Джонатан, точнее, Джисон, опять говорил о чем-то интеллектуальном и возвышенном, а Сан кивала и отвечала невпопад, сама думая только о том, как сильно она ошиблась в этом парне. Скучный? Простой и понятный? Очень смешно! Поражалась, не понимая, как могла его не узнать. Хотя, если бы прорези для глаз были чуть больше, то она, конечно, увидела бы родинку, которая когда-то свела ее с ума. Вот что значит оболочка. Она привыкла видеть Джисона в свободной одежде спортивного стиля, привыкла думать о нем как о незрелой малолетке. Сан и представить не могла, что этот элегантный мужчина в строгом костюме, который свободно беседует о поэзии и истории, тот самый мальчишка, которого она сняла в клубе!
– Чем ты занимаешься? Где-то учишься? – Сан опять осушила бокал, чувствуя, как алкоголь приятно ударил в голову и немного расслабил. Она была полна решимости вывести его на чистую воду во что бы то ни стало.
– Извини, правилами бара нам запрещено разглашать личную информацию, – Джисон-Джонатан развел руками и смущенно улыбнулся, опять отводя взгляд. «Интересно, он понял, что я его раскрыла?» – подумала Сан, чувствуя азартное возбуждение.
– А встретиться с тобой после твоей работы можно? – она положила руку ему на плечо и придвинулась ближе, ощущая легкий, едва заметный аромат парфюма. Она помнила, как умопомрачительно он пах, и едва сдержалась, чтобы не наклониться к его шее.
– Я не работаю на выход. И… прости, но по правилам к хостам запрещено прикасаться, – сказал он, осторожно отодвигаясь. Ах вот, значит, как! Играем в недоторогу? Смешно, если учесть, что они перепробовали половину поз Камасутры чуть больше недели назад.
– Правда? Менеджер ничего такого не говорил, – Сан невинно захлопала ресницами, продолжая поглаживать его спину. – О таких вещах предупреждают заранее, а раз он ничего не сказал, значит, можно.
Она опять придвинулась к нему. Руки чесались сдернуть с его красивого лица маску, прошипеть «Ты мой, я тебя купила!» и впиться в его пухлые губешки. Но Джисон аккуратно убрал ее руку и вновь увеличил между ними расстояние. Сан просто взбесилась. Она схватила бутылку, налила себе полный бокал и выпила залпом.
– Что-то не так? Тебе некомфортно? – с вполне искренней озабоченностью спросил негодный хост.
Сан чувствовала, что ей хватит, вино после соджу и почти без закуски уже не расслабляло, а сносило барьеры. Но не смогла сдержаться:
– Сколько тебе заплатить, чтобы ты снял эту проклятую маску? Три, пять, десять тысяч долларов? Назови цену!
Она бухнула бокал на стол, и Хери удивленно спросила:
– Ты чего? Он же сказал, что им нельзя…
Сан сердито зыркнула на нее, и подруга поспешила вернуться к своему ухажеру.
– Так хочешь увидеть мое лицо? – усмехнулся Джисон.
– Хочу! – с вызовом вскинула голову Сан.
– Хорошо, я сниму ее, но при одном условии.
Девушка подалась вперед.
– Сыграем в игру? Если выиграешь ты, я сниму маску, если я – ты выполнишь любое мое желание.
Если бы он попросил Луну с неба, она бы и тогда согласилась без раздумий, поэтому кивнула, ожидая, что же он предложит.
– Давай почитаем стихи, раз мы оба любим корейскую поэзию? – предложил Джисон. – Один начинает, второй продолжает. Строки поэта нужно воспроизвести в точности. Тот, кто не сможет продолжить, проиграл. Идет?
Сан фыркнула. Самонадеянный болван! Лучше нее никто в современном мире не знает традиционную корейскую поэзию.
– Идет.
– Начинай, – парень галантно предоставил даме право первого хода.
– «Если жарко – цветы зацветут,
Если холодно – лист опадает»,
– начала Сан и повела рукой, обозначая, что Джисон может продолжить.
– «Отчего же, сосна, для тебя
Не страшны ни метели, ни иней?
Знаю: крепкие корни твои царство
мертвых проникли глубоко»,
– закончил он и улыбнулся.
Окей, посмотрим, как ты справишься дальше.
– Это было слишком легко, – отмахнулась Сан, а Джисон только усмехнулся.
– Моя очередь, – сказал он. -
На свет я родилась лишь потому,
Что мне предназначалось быть с тобою.
И разве в Небесах о том не знали,
Что путь земной нам проходить вдвоем?
Лишь для тебя была я молодой,
Одну меня любил ты в целом мире.
Такой любви, как эта, не бывало,
И для нее сравненья не найти.
С тобой в покои Лунного дворца
Еще недавно мы ходили вместе.
Так почему же старость я встречаю
Совсем одна, от милого вдали?
За что меня услали в мир людей
И всех небесных радостей лишили?
С тех пор уже три года миновало,
Как не причесывала я волос,
Румян не доставала и белил:
К чему мне украшенья и наряды,
Когда, как снежные сугробы в поле
Лежит в душе глубокая печаль?..
Что бы ни делала – вздыхаю я,
Куда бы ни пошла – роняю слезы
И думаю: предел положен жизни.
А горю моему предела нет!
Его голос, мягкий и вкрадчивый, тревожил что-то в сердце Сан. Он был пронизан тихой печалью, такой же, как и слова в этом стихотворении. Словно, произнося строки давно почившего поэта, Джисон имел в виду что-то личное, свое. Мелодичный тембр пел внутри, и Сан как будто вновь ощутила под пальцами струны каягыма и услышала его тягучий звук.
Она унеслась мыслями в далекое прошлое, к нетронутым цивилизацией городам, полям и рекам. Когда мир был жесток и безжалостен, но в то же время мудр и в чем-то справедлив. Когда из слов плели кружева, вот такие – наполненные тонкими, сложными чувствами, которые совсем не умеют выражать сейчас. Все так упростилось… Жизнь стала комфортнее, но вместе с тем она утратила многослойность, потеряла множество смыслов, свелась к примитивизму и бытовым удобствам.
– Не продолжишь?
Она вздрогнула, возвращаясь из своих мыслей в комнату хост-бара.
– Ах да…
Минует время, как бежит вода,
И в свой черед приходят зной и стужа.
Зима идет за летом – и мир
Свой образ меняет на глазах.
Джисон покачал головой.
– Что? – нахмурилась Сан.
– Две последние строчки ты произнесла неверно. Там было «и окрестность свой облик изменяет на глазах», – сказал он.
«А ведь он прав! Как же я могла так ошибиться!» – с досадой поморщилась она, однако решила стоять на своем.
– Но смысл тот же! Подумаешь, два слова поменяла, – возмутилась Сан, начиная закипать.
– Но по правилам игры ты должна была правильно повторить строки поэта, – возразил Джисон, и в его глазах мелькнули озорные искорки. Он что, глумится над ее нелепой ошибкой? Да это и ошибкой назвать нельзя!
– Что за глупости! Ты сейчас хочешь нечестно выиграть? – Сан выпрямилась, приготовившись к обороне.
– Что у вас все время происходит? – слева послышался недовольный голос Хери.
Джисон рассказал об игре. Сан сидела на диване, скрестив руки, и мрачно смотрела на полированную столешницу.
– Кто выиграл, на ваш взгляд? – он обратился к Хери и ее ухажеру, чтобы они рассудили спор.
– Сложно сказать, наверное, ты, – ответила ему ведьма и, поймав убийственный взгляд подруги, развела руками. – Я должна быть объективной, прости!
Девчонка поспешила вернуться к своему хосту, а Сан поклялась себе страшно отомстить ей за такое предательство.
– Ты должна мне желание, – веселился негодный пацан, доводя ее до белого каления.
– Ничего подобного! Я просто оговорилась, это не считается! Само стихотворение я помню! – она кипела, вне себя от того, что так прокололась и что хитрец поймал ее. Мало того, что ей не удалось его разоблачить, так еще и придется исполнять его желание.
Джисон рассмеялся, а Сан взбесилась и вскочила на ноги.
– Я ухожу, спасибо за приятный вечер, – выдавила она и взяла сумочку.
– Постой, а как же желание? – Джисон преградил ей путь.
– Ну? – она приготовилась к какой-нибудь очередной гадости и хмуро смотрела на дверь за его спиной.
– Не умеешь проигрывать? – вдруг спросил он, наклоняясь чуть ниже. И когда их лица оказались на одном уровне, Сан опять увидела тот же серьезный взгляд, что и на пляже Хэундэ в Пусане.
– А из тебя плохой конспиролог, – съязвила она. – Что там с желанием?
– Я скажу тебе о нем позже, – улыбнулся Джисон и отошел в сторону, открывая доступ двери.
Сан пожала плечами и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Когда она уже расплачивалась на ресепшене, ее окликнула Хери.
– Ты почему ушла? Что случилось? – она тронула ее за руку, но Сан дернула плечом. Ее сейчас раздражало абсолютно все.
– Не могла встать на мою сторону? – зашипела она. – Этот негодник и есть Джисон! И мне нужно было его разоблачить! Нафига ты ему подыграла?
– Серьезно? Джисон? – Хери открыла от удивления рот и поспешно прикрыла его ладонью, надеясь, что никто из работников бара ее не услышал. – Я думала, они просто похожи… Ты уверена?
– Уверена. И благодаря тебе я теперь задолжала ему желание! – она убрала в сумку картхолдер и решительно направилась к выходу.
– Ну-у… может, это желание тебе понравится? – Хери пошла следом. – Вообще не понимаю, чего ты так взбесилась. Надо проще ко всему относиться, это всего лишь игра! Может, он со всеми клиентками в нее играет…
Сан резко остановилась и смерила подругу уничтожающим взглядом.
– Ой, прости, – ведьма состроила извиняющуюся физиономию и лукаво улыбнулась. – Я смотрю, Джисон вдруг перестал быть скучным и предсказуемым? Так в чем дело, затуси с ним, ты ему тоже нравишься.
– Я домой, ты остаешься? – не ответив, спросила Сан.
– Вообще хотелось бы…
– Тогда пока.
Сан вышла из здания хост-бара в жаркую ночь. На часах было двенадцать, но город не спал, шумели машины, всюду слышались разговоры и смех прохожих, а на противоположной стороне улицы растянулась огромная очередь в ночной клуб. Хери ошиблась, в этом районе в любой день недели были востребованы ночные развлечения.