Виновного задержали практически сразу же. Улики, показания свидетелей — все говорило само за себя. Все, кроме духа убитого. Душу Грегора не могли найти ни в лабиринте, ни даже за гранью. А это значило лишь одно — убийца воспользовался пожирателем душ и запер призрачного покойника в шкатулке из мертвого дерева.
Шенни.
К утру первого дня недели я готовилась тщательно. Как к битве, как к низвержению и восхождению на престол одновременно, когда на голову вновь опускается сорванный некогда венец. Но теперь ты точно знаешь тяжесть этой ноши. Как и то, что она будет давить на тебя не меньше, чем пласт обвалившейся горной породы.
Я шла по улице столицы, а мальчишки-газетчики выкрикивали новости:
— Сенсация! Сенсация! Наследница миллионов жива!
— Свежие новости! Муж убийца убит любовником убитой!
— Кровавая месть или из-за чего убили Грегора Элгриса!
От последнего выкрика я споткнулась, а потом на деревянных ногах подошла к одному из крикунов и, кинув мальцу монету, взяла в руки газетный листок.
«Сегодня наш корреспондент стал единственным представителе прессы, которому удалось… — я пробежала глазами несколько строк и вчиталась в суть статьи: — … Закриан Дарк арестован по подозрению в убийстве Грегора Элгриса. Улики, найденные на месте преступления, по словам главы столичного отделения Оплота, мессира Логана, неоспоримо свидетельствуют о причастности господина Закриана к смерти Элгриса. О мотивах убийства же однозначно судить пока рано … — тут автор статьи сменил деловой тон на столь любимый желтопрессными писаками сплетнический: — но есть подозрения, что причина — это роковая страсть. Закрин был некогда женихом Хлои Элгрис и, судя по всему, сохранил к ней нежные чувства до сих пор. А когда узнал, что его любимая выжила после той страшной аварии (о которой мы писали в предыдущих выпусках нашего новостного листка, и их еще можно найти у газетных торговцев), и виновником покушения является законный супруг его любимой, то ринулся мстить только-только отпущенному под залог из Оплота Грегору. В результате случившегося воскресшая Хлоя Элгрис враз лишилась и мужа, став вдовой, и возлюбленного, которого арестовали.
Нам удалось узнать у одной из служанок дома Элгрисов, что господин Дарк приходил в особняк на следующий день после праздника Золотого листа, почти сразу же, как господин Грегор был освобожден под залог. Между джентльменами состоялся весьма красноречивый разговор на повышенных тонах, как утверждает наш информационный источник. Прозвучали так же слова (цитата): „Убийца! Подлец!“ и „Я этого так не оставлю“. А вот был ли вызов на дуэль, наш информатор не осведомлен. Все это свидетельствует о том, что причиной, побудившей господина Дарка к столь решительным действям, является сердечное чувство небывалой силы».
Словоблудец и дальше изгалялся в витиеватых фразах. Без прямых обвинений, но … У читателя статьи складывалось весьма однозначное мнение. Газета выпала из моих рук и я уже не пошла, а буквально побежала в сторону Оплота.
Тэд.
— Я не знал, что его освободили, — сидящий за столом в допросной ударил по грубо сколоченным доскам кулаками. Его руки, закованные в наручники из кумпима — металла, что способен блокировать доступ к резерву у магов, — были в крови от содранных в кровь костяшек.
— Однако, вы пришли ровно спустя десять минут, как Грегор Элгрис приехал в свой особняк из Оплота, — Лурк, упершись прямыми руками в стол, возвышался над сидящим по ту сторону узником. — Вся прислуга свидетели, что вы ему угрожали расправой.
— Угрожал, но не убивал.
— Рядом с телом найден обрывок листа, написанного вашим почерком. Следы вашей ауры присутствуют в комнате, где нашли тело. Что, и дальше будете молчать?
— Я его не убивал.
— Хорошо. Если так, тогда где вы…. — тут ловец окончательно рассвирепел. — Где ты, сволочь, был в момент убийства? В три часа ночи вчера?
Зак закрыл глаза. Он прекрасно помнил, где был, на чей профиль в темном окне смотрел… Но впутывать сюда еще и Хло.
— Гулял в парке.
— В три часа утра? В парке? Да, ты сукин сын, издеваешься? В это никто не поверит. Я в это не верю. Стены в это не верят. Даже ты сам в это не веришь!
Лурк так разошелся, что не услышал, как за его спиной тихо открылась дверь. Он был так зол, что стремительно обошел стол и, подойдя вплотную к подозреваемому, взял его одной рукой за лацкан пиджака. Вторую ловец отвел назад. Ладонь сына Оплота словно зачерпнула воздух, который тут же стал наливаться огненным светом.
— Лжешь, глядя в глаза, отказываешь подтвердить свои показания клятвой крови… Думаешь, все сойдет с рук? Так я выбью из тебя правду, выжгу ее из твоих мозгов.
Ледяной голос, раздавшийся от входа, прокатился по допросной шаровой молнией:
— Не стоит. Он все равно ничего не скажет. К тому же это МОЙ подозреваемый и МОЕ дело. Так что у меня возникает вопрос: что ты здесь забыл?
Лурк, развернувшись, самодовольно улыбнулся:
— Ошибаешься, подзаборник. Дело по убийству Грегора Элгриса — мое. Я его получил еще сегодня утром.
— А теперь передал мне. Распоряжение мессира Логана, утвержденное ковеном Оплота.
Бумага с резолюцией шлепнулась о столешницу.
— Я с этим разберусь, — единственное, что, сцепив зубы, процедил Лурк и стремительно вышел.
Тэд и Зак остались один на один.
Один — сидя в наручниках, второй — стоя посреди комнаты с досье в руках.
Зак выдохнул и смежал веки. Этот первый ловец был напыщенным болваном, карьеристом. От него прямо-таки разило желанием выслужиться. А манеры псевдо-аристократа… они лишь раздражали, и Зак был даже рад, когда понял: сейчас его ударят. Простым ли хуком, магическим ли. Боль помогала держать ускользающее сознание, думать, осознавать себя.
Сейчас пришел другой. Этот блондин … От него веяло силой, опасностью. Это был равный противник, хищник.
— Закриан Дарк, вас обвиняют в убийстве Грегора Элгриса. Вы признаете свою вину? — Тэд начал допрос сухим казенным тоном.
Ловец ни жестом, ни словом не выдал, что в курсе, кто перед ним.
Подозреваемый — тот самый перспективный юноша, которому Карлос Ренье прочил блестящую карьеру ученого. Аристократ и маг, чья сила просто обязала бы быть его ловцом, если бы раскрылась чуть раньше в полной мере. Но в сотню раз важнее казалось другое: то, что связывает этого брюнета с Шенни.
Но Тэд дал себе зарок: все должно быть по руне закона.
— Нет, не признаю. Я еще раз повторю, как и вашему … — тут Зак замялся, вспомнив, как Лурк бросил «подзаборник» вошедшему, — коллеге, что я не убивал этого подонка Элгриса. Я пришел к нему днем, чтобы вызвать на дуэль.
— Причина вызова?
— То, что он пытался убить Хлою, свою жену. Я узнал, что Хло жива в день Золотых листьев. От нее самой.
Зак начал свой рассказ заново, в сотый, кажется, раз. Но сейчас его слушали молча, не задавая вопросов, не перебивая. Только воздух вокруг становился все более плотным, и было ощущение, что он вот-вот заискрит. Но заключенный продолжал говорить, глядя на стол. Только на стол и на свои сцепленные в замок руки.
Тэд слушал, сжав до хруста кулаки, сцепив зубы так, что проступили желваки. Шенни. Его Шенни. Она и… В его глазах плясали джигу черные круги злости, грудная клетка трещала изнутри, а он сидел. Сидел и слушал, как она приняла предложение и стала невестой. Что она любит. Любит другого.
Но хуже всего было то, что этот Зак не врал. Ни словом не врал. Наоборот, впервые в свой жизни Тэд чувствовал не привкус лжи, а вкус правды. Кристально-чистой, как вода родника. Такой, что до ломоты сводит зубы, морозит руки, когда зачерпываешь ими пригоршни.
Правда.
Правда.
Правда.
— Я вызвал его на дуэль. А Грегор… он рассмеялся, сказав, что понятие чести смыло потопом века тому назад. Этот подонок плевать хотел на мой вызов и грозил, что его адвокат засудит меня за поклеп. Только разберется с глупыми обвинениями какой-то самозванки-бродяжки.
— А потом? Где вы были в момент убийства?
— Какая вам разница?
От этого вопроса Зак разозлился. Сорвался, как с отвесной скалы:
— Да какая, к бездне, разница, где я был? С кем? Главное, что я не убивал эту сволочь, хотя очень бы хотел. Но честно, на поединке, а не ударом в спину. Гулял я, гулял. Всю ночь. Один.
А вот на последних словах Тэд почувствовал — хлебнул отборной лжи. Потому, чеканя каждое слово, спросил:
— И вы готовы подтвердить ваши показания клятвой? — выдавил из себя вопрос Тэд.
— Нет.
Ловец уже понял, что сидевший перед ним, его соперник, его враг… Он не убийца. Чутье Тэда буквально кричало об этом. Все услышанное, кроме последней фразы — правда. Горькая, кислотой разъедающая душу правда. А улики… Кто-то умело играет, переставляет фигуры на шахматной доске. Этот кукловод дергает за ниточки и сейчас, посмеиваясь из-за кулис, наверняка смотрит, как машина правосудия вот-вот заглотит жертву, перемелет ей кости. Благородную гордую жертву, которая отказывается говорить.
Тэд понимал, что сидящего перед ним подставили. Умело, тонко. Обрубили нить, которая, наверняка (и в свете убийства Грегора ловец был в этом уверен) связала бы два дела: о побегах душ и смерти Томаса Элгриса.
Но еще Тэд четко понял другое: сейчас у него в руках шанс — устранить соперника, просто ничего не делая. Улики, свидетели — все говорит о виновности этого Закриана. Достаточно лишь озвучить доказательства в суде и ему, как магу, будет забронировано посмертное место в барьере. А до кончины — пожизненное в тюрьме.
А Шенни….
Тут в дверь постучали. Вошел стажер, и, чуть замявшись у входа, приблизился к Тэду.
— Вас там ожидает девушка. Говорит, что она по делу Закриана Дарка и готова дать показания.
— Какая? — сердце Тэда пропустило удар.
— Она представилась Хлоей Элгрис, — чуть смутившись ответил юноша и счел долгом пояснить: — Будь это кто другой, я не решился бы прервать допрос, но …