Вся ее жизнь теперь казалась пустышкой. Что она сделала за триста лет? Только сейчас, вновь обретя любовь Джисона, она поняла, что все эти годы не жила, а будто репетировала. Писала черновик, но так и не написала жизнь набело. Вернее, начала писать ее только сейчас, когда у них осталось ничтожно мало времени.
Почему она так цеплялась за свое бессмертие? Что оно ей дало? Деньги, недвижимость, дорогие наряды, украшения и роскошная жизнь – для чего все это? Ей казалось, что она знает об этом мире все, ее ничем не удивить, и уже никто не пробудит в ней сильных чувств. Однако Джисон разбудил ее душу, показал, что такое настоящая любовь. Безоговорочная, чистая, самоотверженная, которая заполняет собой все пространство и вытесняет всю шелуху, которая иногда нам кажется такой важной.
В такие моменты было трудно держаться. Сан оборачивалась, глядя через проем на мирно спящего Джисона, и физически чувствовала, как рушатся внутренние опоры, которые она возводила десятилетиями. Как корчится в агонии ее очнувшаяся ото сна душа. Ломается о неизбежность и полную безысходность. Но Джисон не должен видеть ее слабость. Ему и так тяжело, возможно, даже тяжелее, чем ей, ведь помимо всего прочего он осознавал, что во всем случившемся есть и его вина. Точкой отсчета стало его решение. И как бы он ни раскаивался и не жалел о нем позже, изменить его уже невозможно. Вот так один-единственный поступок, совершенный в пылу отчаяния, может сломать несколько человеческих судеб.
Однако утром Сан прятала темные круги под глазами умело наложенной косметикой и сквозь слезы вновь надевала улыбку. Она обещала Джисону один месяц счастья и должна сдержать слово.
– Поедем сегодня в Сокчо? – предложил он, когда они пили кофе, любуясь видом просыпающегося города сквозь панорамные окна гостиной.
– В Сокчо? – переспросила Сан, немного удивленная таким выбором. Это был маленький приморский городок, единственной достопримечательностью которого являлись горы Сораксан, по праву считавшиеся одними из самых живописных в Корее.
– Да, всегда мечтал поехать с тобой к морю, – кивнул он и легонько сжал ее руку. – Пикник на берегу, закат… М-м… мечта!
– Отлично! – бодро согласилась Сан. – Тогда я пойду собирать вещи.
– Надеюсь, ты не возьмешь опять целый чемодан одежды? – усмехнулся Джисон, отклоняясь назад. – Мы же всего на один день.
– Я не виновата, что у меня столько классной одежды. Некоторые наряды я даже ни разу не надевала, – невинно хлопнула ресницами Сан и послала ему воздушный поцелуй, скрываясь в гардеробной.
– Вот транжира, – по-доброму ухмыляясь, пробормотал он. – Кстати, ты давно не виделась с Хери. Она не обижается?
– Нет, я ей все объяснила, и она отнеслась с пониманием, – скороговоркой проговорила Сан, стараясь не ступать на скользкую тему. Даже намек на их скорое расставание отзывался в душе острой болью.
Джисон некоторое время молчал.
– Ты не должна из-за меня забывать близких людей. Встреться с ней, она наверняка скучает.
– Из близких людей у меня только Хери, и если ты так переживаешь, то мы встречаемся с ней в эту пятницу, – Сан бездумно перебирала наряды, плохо понимая, что делает. Самообладание, которым она всегда отличалась, трещало по швам.
На самом деле она очень нуждалась в Хери. Ей хотелось поговорить с ней, излить свою боль, вволю наплакаться рядом с человеком, который ее поймет и поддержит. Она так устала все время контролировать эмоции, гнать от себя мысли о том, что будет, когда… Устала изображать радость, когда хотелось кричать от боли. Но рядом с Джисоном она не могла расслабиться, зная, что ему еще хуже, чем ей. Он-то держится, значит, должна держаться и она.
Занятия в университете Сан бросила, Джисон тоже перестал изображать из себя студента. Пару раз Доён писал ей, спрашивал, все ли в порядке, но она не ответила. Позвонила профессору Паку и туманно объяснила, что ей необходимо взять перерыв. Конечно, Сан понимала, что в университет она больше не вернется. После того, как Джисон уйдет, она не сможет даже зайти туда. Смотреть на его пустующее место будет невыносимо. О том, как вообще будет жить после его ухода, она не хотела думать. Это слишком пугало. Все время в голове всплывали мысли, что возможно, вдруг случится какое-то чудо, и он останется.
Для поездки в Сокчо они взяли машину напрокат, и теперь Сан покачивалась на переднем сиденье рядом с Джисоном. Мимо неслись дорожные заграждения, аккуратные, геометрически ровные поля и маленькие поселки.
– Почему ты не оставил свое настоящее имя? – вдруг спросила она, вспомнив, что давно хотела задать этот вопрос.
– Чем тебе не угодил «Джисон»? По-моему, нормальное имя, – усмехнулся он, бросив на нее лукавый взгляд. – Я выбрал его чисто случайно. За триста лет столько раз менял документы, что потом уже перестал заморачиваться. Выбрал первое попавшееся.
– А я всегда оставляла свое имя, только меняла дату рождения, когда в очередной раз переезжала с места на место. У меня крутое имя, скажи? – теплый ветер из опущенного окна слегка трепал волосы. Сан расслабленно смотрела на дорогу, покачиваясь в такт движению машины.
– Ты и сама крутая, – подмигнул ей Джисон и светло улыбнулся. – Что еще хочешь знать?
Каждый день Сан задавала кучу вопросов, потому что получилось так, что Джисон знал о ней все, а она о нем – ничего. И ее раздирало любопытство, чем и как он жил до их встречи.
– А в хост-баре зачем работал? – насупилась она. – И не ври, что ради тенниса!
Она угрожающе наставила на него указательный палец.
– Я хотел понять, что значит быть кисен. Ты же столько лет этим занималась. Мне было интересно хотя бы примерить на себя твое ремесло, – ответил Джисон, и Сан почувствовала укол совести. Вот почему она всегда думает о людях хуже, чем они есть на самом деле?
– Ну ладно, будем считать, что я тебе поверила, – пробурчала она, отворачиваясь к окну.
– Но вообще работа довольно денежная, и она меня здорово выручила. Я уже столько раз пожалел, что тоже не вложился в Samsung! Помню, тогда едва удержался, чтобы не остановить тебя. Мне казалось это опасной авантюрой, и я был почти уверен, что ты спустишь все деньги в трубу.
– А в итоге я стала миллионершей. Учись делать деньги, мальчик! – Сан щелкнула пальцами и высокомерно задрала голову.
– Пф-ф! Фактически я младше тебя всего на пять лет! Потому что стал Жнецом в восемнадцать, а ты ловцом снов в двадцать три. А если учесть эти триста лет, то…
– То ты все равно младше, – она показала ему язык и сделала строгое лицо. – И я не понимаю, почему ты обращаешься ко мне неформально?! Где уважение к старшим?
Они дружно рассмеялись и остаток пути подкалывали друг друга и шутили. Как будто между ними не стояла неотвратимость конца. Если бы только можно было вновь стереть себе память и забыть, что им придется расстаться… тогда она бы сейчас чувствовала себя абсолютно счастливой. И время, что они проводили вместе, не омрачала бы ужасная неизбежность.
Они забронировали номер в отеле на побережье и, оставив вещи в комнате, отправились в магазин, а потом – на пляж. Стояла удивительно теплая погода, несмотря на то, что наступило уже начало октября. Солнце клонилось за горизонт, бросая на морскую рябь красно-желтые лучи.
Сан и Джисон разулись и, держась за руки, шли вдоль воды. Бескрайнее полотно океана помимо воли приковывало взгляд и успокаивало. Остановившись на относительно безлюдном участке пляжа, они разложили мягкий плед и вынули по очереди бутылку вина, пластиковые бокалы и закуски. Это было их вторым полноценным свиданием после того, на реке Хан.
– А ты говорила, что второго свидания не будет, – ухмыльнулся Джисон, накидывая на плечи Сан объемную толстовку.
– У тебя ко всем девушкам одинаковый подход? – съязвила она, вспомнив, как точно так же он ухаживал за Буферами на пляже Хэундэ в Пусане.
Казалось, прошло несколько лет с того момента. Каким это теперь стало неважным! И как она могла ревновать к этой идиотке?
– Ну что, за нас и нашу любовь? – Джисон наполнил пластмассовый бокал и протянул ей.
Сан чокнулась с ним и пригубила напиток. Подняла голову, увидев на другой стороне неба белый, только проявившийся месяц. Она с ненавистью посмотрела на висящий в небе серп, думая о том, что уже совсем скоро он заберет у нее Джисона.
– Как ты попадешь на ту сторону? – тихо спросила она.
Этот вопрос давно просился наружу, но она не решалась его задать, чтобы лишний раз не затрагивать болезненную тему.
– Через портал между мирами, – Джисон согнул ноги и положил локти на колени.
– А где он? Его может увидеть обычный человек?
– Это мост Банпо, по которому мы с тобой гуляли. Помнишь, ты выбежала из дома, когда увидела, как тебя убил Доён? Ты тогда находилась в шоковом состоянии и ближе всего подошла к тонкому миру.
– Я помню, что мост окутывал туман, – задумчиво произнесла Сан, отрешенно глядя на накатывающие на берег волны.
– Да, дверь в иной мир приоткрылась, но не до конца, поэтому ты скорее всего видела и настоящий мир: несущиеся по мосту машины и прохожих, – кивнул Джисон. – Иногда люди, находящиеся в сильном эмоциональном потрясении, могут видеть порталы, но это всегда опасно и можно случайно шагнуть за черту. Ведь обычный человек не знает, где находится Грань. Я тогда испугался и сразу подошел к тебе.
– Ты, похоже, все время за мной следил? Сталкер малолетний, – хмыкнула Сан, в очередной раз приятно пораженная тем, что Джисон постоянно оберегал ее и был рядом.
– Еще бы! За тобой глаз да глаз нужен, вечно во что-нибудь да влипаешь, – Джисон обнял ее за плечи, и Сан положила голову ему на плечо. – Я сейчас чувствую себя по-настоящему счастливым. Спасибо, что подарила мне лучший месяц в моей жизни.
В горле словно застрял ком, Сан часто заморгала, сдерживая слезы, и вдруг сказала:
– Пообещай, что я не увижу, как ты уходишь. Я не вынесу прощаний.
Вместо ответа Джисон поцеловал ее в лоб и тяжело вздохнул. Это было его молчаливое согласие.