— Не волнуйся, я проверял оба пистолета. Для церкви в таких делах честность превыше всего.
Насчет честности Тьяго позволил себе усомниться. Но Диего он доверял.
Дуэлянты разошлись в стороны и развернулись друг к другу. Адан вытер рукавом струившийся со лба пот. Кальдера, поражавший своим спокойствием, просто вытянул руку. Тьяго почувствовала, как в животе завязалось узлом.
По сигналу Отто раздалось два выстрела. Оба дуэлянта остались стоять. Но когда дым рассеялся, стало видно, что де Вега держится за левое плечо. Вот только насколько глубока рана, было неясно из-за черной рубашки.
Тьяго сжал от напряжения кулаки. Кальдера отдал пистолет подбежавшему стражнику и взял у того шпагу и кинжал. Он подождал, пока Адан проделает то же самое.
Отто снова подал сигнал, и мужчины сошлись в близком поединке. Послышался легкий лязг лезвий друг о друга. К удивлению Тьяго, де Вега оказался не таким уж плохим фехтовальщиком. Двигался легко и уверенно, явно владея всеми стойками и выпадами. Только раненое плечо мешало ему использовать кинжал.
— Твой сеньор хорош, — заметил граф де Рианье. — Но де Вега, пожалуй, будет пошустрее. Эх, молодость…
На мгновение Тьяго оторвал взгляд от дерущихся и посмотрел в сторону искателей. Дюваль застыл в одной позе и казался загипнотизированным. Интересно, за кого именно он болел?
Выпад, удар, контрудар, еще удар, подножка. Тьяго приподнялся на месте. Адан перехитрил Кальдеру, и теперь сеньор упал в траву. Не давая ему подняться, аюдант атаковал сверху и ранил мужчину в правую руку. Следующей атаки сеньор избежал, перекатившись в сторону, и толчком отбросил де Вегу назад. Подскочив на ноги, снова бросился в бой.
Движения дуэлянтов были молниеносные, но для Тьяго все происходило словно в замедленном темпе. Хотя оба противника были ранены, и Кальдера в ведущую руку, они словно не чувствовали боли. Устали, это было заметно. Но тем яростнее становились атаки.
На мгновение Тьяго что-то ослепило. Словно солнечный луч вдруг решил посветить именно ему в глаз. Заморгав, он отвел голову в сторону и тут увидел ее.
Анжелика стояла в первом ряду зевак и держала в черных перчатках маленькое зеркальце. На ней был коричневый дорожный плащ. Довольно скромный, никто не принял бы ее за дворянку.
Тьяго открыл было рот, но тут откуда-то справа раздался женский возглас. Парень немедленно посмотрел на дерущихся.
Де Вега лежал спиной на земле, а над ним стоял, тяжело дыша, Кальдера. Кончик его шпаги едва не касался шеи аюданта.
— Я не хочу тебя убивать, — громко произнес сеньор. — Сдавайся. Учитель нас рассудил.
Де Вега сжал руку в кулак и резко выбросил ее вперед, швырнув в Кальдеру пригоршню песка. Мужчина поморщился и, мотнув головой, отшатнулся.
Адан вытащил из голенища сапога кинжал и метнул противнику в бедро.
«Это не дуэльное оружие!» — мелькнуло в голове у Тьяго.
— Эй! — крикнул он, уже не в силах сидеть на месте. — Это нечестно!
Кальдера, так и не восстановивший зрение, отшатнулся еще дальше. Де Вега воспользовался моментом, чтобы дотянуться до валявшиеся шпаги и вскочить на ноги.
Адан бросился было вперед, но вдруг резко замер на полпути и схватился за горло. Закашляв, он упал на колени и захаркал кровью. Обе ложи пришли в движение, среди зрителей раздались охи и ахи, в мгновение сменившиеся криками:
— Тень, колдовство!
Диего де Лигеро подскочил на ноги и, перемахнув через барьер, кинулся к умирающему в муках Адану. К Кальдере подбежало пятеро стражников. Тьяго никогда не видел на лице сеньора такой растерянности. У него отобрали оружие и в мгновение скрутили.
Среди паникующей толпы Тьяго поискал глазами Анжелику, но ее, как водится, и след простыл.
Связанного Кальдеру отвезли в ближайший монастырь. Тьяго последовал за стражниками, но ему пришлось несколько часов дежурить во внутреннем дворе под присмотром пожилого монаха.
На этот раз приговор вынесли кулуарно. Без долгого заседания и показательных слушаний.
— Завтра на рассвете его отправляют на костер, — хмуро проговорит Диего, поднимаясь из подвала.
Тьяго встал со скамейки.
— Я могу его увидеть? — спросил он.
— Он сейчас не в лучшей форме, — уклончиво ответил аюдант.
Тьяго шагнул к нему.
— Прошу вас.
Диего провел рукой по светлым волосам и шумно выдохнул.
— Хорошо. Только оружие оставь здесь, — он качнул головой, и следивший за Тьяго монах подошел к ним.
Разоружившись, Тьяго последовал за аюдантом в подвал. На него тут же нахлынули воспоминания о его собственном печальном опыте в монастыре. Вдруг стало холодно, и он поежился.
Диего снял со стены факел и, освещая дорогу, провел Тьяго под длинному каменному коридору. В конце была небольшая площадка с факелом поменьше, а под ним сидел усталого вида стражник.
— Открывай, — скомандовал Диего.
— Да, монсеньор, — резво ответил мужчина, но поднялся неторопливо.
Замок на двери звякнул, и Тьяго ринулся в камеру первым.
С каменного потолка свисали куски паутины. Воздух был затхлый. Окон, даже крошечных здесь не было вовсе. Посреди камеры стояла деревянная дыба. Кальдера был привязан к ней руками и ногами. Он был полностью обнажен, и по всему телу были видны ожоги и порезы.
На их приход и внезапный свет факела мужчина никак не отреагировал.
— Он без сознания, — сообщил из-за спины Диего. — Мне жаль, я не мог это остановить.
— По чьему приказу его пытали? — Тьяго обернулся к аюданту. — Дюваля?
Он сжал кулаки. Диего качнул головой.
— Нам лучше уйти отсюда. Ему уже ничем не поможешь.
Тьяго снова бросил отчаянный взгляд на сеньора. Тот выглядел изможденным и беззащитным. Ни в каких кошмарах Тьяго не мог себе представить, что когда-нибудь увидит Кальдеру таким. Нет, он всегда оставался сильным и волевым, даже на дурацком суде. Он никогда не терял присутствия духа. И за все это время стал ему почти родным. Нет, даже роднее отца.
Тьяго прикрыл глаза ладонью и глубоко вдохнул, сдерживая внезапно подступившие слезы.
— Что можно сделать? — спросил он, не глядя на Диего. — Прошение? Апелл… или как это называется?
— Апелляция, — вполголоса проговорил аюдант. — Но боюсь, приговор уже вынесен. Александра обвиняют в колдовстве, у которого сотни свидетелей. Ты сам видел, как де Вегу убила сильнейшая тень. Не боящаяся света.
Такое случалось и раньше. Танцовщицу Авелин тоже убила подобная тень…
— Но зачем нужно было его пытать? — Тьяго поднял покрасневшие глаза.
— Чтобы понять, как и кого именно он вызвал, — пояснил Диего. — Но он, конечно, все отрицал.
— Вы… вы за этим наблюдали?
Адъютант коснулся его плеча.
— Тебе нельзя здесь оставаться.
Понурый, Тьяго вернулся во внутренний дворик и, забрав свое оружие, покинул монастырь верхом на Сомбре. Он не знал, куда ехал, на душе было отвратительно, а в голове пусто. И только какой-то неведомый инстинкт уже решил за него, куда направляться.
Перед глазами проносились воспоминания о тренировках и поучениях Кальдеры. О том, как они познакомились. Как все было непросто в самом начале. А потом Тьяго к нему прикипел и уже жизни не мыслил без службы сеньору.
Очнулся парень, лишь обнаружив себя в верхнем городе перед дверьми того самого приюта для одаренных детей, где когда-то служила Анжелика. Солнце уже закатилось за горизонт, и повсюду зажигались фонари.
Спешившись, Тьяго постучал. Он пока сам не понимал, что делает. Но и терять ему было нечего.
Дверь открыла знакомая женщина в переднике.
— Добрый вечер? — она окинула его вопросительным взглядом.
— Прошу вас, — сразу выпалил Тьяго, — передайте Анжелике, что я согласен.
— Молодой человек… — начала было женщина.
— Она поймет. Я буду ждать ее на месте храма Талана за южными воротами.
Воспитательница приюта хотела возражать и дальше, но не стала. Вероятно, его отчаянный вид не оставлял сомнений, что он абсолютно серьезен.
— Я передам, — она кивнула.
— Это срочно, — добавил Тьяго. — Сегодня ночью или уже никогда.
В небе высыпали звезды, а вот луны не было видно совсем. Ночь выдалась теплой, что в мае бывало не часто, и безветренной. На месте храма Талана не осталось почти ничего, кроме пьедестала, на котором некогда стояла статуя бога. Сейчас камень покрылся мхом, а вокруг разросся дикий шиповник.
Поляну с пьедесталом окружали деревья и кусты, закрывая это местечко от посторонних глаз. Когда Тьяго прискакал сюда, то застал целующуюся парочку. Пригрозив крестьянам оружием, он вынужден был прогнать влюбленных. Те бросили ему в след немало ругательств, но Тьяго было все равно. Для него, как для летящей пули, существовала только цель.
Он привязал Сомбру к дереву и, забравшись на пьедестал с ногами, лег на спину. Приготовился ждать, если придется, до утра.
Но Анжелика появилась довольно скоро. Вышла из рощи, держа в руках зажженный фонарь.
— Не ожидала, — увидев его, она улыбнулась.
— Неправда, — Тьяго сел. — Это ведь вы убили де Вегу.
— Не я, — заверила она.
— Но знаете, кто, — продолжал парень.
— Ты меня за этим позвал?
Анжелика остановилась перед пьедесталом и посмотрела прямо на него. Тьяго спрыгнул вниз.
— Я согласен стать сосудом для Учителя, — проговорил он сквозь внезапно застрявший в горле ком. — Но у меня есть два условия.
— Слушаю, — Анжелика поставила фонарь себе под ноги.
— Во-первых, вы даете Элоизе вернуться домой, — начал Тьяго.
— Ну, это уж как она сама решит.
— Нет, — отрезал парень. — Она возвращается домой. И больше не будет невестой Учителя. Никогда.
Анжелика смотрела ему в глаза внимательно и одновременно настороженно. Так, словно ожидала, что он сейчас выкинет какой-нибудь фокус.
— А второе? — спросила она.
— Учитель помогает мне вытащить сеньора Кальдеру и спасти его от смерти.