этажа было изображено стилизованное перо – символ Академии. Следовательно, в этом здании жили студенты.
Кел перешел улицу и взялся за ручку двери. За дверью находилась крошечная передняя и крутая шаткая лестница. Пахло тушеными овощами. И еще Кел уловил знакомый запах – резкий аромат зелени. Так пахло от одежды Меррена, когда они разговаривали в «Каравелле».
Кел начал подниматься по лестнице, перешагивая через две ступени, и через несколько минут, добравшись до последнего этажа, остановился перед старой деревянной дверью. Запах свежескошенной травы исходил именно отсюда.
Кел толкнул дверь локтем – как оказалось, слишком сильно. Хилый замок сразу сломался, дверь распахнулась, он потерял равновесие и едва не упал.
Квартирка была очень тесной. В единственной комнате стояла ванна на ножках в виде звериных лап, в углу приютился умывальник; в другом углу находилась небольшая изразцовая печь, на стене висели горшки и сковородки. На старом вытертом столе были разложены цветы и листья, а рядом стоял закрытый пробкой большой стеклянный сосуд с какой-то голубой жидкостью.
Деревянные ставни были открыты, и Кел обнаружил там балкон; на металлических перилах виднелись укрепленные горшки со впечатляющей коллекцией растений.
Вместо кровати на полу лежал тюфяк. Единственным предметом роскоши в комнате было пестрое бархатное одеяло.
Меррена Аспера Кел нигде не видел, но в комнате было тепло, даже жарко. Он бросил взгляд на печь, в которой весело трещало пламя. В глиняном горшке кипел жутковатый на вид суп из каких-то зеленых листьев, распространявший характерный аромат.
«Ага». Кел ногой захлопнул за собой дверь.
– Меррен Аспер! – окликнул он. – Я знаю, что вы здесь. Покажитесь, не то я начну выбрасывать ваши вещи в окно.
Из-за книжного шкафа высунулась голова. Меррен Аспер распахнул свои синие глаза и произнес:
– Э-э… здравствуйте.
Кел сделал угрожающее лицо и начал наступать на хозяина квартиры. А его учил этому сам Джоливет, в совершенстве владевший искусством принимать грозный вид.
Меррен попятился; Кел не отставал. Деваться было некуда. Прижавшись к стене, студент заозирался в поисках путей к отступлению. Но между ним и дверью стоял Кел. Меррен попытался изобразить безразличие.
– Ну хорошо. – Он небрежно взмахнул рукой. – А как вы… э-э… меня нашли? Нет, я, конечно, не возражаю…
Деланое безразличие не обмануло Кела. Такое же напускал на себя Конор, выслушивая упреки Джоливета или Майеша, и обычно подобное поведение означало, что он виноват и знает это.
Кел хмуро смотрел на молодого человека.
– Вы сами сказали мне, где живете, глупец, – ответил он. – Я хотел пойти в «Каравеллу» и обратиться к вашей сестре, но потом вспомнил: вы назвали адрес, и решил, что вы тогда сказали правду, ведь мы оба пили из одной и той же бутылки. Не считаете, что вам следовало продумать такой вариант?
– Пожалуй, – мрачно произнес Меррен.
Он бросил быстрый взгляд мимо Кела, на колбу с голубой жидкостью, стоявшую на облупленном столе, и сразу отвернулся. Но Кел успел заметить, куда студент посмотрел.
– Я решил, что вы откажетесь от вина, если я не выпью хотя бы глоток, но не подумал о последствиях. Я не силен в таких вещах. – Он снова взмахнул рукой, и Кел заметил старые химические ожоги. – Ну, вы понимаете: ложь. Хитрости. – Он смотрел на Кела, хлопая ресницами. – Ничего личного, поверьте мне. Андрейен – то есть Король Старьевщиков – обещал, что ничего плохого с вами не случится. Сказал, что просто хочет предложить вам работу. И я подумал, вы согласитесь работать на него.
«Андрейен». Келу никогда не приходило в голову, что у Короля Старьевщиков есть имя.
– Выходит, вы хотели оказать мне услугу?
– Вот именно! – Меррен вздохнул с облегчением. – Рад, что вы меня понимаете.
– Мне говорили, что я очень понимающий человек. – Кел взял со стола стеклянный сосуд, поднял его, внимательно посмотрел на небесно-голубую жидкость. – Правда, эти люди плохо меня знали.
Меррен бросился к нему и попытался выхватить колбу.
– Не уроните ее! Я долго работал над этим…
– О, я ее обязательно уроню, – пообещал Кел, – если вы не расскажете мне то, что я хочу узнать. И не советую лгать. Как мы уже выяснили, я знаю, где вы живете.
Меррен с негодованием воскликнул:
– По-вашему, угрозы – это более цивилизованно, чем сыворотка правды?
– Может, и нет, – сказал Кел. – Но меня не интересует ваше мнение. Можете считать меня варваром, если угодно.
Он вышел на балкон и вытянул руку с сосудом над перилами. Меррен взвизгнул, как щенок, которому наступили на лапу.
– Вы не можете так поступить, – прохрипел студент. Он бросился следом за Келом, потом застыл на месте, не зная, как быть дальше. – Это для клиента. Он уже заплатил за ингредиенты. Моя репутация…
– Репутация отравителя, – усмехнулся Кел. – Она меня очень волнует, поверьте. – Он помахал сосудом, и Меррен застонал. – Скажите мне вот что. Когда Алис устраивала нам встречу, она знала, что вы планируете меня отравить? Знала, что Король Старьевщиков собирается меня похитить?
– Нет! Конечно нет! Она никогда не согласилась бы на такое. Она рассердилась бы на меня, если бы узнала… – Меррен прикусил губу.
Странный юноша, подумал Кел. Так хорошо разбирается в своей науке и совершенно ничего не понимает в жизни.
– Это была просто беседа. Клянусь, никто не собирался причинять вам зло. Я вовсе не плохой человек. Я даже мяса не ем.
Кел сурово смотрел на него.
– А как насчет Хадии? Она сказала, что одна из куртизанок передала ей сообщение, но это была ложь, так?
– Она правда думала, что передает сообщение от принца! – воскликнул Меррен. – Джиан обманула ее. Хадия не стала бы ничего утаивать от Алис, а Алис никогда не солгала бы вам.
У него было несчастное лицо. Ворот рубахи расстегнулся, и Кел заметил, как бьется жилка на шее.
– Прошу вас, не отговаривайте своих друзей ходить в «Каравеллу». Моя сестра зависит от них. Если они перестанут приходить, это разобьет ей сердце.
«Это опустошит ее сундуки, ты хотел сказать», – подумал Кел, но промолчал. Что-то было такое в Меррене, что мешало ему как следует разозлиться на него. Наверное, простодушный взгляд синих глаз. Точно такие же глаза были у Антонетты, и Меррен казался Келу столь же невинным. Даже более невинным, чем она. Антонетта выросла на Горе; пусть она не участвовала в придворных интригах, но умела распознавать ложь и всяческие махинации. В отличие от нее, Меррен даже представления не имел о том, что такое эгоизм, корысть и продажность.
Кел вздохнул.
– Я ничего им не скажу. А вы… дадите мне противоядие от кантареллы. И немного яда заодно, – добавил он. – Насколько я понимаю, он у вас имеется.
Меррен кивнул.
И Кел опустил руку с колбой. Меррен подошел к книжному шкафу, наклонился и отодвинул в сторону несколько потрепанных томов. Потом вернулся к Келу с четырьмя флаконами. В двух флаконах содержался серый порошок, в других двух – белый.
– Серый – это яд, белый – противоядие, – объяснил Меррен. – Оба не имеют вкуса. Человеку, который принял кантареллу – неважно, какое количество, – нужно дать полный флакон противоядия.
Кел взял флаконы и спрятал их в карман, но Меррен стоял перед ним с протянутой рукой, и Кел не сразу сообразил, что ему нужно. Он не без сожаления протянул химику сосуд с голубой жидкостью. Он знал, что еще долго будет гадать, что это за таинственное вещество.
Он полагал, что Меррен схватит сосуд и убежит из квартиры, но этого не произошло. Химик осторожно поставил колбу на полку между моделью человеческого черепа, очень похожей на настоящий, и бутылкой со рваной и выцветшей этикеткой, которая выглядела так, словно ее выловили из моря.
Кел положил на стол монету в пять крон. Обернувшись, Меррен бросил быстрый взгляд на деньги, но не сделал движения, чтобы забрать их.
– Я отказался от предложения Короля Старьевщиков, – произнес Кел, – но означает ли это, что он оставит меня в покое? Мне кажется, человек, который так легко уступает, вряд ли способен управлять криминальной империей.
– Он вас больше не потревожит, – заверил его Меррен. – Ему нужен шпион на Горе, чтобы получать сведения об Аврелианах и обо всем, что там происходит, но, если вы не желаете ему помогать, он найдет кого-нибудь другого. Хотя вы были идеальным кандидатом.
Кел приподнял брови.
– Потому что?..
– Потому что вы – Ловец Мечей, – будничным тоном ответил Меррен, и у Кела чуть не остановилось сердце.
«Ну конечно, он знает», – со злобой подумал он. Очевидно, Король Старьевщиков полностью доверял Меррену. Но Кел большую часть жизни ревностно охранял секрет Ловца Мечей, поэтому сейчас у него закружилась голова, потемнело в глазах и ему показалось, что перед ним разверзлась бездонная пропасть.
– Сколько еще человек знает? – прорычал он. – Кому из людей Короля Старьевщиков известно об этом? Твоя сестра знает, что нет никакого Кела Анджумана?
Меррен покачал головой, испуганно уставившись на Кела.
– Нет. Только я, Андрейен и Джиан. И никто больше не узнает. Андрейену не нужно, чтобы ваша тайна стала известна всем.
– Поскольку он еще надеется на то, что я буду для него шпионить.
– Вам следует согласиться! – с неожиданной горячностью воскликнул Меррен. – Он будет хорошо относиться к вам.