– А ты знаешь, кто связывает души людей нитями Судьбы? – заинтересовалась Сан.
– Какое непроходимое невежество, – вздохнула Хери и закатила глаза. – Никогда не перестану удивляться, как мало ты знаешь. Вот поэтому и делаешь неправильные выводы!
– Ой, давай ближе к делу, – поморщилась Сан.
– Сами люди образуют эти связи. Сильная привязанность, дружба, любовь сплетают эти нити. Но и разрывают их тоже люди. Если прольют кровь, совершат тяжкое преступление.
– Преступление?.. – Сан похолодела. – Значит, если принять за правду тот факт, что я якобы убила жену Доёна, значит, наша с ним связь разорвана?
– Нет, третьих лиц это не касается, – покачала головой Хери. – Только если бы ты убила его или себя. Ну, или он сделал бы то же самое.
– Это точно не про нас, – с облегчением вздохнула Сан. – Значит, есть надежда, что мы все еще связаны.
– Чем ты меня слушала, непонятно, – скривилась ведьма. – Лично я считаю, что твоя нить тянется к Джисону. Но нужно все проверить, поэтому с нетерпением буду ждать следующих выходных. А ты не кисни и выбрось из головы апокалиптические мысли. Разберешься со своими мужиками, и все вернется на круги своя, вот увидишь!
Сан натянуто улыбнулась. После разговора с Хери на душе стало немного легче.
Девушки разошлись по домам, и, уже вернувшись в свою квартиру, Сан вдруг вспомнила, что не расспросила Хери об их феноменальном воссоединении с Джумоком. Отругав себя за невнимательность к подруге, решила завтра же исправить свой промах и легла в постель. Проверила на всякий случай талисман под подушкой и закрыла глаза, укутавшись в теплое, пушистое одеяло.
Может, и правда она себя накрутила? В словах Хери был смысл, и, хоть в роль Джисона во всем, что с ней происходило, верилось с трудом, все же к нему стоило приглядеться внимательнее. Ведь нельзя отрицать, что прошлое активизировалось именно после знакомства с ним. Но было ли это простым совпадением или же замыслом высших сил? Решив больше не мучить себя вопросами, на которые все равно не может найти ответы, Сан постаралась очистить голову и заснуть.
Знакомый тягучий Зов ворвался в подсознание, поднимая с глубины души страх и тревогу. Сан распахнула глаза и огляделась. Со всех сторон ее окутывал туман, такой густой, что она не видела ничего даже в шаге от себя. Плотные серые клубы стелились по земле, задевали босые ступни, холодили щиколотки. Сан обхватила себя руками за плечи, чувствуя, как начинает дрожать. Она слышала Зов со всех сторон и не понимала, куда ей двигаться. Наугад сделала несколько шагов по стылой земле и остановилась. Было страшно. Страшно до жути, до сведенных пальцев, до судорожно скручивающегося желудка. Она ощущала всеми нервными окончаниями, что впереди ее ждет нечто ужасное, и не могла сдвинуться с места. Зов приближался. Сан вертелась на месте, но по-прежнему не видела ничего, кроме плотно обступавшего со всех сторон тумана. Сердце выскакивало из груди, руки дрожали, но она не могла уйти из сна, пока не найдет его хозяина. И именно эта встреча страшила ее больше всего.
Стоять и ничего не делать было еще хуже, чем ждать, поэтому Сан медленно, на ощупь, стала двигаться в наугад выбранном направлении. Через несколько шагов туман стал расступаться, открывая перед ней узкую тропинку. Бело-серые клубы по-прежнему возвышались по обе стороны и над головой, закрывая купол неба. Но, по крайней мере, Сан нашла дорогу, и это уже вселяло оптимизм.
Еще через некоторое время она различила темную фигуру в конце тропы. Ускорив шаг, Сан внимательно вглядывалась в силуэт и вскоре поняла, что он кажется ей знакомым. «Доён? Неужели? Снова общее воспоминание?» – удивленно подумала она, почти бегом бросившись к нему. Облегчение от того, что это именно он, а не какой-то страшный монстр, будто подарило крылья.
Мужчина смотрел на нее с осторожностью и недоумением, словно тоже не понимал, почему они вновь встретились во сне. Сан остановилась напротив него, не зная, что делать дальше.
– Что ты хотел мне показать? – спросила она тихо.
– Я сам не знаю, – растерянно ответил он, оглянувшись. – Похоже, это снова воспоминание, которого я не помню.
Ледяной ветер взметнул с земли сухие листья и бросил в лицо. Сан зажмурилась, ежась от сильных порывов в шелковой сорочке. Лицо, плечи и руки царапали мелкие ветки, и она села на корточки, закрывая голову руками. Сквозь метавшиеся пряди волос увидела, как перед ней, прямо из воздуха, вырастают стены, на крышу ложится черепица, и длинный деревянный забор из ровных досок складывается, как конструктор. Ветер мгновенно стих, и Сан вместе с Доёном оказалась возле уже знакомых ворот гёбана, куда они попадали не раз.
– Мы снова здесь? – растерянно произнес всклокоченный Доён.
Сан поднялась на ноги, глядя сквозь распахнутые створки на единственное освещенное окно в погруженном в темноту гёбане. И снова страх сжал сердце, мешая дышать. Нужно было зайти внутрь, но ноги не шли, паника ширилась в груди, вызывая головокружение.
– Пойдем? – тихо спросил взволнованный Доён, протягивая руку. Его глаза были полны тревоги, и Сан поняла, что он испытывает то же, что и она. Но вместе было не так страшно, поэтому она с облегчением ухватилась за его ладонь, и они медленно направились в сторону тусклого окна.
Дверь жалобно скрипнула, и они оказались внутри душной комнаты, по которой в небрежно завязанной чогори беспокойно металась Сан-кисен из прошлого. Ее волосы растрепались, она ходила из угла в угол, нервно сцепив пальцы, и будто кого-то ждала. Безумный взгляд скользил по комнате, дрожащие руки поминутно поправляли то вазу на комоде, то расписанную лотосами ширму. По всему было видно, что девушка не в себе.
Сан с Доёном недоуменно переглянулись. Тугой узел в груди нисколько не ослаб, и Сан каждую секунду ждала чего-то ужасного. Но ладонь Доёна согревала и давала иллюзию спокойствия.
В коридоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и на пороге появился господин Мин с перекошенным от ненависти лицом. На нем не было шляпы, волосы выбились из пучка и свисали небрежными прядями вдоль острых скул.
– Ты! – выкрикнул он и шагнул к перепуганной кисен. В ее глазах отразился неподдельный ужас, она отшатнулась, инстинктивно выставив вперед руку. – Ты убила ее!
– О чем… ты говоришь… кого я убила? – пролепетала юная Сан, едва шевеля пересохшими губами.
– Ты убила Дахи! И не смей отпираться, дрянь! Служанка, которую ты подкупила, все мне рассказала! – мужчина надвигался на нее, возвышаясь над крошечной девушкой на две головы. – Ты понесешь наказание! Я позабочусь, чтобы тебя запытали до смерти за убийство аристократки!
По лицу Сан-кисен прошла судорога, она шумно втянула носом воздух и вскинула голову, уже бесстрашно глядя в глаза Мина.
– Давай, мне все равно не за чем больше жить. Я ни капли не сожалею о том, что сделала, – выдавила она.
– Гадина! – рука Мина взлетела вверх, и голова кисен беспомощно мотнулась в сторону от пощечины.
Сан из настоящего дернулась и невольно схватилась за щеку. Кожа горела так, будто сейчас ударили ее. Ладонь Доёна сильнее сжала ее пальцы.
– Ты предал меня! Ты обещал, что всегда будешь рядом, и я поверила! Я думала, ты любишь меня по-настоящему, – кисен словно не заметила удара и бесстрашно наступала на взбешенного мужчину. – Это ты убил Ли Хяна, чтобы рядом со мной не осталось больше никого. Ты сделал меня своей игрушкой, а теперь выбросил, потому что я тебе больше не нужна.
– Ты помешалась! Я и пальцем не трогал Хяна! – вскипел господин Мин, отшатнувшись от обезумевшей кисен.
– Не лги! Я знаю, что это был ты! Хян никогда бы не покончил с собой, он бы не бросил меня, потому слишком любил! – из глаз девушки брызнули слезы, и Сан ощутила на своем лице соленую влагу.
– Ты слишком высокого о себе мнения, – презрительно скривился Мин. – Теперь ты просто уже не очень молодая кисен, которая скоро перестанет быть интересна высокопоставленным гостям.
– Мерзавец! – девушка вскинула руку, чтобы ударить, но мужчина перехватил ее и грубо оттолкнул от себя. Сан покачнулась, но устояла на ногах. – Да! Это была я! Я убила твою ненаглядную Дахи, эту дрянь, ради которой ты нарушил все свои обещания! Если бы могла, сделала бы это снова. Помнишь, я сказала, что если не смогу быть счастливой, то и ты не сможешь?
– В какую же мерзкую тварь ты превратилась… – будто не веря своим глазам, прошептал Мин.
– А ты? Подлый обманщик, предатель, который клялся мне в вечной любви! Твоя ненаглядная Дахи умерла из-за тебя! Как жаль, вы ведь даже не успели провести первую брачную ночь! – издевалась Сан. Ее лицо кривилось от ненависти, а голос сочился таким ядом и презрением, что не было сомнений – она не жалеет о своем поступке ни секунды. – И что будешь делать? Отведешь меня к магистрату? Ну попробуй, Мин Доён.
– Дрянь… – прошипел Мин. Его взгляд заметался по комнате и нашел лежащую на комоде шпильку, которую подарил на прощание совсем недавно. Обезумевший от гнева и горя, он схватил ее и кинулся к кисен.
Сан из настоящего вскрикнула, когда рука взлетела вверх, но кисен даже не дрогнула, испепеляя бывшего возлюбленного яростным взглядом.
– Давай, чего ты ждешь? Испугался? Ты всегда был трусом и никогда даже рядом не стоял с Хяном! Ты и мизинца его не стоишь. Я была с тобой только от безысходности и никогда тебя не любила! Ты мне противен, и ложиться с тобой в постель было пыткой!
Кисен схватила его руку и направила острый конец шпильки себе в грудь.
– Мне все равно незачем жить, ты отнял у меня все.
Мин взревел как раненый зверь и ударил. Брызнувшая кровь окрасила белоснежную блузку, и кисен осела на пол.
– Будь ты… проклят…
Девушка завалилась на бок, прямо под ноги господину Мину, который смотрел на нее со смесью ужаса и отвращения, а потом, шатаясь, выбежал из комнаты.
Сан из настоящего окаменела. В груди давило, жгло, искрило. Она медленно опустила взгляд вниз, почти уверенная в том, что увидит на шелковой сорочке такое же бурое пятно, какое расползалось по белоснежной чогори кисен. Но, несмотря на адскую боль, одежда оказалась цела, и раны на груди не было.