Он каким-то образом очутился за спиной у Меррена – Лин не слышала его шагов и даже не заметила, что он отошел от двери. Он открыл ящик рабочего стола и принялся копаться в нем.
У Меррена загорелись глаза.
– Ашкары знают толк в травах! – воскликнул он. – Должно быть, у вас в Солте есть такая же лаборатория. – Он обвел рукой помещение. – Думаю, что не одна.
– Одна, – покачала головой Лин. – Но мне запрещено там работать.
– Почему?
– Потому что я женщина, – ответила Лин.
Король Старьевщиков, оторвавшись от своего занятия, бросил на нее пронизывающий взгляд.
– А вы хороший врач? – спросил Меррен, серьезно глядя на нее.
«Она лучшая в Солте». Лин отогнала некстати возникшее воспоминание о принце и ответила:
– Да.
– Тогда это просто глупо.
И Меррен вернулся к своему блокноту. Лин отметила, что он не проявил любопытства, не поинтересовался, зачем Андрейен привел ее в лабораторию; его также ничуть не удивил тот факт, что Король Старьевщиков, бормоча что-то себе под нос, роется в его бумагах. Наконец Андрейен, видимо, нашел то, что искал, жестом подозвал к себе Лин и расправил на свободном участке рабочего стола какой-то лист бумаги.
– Взгляните на это, – предложил он, когда Лин подошла ближе. – Вам что-нибудь кажется знакомым на этих рисунках?
Лин наклонилась над документом, стараясь все-таки держаться подальше от Короля Старьевщиков. Она по-прежнему побаивалась его, даже в лаборатории, в присутствии Меррена. Надписи были сделаны на древнем языке Империи. Ее познания в каллатском языке ограничивались медицинскими терминами, но это не имело значения: ее внимание сразу привлекли рисунки. Перед ней были наброски камня, очень похожего на тот, что отдал ей Петров, вплоть до струек дыма внутри, которые образовывали нечто вроде слов и цифр, используемых в гематри.
Она прикоснулась к бумаге кончиками пальцев.
– Эти изображения были сделаны до Раскола?
– Это копия нескольких страниц из очень старой книги. Сборника трудов ученой женщины по имени Касмуна.
Лин покачала головой; она впервые слышала это имя.
– Она написала эту книгу сразу после великих войн, – продолжал Король Старьевщиков. – Она своими глазами видела, как магия покидает мир, и стремилась найти способ вернуть ее. Она считала, что, если эти сосуды, содержащие могущество, «разбудить», можно будет снова применять настоящую магию.
– И это, по-вашему, хорошо? Если люди снова смогут пользоваться магией? – негромко спросила Лин.
– Не бойтесь возвращения королей-чародеев, – улыбнулся Андрейен. – Это всего лишь камень-источник. Слово, непознаваемое имя Силы, забыто. А без Слова возможности магии будут ограничены.
– То есть ею сможете пользоваться только вы?
Он молча улыбнулся вместо ответа.
– Существуют другие подобные тексты? – Лин кивнула на документ.
– Теоретически да. Большая часть экземпляров книги была уничтожена во время чистки после Раскола. Касмуну приговорили к смертной казни. Я искал эту книгу долгие годы. – Его пристальный взгляд скользнул по ее лицу. – Точно так же, как я искал камень-источник.
– Тогда почему вы не хотите взять мой камень?
– Потому что я не хочу учиться магии, – объяснил Король Старьевщиков. – У меня нет к этому способностей, а у вас явно есть. Я считаю, что именно камень помог вам исцелить Кела Сарена.
Услышав это имя, Меррен поднял голову от блокнота и быстро взглянул на нее. Сверкнули синие глаза.
– Я же сказала, – произнесла Лин. – Я не пользовалась им.
– Это вы так считаете, – возразил Андрейен. – Но камень-источник сам ищет человека, который способен пользоваться его могуществом.
Лин вспомнила острую боль, испытанную в тот момент, когда она прижигала рану Кела. Ожог на бедре, обнаруженный наутро, еще не зажил. Она не вспоминала о камне у постели больного, не испытывала прикосновения неизведанной силы. И все же…
– А я, – продолжал Король Старьевщиков, – тоже ищу человека, который способен воспользоваться таким камнем.
– Человека, который способен… – медленно повторила Лин. – Вы хотите сказать… вы хотите, чтобы я научилась магии, а потом… применяла ее по вашему приказу, в ваших целях?
Король Старьевщиков хрустнул длинными белыми пальцами.
– Да.
– Вот как.
Лин уже некоторое время готовилась к этому моменту – моменту, когда он наконец скажет ей, что ему от нее нужно, – и все равно запиналась от волнения.
– Я не… я бы не хотела… не хочу вам служить. Ничего личного, – добавила она. – Но… вы тот, кто вы есть.
Меррен снова отвлекся от своих записей.
– Дипломатичный ответ, – заметил он. – В конце концов, мы всего лишь те, кто мы есть, ничего более. Джиан – наемная убийца, я отравитель, а Андрейен занимается всем понемногу, лишь бы это было незаконно.
– Ты больше чем отравитель, Меррен, ты ученый, – возразил Король Старьевщиков. – А что касается вас, Лин Кастер, я не прошу вас оказать мне услугу безвозмездно. Я могу предложить вам пользоваться этой лабораторией, поскольку лаборатория Солта для вас недоступна…
– А я как же? – встревожился Меррен. – Я думал, это моя лаборатория.
– Придется потесниться, Меррен. Это воспитывает характер.
– Нет… сьер Аспер, не волнуйтесь.
У Лин было тяжело на сердце, но она понимала, что глупо даже задумываться над этим предложением. Этот мир и эти люди были чужды ей. Ей нечего делать в Черном особняке; ее место за стенами Солта и у постелей ее пациентов.
– К сожалению, это невозможно, – сказала она.
– Невозможно, – повторил Король Старьевщиков таким тоном, как будто само слово было ему отвратительно. – Разумеется, выбор за вами. Но мне кажется, вы могли бы многое сделать здесь. Касмуна была не просто ученым, знаете ли. Она была врачом. Она хотела вернуть магию для того, чтобы помогать больным.
«Вот как». Лин ничего не ответила, но она была уверена в том, что от Короля Старьевщиков не ускользнула перемена в выражении ее лица. У нее в душе вспыхнула жажда, но она жаждала не только воспользоваться лабораторией. Она надеялась получить шанс, хотя бы самый крошечный шанс…
– Я не говорю, что это будет легко, – продолжал Король Старьевщиков. – У меня ушли годы на то, чтобы отыскать копии нескольких страниц из книги Касмуны. Но осталось одно место, куда я не имею доступа. Это библиотека шуламата. Которая находится в Солте. – Он развел руками. – Возможно, вам стоит заглянуть туда.
Заглянуть? У Лин едва не вырвалось: «Это невозможно, никто не позволит мне прикасаться к ним, книги по магии запрещены, за исключением пособий по гематри. И даже если я смогу заполучить их, мне придется изучать их в шуламате. Я не смогу вынести их из здания библиотеки, тем более из Солта».
Вместо этого она произнесла:
– Я попробую.
Король Старьевщиков хлопнул в ладоши.
– Превосходно! – воскликнул он, и Лин поняла: он с самого начала был уверен в том, что она согласится.
Через некоторое время Король Старьевщиков вызвал Джиан и велел ей проводить Лин к выходу, заверив ее в том, что вскоре она запомнит дорогу. Лабиринт коридоров был предназначен для того, чтобы запутать посторонних.
Когда они вышли в вестибюль, Джиан недовольно посмотрела на Лин.
– Я же велела вам ждать в оранжерее, – сурово произнесла она, распахивая дверь. – Надеюсь, больше вы не доставите нам проблем.
– Не собираюсь.
Лин шагнула за порог. Близился вечер; птицы пели в ветвях деревьев на Алой площади. У нее было такое чувство, будто она вернулась с того света.
На середине лестницы она остановилась и оглянулась на Джиан, которая стояла на пороге, держась за красный косяк.
– Он хороший человек? – спросила Лин. – Или плохой?
Джиан озадаченно наморщила лоб.
– Кто? Андрейен? Он делает то, что говорит. Если он говорит, что убьет тебя, значит, убьет. Если он обещает тебя защищать, то защитит. – Она пожала плечами. – Для меня это означает, что он хороший человек. Возможно, другие считают иначе.
В Араме Сулеман расточал Адассе похвалы, уверял ее в том, что никогда не видел такой цветущей земли, не встречал такой мудрой королевы и искусной целительницы. Повторяя льстивые речи, он уговаривал Адассу посетить Дарат, его королевство, чтобы увидеть все то, что будет принадлежать ей, если она согласится выйти за него замуж.
Сначала она колебалась. Народ обеспокоился, узнав о ее планах, ведь несмотря на то, что в Араме царил мир, его окружали воюющие королевства. В конце концов Иуда Макаби уговорил ее поехать. Он сказал: «Следует знать о намерениях других, чтобы не потерпеть поражение».
По его настоянию она надела талисман гематри, защищающий от злого умысла.
Когда Адасса прибыла в Дарат, ей показали чудеса, достигнутые с помощью магии. Величественные мраморные замки были выше башни Балал, гордости Арама. Ослепительные огненные реки, пылавшие днем и ночью, озаряли небосклон. Фениксы бродили по дворцовым садам, рассыпая искры, мерцавшие, словно рои светлячков.
Но Адасса часто ловила на себе пристальный, жесткий взгляд Сулемана. Хотя он говорил ей, что его глаза затуманены любовью, у нее возникло дурное предчувствие. Вечером, удалившись в свои покои, она нашла у кровати кувшин с водой; когда она дала эту воду одной из кошек, живших во дворце, животное сразу потеряло сознание. Адасса поняла, что Сулеман замыслил ее усыпить или отравить. На следующий день, извинившись, она уехала домой. Вернувшись в Арам, встревоженная королева пошла к Макаби и попросила его совершить путешествие в Дарат и выведать планы Сулемана. Чтобы Макаби смог подобраться к Сулеману незамеченным, она превратила его в ворона.
Глава 11
Разумеется, Кел уже получал раны и увечья. Было бы странно, если бы телохранителя принца ни разу не ранили. Но он еще никогда не оказывался так близко к смерти, не проводил столько времени прикованным к постели, под действием морфеи, из-за которой видел такие странные сны. Когда Кел наконец почувствовал себя достаточно окрепшим и решил подняться с кровати и пройтись по комнате, он пришел в ужас. Ноги не слушались. Он сразу же упал на колени и больно ударился о каменный пол.