Кел развел руками.
– Совершенно случайно. На Горе он считается загадочной фигурой. Его отправили в ссылку почти десять лет назад…
– Это была не ссылка, – прорычал Меррен. – Он бежал. А должен был болтаться на виселице посреди площади Валериана.
Кел прищурился.
– Это имеет какое-то отношение к вашему отцу?
– К моему отцу. К моей сестре. К моей семье. – У Меррена тряслись руки. – Вы действительно… никто на Горе не знает, что он сделал?
– А что он сделал? – нахмурился Кел, но в этот момент появились Джиан и Король Старьевщиков, и они вынуждены были прекратить разговор.
Меррен вернулся в свое кресло и открыл книгу, а Андрейен устроился на темно-синем диване. Он был, как всегда, безупречно одет, во все черное; бледные руки с длинными пальцами он сложил на набалдашнике трости из древесины терна; на бесстрастном узком лице сверкали зеленые глаза.
– Келлиан, – произнес Король Старьевщиков, – мне сообщили, что выздоровление идет полным ходом, но я рад убедиться в этом лично. Вы пришли по моей просьбе или у вас действительно какой-то вопрос относительно этой жабы, Артала Гремонта?
– По вашей просьбе. Я пришел потому, что получил ваше письмо, – ответил Кел. – Лин Кастер тоже работает на вас? Неужели все граждане Кастеллана состоят у вас на службе?
– Нет, – покачал головой Андрейен. – Некоторые из них состоят на службе у Проспера Бека.
Кел не мог решить, шутка это или нет. Он один из присутствующих остался стоять – Джиан присела на низкий столик у дивана, – поэтому чувствовал себя немного глупо. Он опустился в кресло с подголовниками напротив Андрейена, и тот улыбнулся.
– Дело в том, – продолжал Король Старьевщиков, – что у меня очень высокие требования к людям, которых я принимаю на работу. Джиан и Меррен, как вы уже знаете, обладают особыми навыками. С Лин у нас имеются общие интересы. А что касается вас… – Он смотрел на Кела в упор своими нефритовыми глазами. – Вы мне по-прежнему нужны.
– Ничто не изменилось, – спокойно произнес Кел. – Если вы намерены снова предложить мне работать на вас…
– Нет. Но я не могу с вами согласиться – изменилось многое. «Пауки» Бека едва не отправили вас на тот свет. Если бы не Джиан, вы давно были бы мертвы.
Кел закинул ногу на ногу. В помещении было очень душно, и ему хотелось снять куртку.
– «Пауки» устроили мне засаду, потому что приняли меня за Конора, – объяснил он. – Бек, должно быть, рехнулся, если посылает «пауков» угрожать расправой члену королевской семьи. – Он нахмурился. – Главаря звали Джеррод, не знаю, как дальше…
– Джеррод Белмерси, – вмешалась Джиан. – Правая рука Бека. Его главная задача – охрана. Люди часто думают, будто могут добраться до Бека через него – и многие пытались, поверь мне. Но это невозможно.
– Похоже, у тебя имеется опыт в этом деле, – заметил Меррен и ухмыльнулся, глядя на Джиан.
Гнев, охвативший его при упоминании имени Гремонта, похоже, испарился – так отступают тени при появлении солнца.
Джиан швырнула в Меррена подушку.
Кел не обращал на них внимания; он задумался о Джерроде, о его серебряной маске и о том, что могло скрываться под ней.
– Бек не просто рехнулся, – добавила Джиан. – Он совершил нечто из ряда вон выходящее. Вымогать деньги у принца – очень опасное занятие.
– Не каждый осмелится требовать возврата долгов у Дома Аврелианов, – сказал Меррен. – Они могут просто приказать Эскадрону стрел спалить Лабиринт. Мне даже кажется, что…
Он смолк. Король Старьевщиков смотрел на него, терпеливо ожидая ответа. И Кел с удивлением обнаружил в этом взгляде нечто вроде нежности. Значит, Андрейен взял к себе на службу студента-химика не только потому, что ему нужны были услуги отравителя. Меррен чем-то понравился преступному королю.
– Ну… – пробормотал Меррен. – Мне кажется, это какая-то личная месть.
– Не исключено, если Бека снабжает деньгами кто-то с Горы, – заметила Джиан, пристально глядя на Кела.
Он покачал головой.
– Я думал об этом. В таком деле может быть замешан любая из Семей. Все они безжалостны, и все богаты. Но никто из них, естественно, не будет обсуждать Бека со мной. Они знают, что я близкий друг принца, поэтому заговорщики прежде всего будут оберегать свою тайну от меня.
– Можно обыскать дома всех подозреваемых, – предложила Джиан.
Кел понял, что такая перспектива привела ее в восторг.
– Взломаем двери…
– Прежде чем мы начнем обсуждать крайние меры, – перебил ее Андрейен, – мне хотелось бы поговорить с Келом наедине.
Это было не что иное, как приказание выйти из комнаты. Кел покосился на Меррена и Джиан. Меррен просто пожал плечами, закрыл книгу и ушел; однако Джиан не могла скрыть недовольства. Она надулась, сунула руки в карманы лиловой куртки и не торопясь пошла к выходу. Кел почувствовал себя виноватым.
Когда Кел и Король Старьевщиков остались вдвоем, хозяин поднялся на ноги, и Кел подумал, что сейчас они куда-то пойдут. Но вместо этого Андрейен принялся расхаживать по комнате.
– Почему «Мореттус»? – заговорил Кел. – Я имею в виду пароль. Знаете, мы во дворце не так уж невежественны. Нас заставляют изучать мертвые языки. Я знаю, что на языке Империи это означает «без имени».
– Потому что у всех королей одно и то же второе имя, или фамилия, как сейчас говорят: его просто нет. Меня зовут Андрейен Мореттус, потому что я отказался от своей фамилии. Это служит мне напоминанием о том, что Король Старьевщиков будет существовать всегда: это не человек, а должность. – Не сводя глаз с Кела, он взял с полки какую-то серебряную чашу и рассеянно повертел ее в руках. – А теперь я расскажу вам о том, о чем известно очень немногим. Что значит «немногим»? Месяц назад об этом знали только трое во всем Кастеллане. Сейчас нас осталось двое. Третий мертв.
– Умер от старости? – с надеждой спросил Кел.
– Нет. Убит. А если быть точным – отравлен. Меррен здесь ни при чем, – с легкой улыбкой добавил Андрейен и провел пальцем по краю чаши. – Но прежде чем я продолжу, мне следует вас предупредить. Если вы передадите эти сведения кому-либо еще – например, вашему другу принцу, – я прикажу вас убить.
Он поднял взгляд, и в этот момент Кел увидел за фасадом спокойного, даже добродушного Короля Старьевщиков, который ласково обращался с Мерреном и смеялся в ответ на угрозы, холодного и безжалостного преступника.
«Колеса его кареты все в крови», – вспомнил Кел. Вслух он произнес:
– Что-то мне расхотелось узнавать ваш секрет.
Андрейен поставил чашу обратно на полку.
– Если вы не желаете его знать, тогда я ничего не скажу. Но, возможно, это единственный способ помочь наследному принцу.
Кел откинулся на спинку кресла.
– Я долго думал, – сказал он. – Почему я? Почему именно мне вы предложили шпионить на вас? Похоже, у вас немало информаторов на Горе. Вы знаете, что Лин Кастер лечила меня; знаете, что я поднялся с постели и уже неделю гуляю по дворцовым садам; уверен, вам больше меня известно о политических махинациях Семей Хартий. Что у меня есть такого, чего нет у дюжины других?
Андрейен молча смотрел на него.
– Это потому, что мой долг – принимать на себя удар, предназначенный Конору? Вы решили, будто, услышав намек на опасность, грозящую принцу, я соглашусь на все, о чем вы попросите?
– Ваша преданность, – объяснил Король Старьевщиков.
– Я предан не вам.
– Это не обязательно должна быть преданность мне. – Андрейен вытащил из внутреннего кармана черного сюртука какой-то конверт. – В Кастеллане был Король Старьевщиков с тех пор, как первый Король с Горы взошел на трон, – сказал он. – Я унаследовал свой титул от предшественника, точно так же, как ваш принц унаследует титул короля от Маркуса.
Кел напряг зрение, но не смог разглядеть, что было написано на конверте; а потом Король Старьевщиков развернул его надписью к себе.
– Мудрый король знает, что преступность будет существовать всегда, – продолжал Андрейен. – Пока существуют законы, люди будут их нарушать. Но преступники по натуре не являются противниками монархии. Многие из них – патриоты.
Кел презрительно фыркнул, и Андрейен, прежде чем продолжить, бросил на него ледяной взгляд.
– Рядовому преступнику нужно только одно: чтобы его предприятие процветало. В этом он ничем не отличается от какого-нибудь цехового мастера или купца. Мудрый король знает, что может закрывать глаза на определенные виды преступлений, но должен искоренять те, что угрожают существованию монархии.
– Выходит, вы в некотором роде тоже владеете хартией? – съязвил Кел. – Хартией на преступления?
Андрейен усмехнулся.
– Можете так считать, если вам угодно. У меня хартия в области преступности. «Неправильные» преступники не боятся ни Бдительных, ни Эскадрона стрел, зато боятся меня.
– И какое отношение это имеет к Королю с Горы – к королю Маркусу? – спросил Кел.
До сих пор они ходили вокруг да около, кружили, как вороны над Звездной башней, но Кел понял, что сейчас Андрейен раскроет свой секрет.
– Когда король Маркус унаследовал трон, он унаследовал и древний контракт между Королем с Горы и Королем Старьевщиков. Согласно этому договору, мне разрешено вести крупные операции. Меня не арестуют, не будут судить, не бросят в тюрьму. В обмен на это я гарантирую, что в городе – под моим контролем – будут действовать только мелкие преступники, не представляющие опасности для короля и Кастеллана. Я обязуюсь предотвращать преступления против короны. Этот договор выдержал испытание временем. Он должен храниться в тайне, и до сегодняшнего дня он был тайной. Но теперь…
Андрейен перевернул конверт, и Кел вздрогнул, узнав алую королевскую печать со львом, стоящим на задних лапах. Король Старьевщиков подошел к Келу и протянул ему письмо.
«Вот оно, – подумал Кел. – Тайна, за которую я могу заплатить жизнью».
Но, как это ни странно, он не чувствовал страха. У него не осталось выбора. Если это могло каким-то образом помочь Конору, он был готов на все.