— Думаешь, он услышит что-то новое? — удивился Генри.
Отец потрепал его по голове, чего не делал последние лет пять.
— Он увидит, что ты способный малый. А там, кто знает…
Генри улыбнулся, как объевшийся сметаны кот. Не то чтобы он мечтал о карьере в церкви, но если аюдант признает его полезным, значит, и отец увидит, что он не только небо коптит. И уж точно ничуть не хуже Алехо.
Окно было открыто. Белая шторка чуть покачивалась от ветра. Солнечные лучи касались его лба. Тьяго зажмурился и повернул голову. В шее болезненно стрельнуло. Он попытался открыть глаза, но почему-то не смог.
«Где я?»
Он осторожно пошевелил пальцами правой руки, затем напряг мышцы и, подняв-таки руку, поднес к лицу. Бинт. Стянув повязку, Тьяго сощурился от яркого света. Несколько раз моргнув, он попытался сесть, но и шея, и спина болезненно загудели. Оставив попытки, парень откинулся обратно на подушку.
Над ним висел незнакомый потолок. Он был в комнате с единственным окном. Лежал полуголый на двухместной кровати. На столике рядом стоял кувшин с кружкой и пара пузырьков, по-видимому, с лекарствами.
— Э… — Тьяго разлепил растрескавшиеся губы, но не смог произнести ничего внятного.
Кряхтя, он все же сел. Голова тут же закружилась, и в глазах едва не потемнело. Парень глубоко вдохнул.
Когда комната перестала двигаться, он потянулся к кружке и дрожащими руками поднес к губам. Вода приятно обволакивала горло. Допив, он собрался поставить кружку на место, но потерял равновесие, и вместо стола та оказалась на полу.
— Проклятье, — пробормотал Тьяго, глядя на отколотую ручку.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошла женщина в бежевом платье.
— О, ты очнулся, — она подошла ближе и бесцеремонно положила ладонь ему на лоб. — Жара нет.
Ей было около тридцати пяти, с золотистыми волосами, собранными в прическу, из которой лишь пара волнистых прядок спускалась к открытому декольте. Тьяго уставился на медальон с солнцем, лежащий в ложбинке между грудей, но опомнившись, поднял глаза.
— Кто вы?
Женщина убрала руку и улыбнулась.
— Анжелика де ла Буссар.
У нее был высокий, немного детский голос и большие глаза того же оттенка, что изумруды в ее сережках. Тьяго никогда не засматривался на женщин постарше, но в этой даме было что-то завораживающее. От нее даже пахло сиренью, хотя сейчас был совсем не сезон.
— Ть… Сантьяго Пириньо, — он выпрямился, насколько позволяло ноющее тело. — К вашим услугам, сеньора.
— Ну, с услугами мы пока повременим, — она опустилась на стул напротив кровати. — Как ты себя чувствуешь, Сантьяго?
— Живым, — он улыбнулся разбитыми губами.
— Это главное. Есть хочешь? Я прикажу подать.
— Благодарю вас, — Тьяго смотрел, как завороженный, в ее изумрудные глаза.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила Анжелика. — Кто на тебя напал?
— Дворяне, — он отвел взгляд. — Трое напыщенных индюков и парочка прихлебателей.
— Ты их сможешь опознать?
Тьяго задумался.
— Не уверен. Было темно, но их предводителя звали Виктор. Он напал на мою подругу, а остальные потом присоединились.
— Виктор, значит… А его друзей случайно звали не Николя и Теодоро?
Тьяго схватил сеньору за руку.
— Вы их знаете?
— У этих молодых людей дурная слава, — Анжелика качнула головой. — Виктор — это виконт де Рианье, сын графа. Отец его разбаловал до безобразия.
Тьяго осознал, что все еще держит женщину за руку и торопливо ретировался.
— Простите, — пробормотал он себе под нос.
Анжелика встала.
— У тебя сломано ребро и сильное сотрясение, так что не торопись. В моем доме ты можешь оставаться, сколько потребуется. Я велю принести бульон и еще воды.
Тьяго послушно лег.
— Почему вы мне помогаете? — спросил он.
— Моя карета спугнула твоих обидчиков. Кто-то скажет, что это совпадение, но я верю, что Учитель посылает нам знаки, — она коснулась медальона с изображением солнца. — Я не случайно проезжала по мосту именно в тот час. Мы пока не знаем, как, но наши судьбы связаны, Сантьяго Пириньо.
Глава седьмая — Танец
Едва почувствовав, что идёт на поправку, Тьяго покинул дом маркизы де ла Буссар. Не хотелось обременять ее дольше, чем нужно. Да и Кальдера, должно быть, решил, что он просто сбежал. Сначала объявил о желании учиться, а потом пропал. Выходило нехорошо.
Тем более сейчас, как никогда, Тьяго горел желанием стать сильнее и поквитаться с виконтом. Он пока не знал, как, но верил, что Кальдера — его единственный шанс.
— Даже не думай о мести, — говорила Анжелика. — У тебя вся жизнь впереди.
Но ни о чем другом он думать не мог.
Маркиза проводила его до ворот верхнего города, мимо роскошных домов, утопавших в желтеющей листве деревьев. На прощание она подарила ему серебряный перстень с матовым камнем цвета крови. В нем был вырезан узор в виде полумесяца, вокруг которого вилось какое-то растение.
— Он поможет меня найти, — сказала женщина.
— Я у вас в долгу, сеньора, — ответил Тьяго с поклоном. — И если однажды смогу оказаться полезен…
— Я о тебе не забуду.
Анжелика поцеловала его в щеку.
Тьяго чувствовал аромат сирени ещё долго, даже когда оказался за воротами и на злополучном мосту. Он раздумывал, куда пойти в первую очередь: убедиться, что с Гердой все в порядке, или дать знать Кальдере, что он пропадал не по своей воле.
За этими размышлениями его и застал бодрый голос:
— Тьяго! Тьяго, это ты?
Драйден шёл со стороны порта и нёс на веревочке две крупных рыбины. Когда Тьяго обернулся, показав своё разукрашенное лицо в синяках и ссадинах, приятель оторопело остановился.
Тьяго подошёл к нему сам и крепко обнял:
— Как я рад тебя видеть.
— Это мои слова, — Драйден усмехнулся и похлопал было его по спине, но Тьяго болезненно скривился. Отступив, Генри спросил:
— Где ты пропадал-то?
Тьяго рассказал свою часть, а приятель уже дополнил историю появлением мокрой Герды у них в доме.
— Слава Учителю, с ней все в порядке! — обрадовался Тьяго.
— У меня кстати новости, — добавил Генри. — Я ведь без дела не сидел и кое-что узнал об исчезновениях других девушек.
— Пошли со мной к Кальдере.
Сеньор готовил завтрак, когда двое юношей ввалились в его прихожую. Один выглядел, как завсегдатай подпольных бойцовских клубов, а второй был почему-то с рыбой.
— Полагаю, у вашего вторжения есть объяснение, — заметил Кальдера, вытирая руки о кухонное полотенце.
В списке Драйдена и в списке сеньора было по пять имён, но совпадали из них только четыре. Кальдера объяснил, что Сантана Крус была бездомной, и о ней никто не докладывал городской страже.
— Я услышал историю в кабаке от одного матроса. Он говорил, что часто видел Сантану у рыбного рынка просящей милостыню. Ей было лет двенадцать или тринадцать, миловидная, но очень юная. Однажды к девушке подошел хорошо одетый мужчина, и вместе они завернули в переулок. Матрос хотел спасти бедняжку и последовал за ними. Он утверждает, что видел, как оба прошли сквозь стену и исчезли. Понятно, что в кабаке ему никто не поверил. Тем более, парень был пьян. Но я его рассказ запомнил, — добавил Кальдера.
— Анну-Марию Хьяль тоже похитил мужчина, — проговорил Драйден. — А вот Вероника Лопес сбежала из приюта после того, как к ним наведалась женщина.
— И у дома Борильни тоже видели женщину, — добавил Тьяго.
— Про Мартину Бом непонятно, — продолжал Генри. — Ушла и не вернулась. Но только люди из церкви могли знать, куда она направлялась.
— Почему ты включил в список Терезу де Алуа? — поинтересовался Кальдера. — Она из верхнего города и явно старше остальных.
— Да, ей было восемнадцать, — кивнул Драйден. — И я бы, наверное, ее вычеркнул, если бы не дата исчезновения. Согласно маэстро Лукрецию, все дни из моего списка — новолуния.
— Как интересно, — Кальдера потер небритый подбородок.
— А что еще? Какие-то зацепки? — спросил Тьяго.
Генри выдержал паузу.
— Только обещай, что не сорвешься.
— Что там?
— Мужчина, похитивший Анну-Марию, оставил ее отцу рисунок с гербом графа де Рианье.
Тьяго ударил кулаком по столу.
— Это не значит, что он же похитил Элу, — напомнил Драйден.
— Это из-за его сына у меня такая рожа, — Тьяго показал на себя пальцем.
— Твой друг прав, — Кальдера положил ладонь ему на плечо. — Тебе нужна холодная голова. Значит, подведем итог. У нас семь девушек, исчезнувших на новолуние через каждые пять месяцев. Среди замешанных есть мужчина, есть женщина и, возможно, кто-то из церкви.
— Все улики указывают на де Рианье, — Тьяго снова сжал кулак. — Склад, куда утащили Элу, тоже ему принадлежал.
— Есть еще кое-что, — снова заговорил Драйден. — Не уверен, прав ли я, но… По крайней мере четверо из семи девушек были брюнетками.
— Пятеро, — Кальдера кивнул. — У Сантаны были темные волосы.
— И что это значит? Их выбирали по внешности? — Тьяго закрыл лицо руками, не желая представлять худшее. — Но они же еще девочки. Клянусь, если де Рианье хоть пальцем тронул Элоизу…
Он ударил кулаками по столу так, что подпрыгнули тарелки. Кальдера и Драйден переглянулись.
— Кому еще ты говорил о своих догадках? — спросил сеньор.
— Отцу…
Драйден не успел закончить мысль. За окном послышался звон колокола.
— Что-то случилось, — Генри подскочил.
— Так звонят на пожар, — Кальдера тоже встал.
Втроем они ринулись на улицу. Черный дым шел со стороны гарнизона городской стражи. Драйден побежал впереди.
Горело здание архива. Языки пламени добрались до крыши и норовили перекинуться на соседние дома. Солдаты и пожарные таскали ведра из ближайшего колодца. Вокруг уже собралась толпа зевак, которых теснили стражники.
Среди них Драйден заметил своего отца, отдавшего приказы подчиненным.