азговаривали. Точнее, говорила она, а он слушал, наслаждаясь звуком ее голоса.
Герда болтала о свадьбе Иветт и Фернандо, до которой осталась две недели, о том, как хочет себе нарядное платье с украшениями и как хочет, чтобы Тьяго тоже пришел на свадьбу, и им не пришлось бы скрывать отношения.
— Матушке, конечно, это не понравится, — говорила девушка. — Но куда она денется. Эх, только бы повезло с погодой. Так праздник должен быть! Надеюсь, Генри выпустят, и его отец поправится.
— Я тоже надеюсь, — ответил Тьяго, но сам почувствовал себя неуютно.
Он тут разлеживался и наслаждался жизнью, пока мужчина умирал. А ведь тогда в темнице, после приключений в подвале Кальдеры, Драйден-старший вызвал и оплатил доктора. Чего Карлос, вероятно, делать не стал бы.
— Мой сеньор мог бы помочь отцу Генри, — сказал вслух Тьяго. — Но мне надо его найти.
— Он же вроде не доктор, — удивилась Герда. — Чем он вообще занимается?
Это был хороший вопрос.
— Он помогает людям, столкнувшимся с колдовством или тенями.
— Правда? — девушка приподнялась и посмотрела на него с недоверием. — Разве этим не занимается церковь?
— Иногда нужен взгляд со стороны.
Тьяго провел пальцами по ее лицу и откинул каштановую прядку за ухо.
— Ты очень красивая, — сказал он.
Герда хихикнула и, наклонившись, поцеловала его в нос. Тьяго ловко перевернул ее на спину.
— Скоро все встают, — прошептала девушка, упираясь ладонями ему в грудь.
— Пускай встают, — беззаботно ответил Тьяго и снова ее поцеловал.
Сколько у них ни было мгновений, все он хотел забрать.
Сомбра стояла в конюшне и лениво жевала сено. Увидев Тьяго, она подошла ближе и высунула черную морду.
— Привет, — Тьяго погладил ее. — Твой хозяин, значит, вернулся?
У него было до того хорошее настроение, что даже не хотелось думать, как Кальдера бросил его в подвалах церкви. Может, он и не бросил, а просто ничего не смог сделать. Но ничего, живы, и на том спасибо. Об остальном он будет волноваться позже.
Расставшись с лошадью, парень вошел в дом и, отряхивая сапоги от снега, позвал:
— Сеньор!
Кальдера выглянул из кухни в прихожую. У него был слегка помятый и небритый вид, но завидев Тьяго, мужчина разом просиял.
— Доброе утро, — он даже улыбнулся. — Завтракать будешь?
Тьяго принялся стаскивать сапоги.
Кальдера приготовил омлет с сыром и зеленым луком и положил на тарелку пару ломтиков копченого лосося. Тьяго проголодался, как медведь, и налетел на завтрак, как коршун на кролика.
Сеньор ел, не торопясь, попутно рассказывая про погоню за де Лауль, внезапно открывшийся портал и вылезших из него тварей.
— Церковь так и не знает, как его закрыть, — заключил Кальдера. — Они выставили караул, но представляю, какая у тех выдалась ночь.
— Отец Драйдена тоже столкнулся с какой-то тварью, — ответил Тьяго, утирая рукавом подбородок. — Не знаю, с кем именно, но его, похоже, отравили. Может, мы сходим сегодня к ним, и вы посмотрите?
— Давай, как только доедим.
Тьяго уже доел, но все еще чувствуя себя голодным, прихватил ржаную булочку.
Катарина Драйден встретила их с недоверием.
— Вы же не доктор, — с порога сказала она. И Тьяго показалось, что она вот-вот готова была добавить, что и слухи о Кальдере не самые лестные. Никто же так и не доказал, что он не прятал в подвале девственниц.
— Ваш муж не был ранен в обычной стычке, — проговорил сеньор. — Вы уверены, что не хотели бы испробовать все средства?
Катарина вздохнула и пропустила их внутрь.
— Маэстро Лукреций предупреждал меня, что это новолуние будет опасным, — проговорила она, наблюдая, как Тьяго с сеньором раздевались в прихожей. — Но чтобы настолько…
Драйден-старший лежал на постели, укутанный в несколько одеял. Его бледное лицо стало почти не узнаваемым. Под глазами образовались темные круги, щеки ввалились, а нос и подбородок как будто заострились. Словно это был уже совсем другой человек.
Катарина подошла к кровати и, присев на край, взяла мужа за руку. Драйден разлепил веки и несколько раз моргнул, будто пытаясь понять, где он.
— Дорогой, к тебе сеньор Кальдера, — пояснила женщина. — Он осмотрит твою рану.
Драйден-старший закряхтел, но все же приподнялся на локтях. Откинув покрывало, он подставил забинтованное плечо. Некогда белая повязка пропиталась желтоватым гноем, пахнувшим не то серой, не то гнилым мясом.
Катарина отошла от кровати и пропустила Кальдеру. Присев, сеньор принялся осторожно разматывать бинт. Тьяго встал чуть в стороне, но старался ничего не упустить.
— Как выглядел зверь, который на вас напал? — спросил Кальдера.
Драйден облизнул пересохшие губы.
— Воды, — попросил он.
Жена протянула ему кружку.
— Он был похож на гигантскую кошку, может, пантеру или горного льва, — рассказывал мужчина. — Только раза в два в больше, с черной, висящей клоками шерстью и огромными, торчащими прямо из пасти клыками.
— Он вас укусил или поцарапал? — спросил Кальдера, отложив бинты в сторону.
— Мне показалось, что только поцарапал, — неуверенно ответил Драйден. — Но рана так нагноилась…
Он перевел дыхание и снова отпил из кружки.
— Судя по описанию, вы столкнулись с черной пардой, — сказал Кальдера, осматривая потемневшие края царапины. — Но по идее они не должны быть ядовиты. Скажите, вам снятся странные сны? Может быть, вы слышите голоса? Видите кого-то, кого не может быть в комнате?
— Что за глупости! — воскликнула стоявшая за спиной Катарина.
Драйден ответил не сразу.
— Да, — проговорил он и бросил как будто виноватый взгляд в сторону жены.
— Вы видите женщину, — догадался Кальдера.
— Катарина, ты не могла бы…
— Не уж, — не дала она договорить, — я останусь.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Я вижу женщину, с которой у меня была связь много лет назад.
Катарина подалась вперед.
— Много — это сколько?
Кальдера поднял раскрытую ладонь:
— Сеньора, прошу вас, сейчас важнее спасти жизнь вашему мужу. С прошлым вы всегда разберетесь.
Когда Катарина отступила, Кальдера обернулся в умирающему:
— Вы только видите эту женщину или…
— Мне снится, что мы занимаемся любовью, — признался Драйден и откинулся на подушку. — Но это куда ярче, чем сон. Все ощущается, как в живую.
— И что происходит потом? — продолжал расспрашивать Кальдера.
— Потом она зовет меня к себе.
— И ты готов пойти? — не удержалась мать Генри.
Тьяго никогда прежде не видел ее такой. Образ благодушной сеньоры словно растаял, и теперь перед ними стояла разозленная фурия, готовая вот-вот наброситься на несчастного умирающего.
— Что ж, на самом деле, новости хорошие, — сообщил Кальдера, и его бодрый голос словно разрезал повисшее в воздухе напряжение.
— Что хорошего в том, что муж мне изменяет на смертном одре? — Катарина упёрла руки в бока.
— В том, что он будет жить, — сеньор улыбнулся. — Принесите мне воды и свежих бинтов. Будем промывать рану.
— Доктор уже промывал, — возразила сеньора Драйден.
— Придется еще раз.
Катарина мотнула головой и все же вышла из комнаты.
— Что это значит? — спросил умирающий. — Что со мной?
— Вас ранила парда, — ответил Кальдера, — но убивает вас тень. Проще говоря, вы одержимы.
От такой новости Драйден моргнул.
— Но… — он открыл было рот и закрыл.
— Это не ваша возлюбленная, — пояснил Кальдера. — Тень лишь принимает ее облик, чтобы вы не сопротивлялись, пока она поглощает вашу жизненную энергию. Ваша рана не заживает именно поэтому.
Драйден провел рукой по мокрым от пота волосам.
— И что делать? Звать церковников?
— Думаю, мы справимся своими силами, — Кальдера сдержанно улыбнулся. — Главное, чтобы вы этого хотели. Тень пойдет на любые уловки, лишь бы не покидать ваше сознание. Помните, что это не ваша знакомая. Для тени самое лёгкое — паразитировать на наших животных желаниях. Но здесь же у вас есть и преимущество.
— Второй раз она меня не проведет, — решительно заявил Драйден.
Катарина вернулась в комнату с подносом. Кальдера велел Тьяго достать из сумки фляжку со святой водой. Смешав ее с водой из миски, сеньор смочил небольшую тряпочку и принялся осторожно протирать плечо Драйдена. Убрав гной, он наложил целебную мазь и прикрыл сверху чистым бинтом.
— Ну, а теперь главное, — Кальдера встал на ноги. — Постарайтесь не двигаться.
Он сделал знак Тьяго, чтобы они с Катариной отошли к дверям.
Взяв со столика круглое зеркальце, сеньор выставил его перед собой, как щит, и принялся зачитывать заклинание на атинском.
Драйден вздрогнул, изогнулся, совсем как та девушка в особняке де Лауль, и схватился руками за покрывало. Его трясло, он скрежетал зубами, но держался на том же месте.
Катарина прикрыла рот ладонью.
— Свет Учителя, спаси нас, — еле слышно бормотала она.
Мужчина дергался, падал на подушки и снова поднимался, словно кто-то тащил его. Пламя свечей, стоявших возле кровати, затрещало, и воск потек крупными каплями.
Кальдера не останавливался, повторяя одни и те же слова. Тьяго, не отрываясь, смотрел на отца Генри.
В какой-то момент мужчина вдруг разжал пальцы, цеплявшиеся за покрывало, и бессильно рухнул на спину. Тьяго показалось, что он увидел тень, скользнувшую от груди Драйдена к зеркалу. Он не успел разглядеть, потому что Кальдера бросил его на пол и разбил стекло каблуком.
Свечи перестали искрить. Катарина вопросительно посмотрела на Тьяго и, решившись, подошла к кровати.
— Осторожнее с осколками, не пораньтесь, — предупредил Кальдера.
— Что теперь? — спросила женщина, глядя на бескровно-белое лицо мужа.
— Теперь ему нужно отдохнуть.
Катарина положила ладонь себе на грудь, словно внутри болело.
— Благодарю вас, — сказала она и торопливо добавила: — Погодите, я вам заплачу.