. Мало того, генерал подмял под себя все управление КВЖД…
– Что ты предлагаешь? – внезапно спросил Хозяин, глядя перед собой тигриным взглядом. Говорил с различимым акцентом, было заметно, что он сильно рассержен.
– Я? Я ничего не рекомендую, я констатирую факты, а предлагать должны военные и разведчики. По-моему, все ясно: или мы теряем КВЖД и международное уважение, или готовимся к боевым действиям. А подготовка к ним предполагает наличие хорошего снабжения вооруженных сил. Мы же собираемся задавить крестьянство, загоняя его в колхозы. Откуда будет взяться хорошему снабжению армии продовольствием и амуницией?
Хозяин, демонстративно отвернувшись от оратора, нервно постукивал чубуком потухшей трубки по столешнице.
– Николай Иванович прав, – вмешался в разговор Рыков[49]. – Мы взяли курс на коллективизацию сельского хозяйства, но переход от частного к коллективному хозяйствованию должен быть постепенным, иначе обрушится вся экономика страны. Мы окружены кольцом враждебно настроенных капиталистических государств и никто нам не поможет в случае наступления голода.
– За золото и другие ценные минералы они нам задницы лизать будут! – внезапно рявкнул доселе «ловивший мух» Ворошилов.
Браво, Климушка! Не зря вчера вдалбливал в твою не совсем трезвую голову, чего именно хочет от тебя Хозяин, год назад запустивший нашего полководца в состав членов Политбюро без кандидатского срока!
– А золото это надо защищать. А восточные рубежи наши практически открыты, на четыре тысячи километров границы зачастую с тяжелым для несения службы рельефом местности всего тысяча восемьсот пограничников! Я уже не говорю о восточных морских границах, где в территориальных водах хозяйничают все кому не лень, – вещал военачальник. – Нам требуются люди в пограничных войсках, требуется в первую очередь оружие и боеприпасы, флот, в конце концов, а тяжелая промышленность у нас пребывает в зачаточном состоянии. Зато в деревнях три четверти населения страны сопли жуют. Не могут оторвать от печи свои задницы и молодежь в город не пускают.
– Не стоит горячиться, товарищи, – улыбнулся Хозяин. – Никто не собирается решать вопрос о коллективизации с наскока. Пограничникам поможем оружием, продовольствием, амуницией. Стоит также подумать: возможно ли повысить мобильность пограничных групп? Может, имеет смысл подумать об увеличении конного состава? Товарищ Рыков, вам как председателю Совета труда и обороны стоит взять на личный контроль постановление, за которое мы сейчас проголосуем. А насчет китайского генерала имеет смысл связаться с товарищем Трилиссером, возможно, решим этот вопрос в кардинальном русле… – Хозяин оглядел собравшихся и еще раз улыбнулся: – Так, с генералом все ясно, переходим к следующему вопросу…
После трехчасового заседания я устал и был изрядно голоден, поэтому приглашение на обед к Хозяину, хотя и удивило (впервые был приобщен!), но и одновременно обрадовало. Обедать предполагалось тесным кругом на даче в Зубалово. Кроме меня в автомобиль Хозяина уселся наш полководец. Во второй машине ехали «кавказские братья» – Микоян и Орджоникидзе. Смеркалось, улочки города были пустынны. Непогода и приближающаяся с неотвратимостью рока трудовая неделя загнала москвичей в жилища. Тускло светящие, редкие фонари и постовые милиционеры, засыпанные снегом, не слишком оживляли городской ландшафт. Бездумно глядя на проносящийся за окном город, я прислушивался к диалогу вершителей судеб.
– Клим, нет, ты покажи, не стесняйся, что это за листочек тебе Бухарин в конце заседания вручил? – смеялся Хозяин.
– Да ладно тебе, Коба, просто для коллекции собираю.
– Нет, ты покажи, – упрямо тянул Хозяин.
– Похож. Точно этаким воробушком наскакивал на нашего Цицерона. И чуб взъерошенный, и морда в профиль прямо как с фотографии[50].
– Пускай рисует, как бы потом петь не пришлось, – сквозь зубы прошептал военачальник. И уже нормальным голосом спросил: – Коба, неужели ты всерьез собираешься идти на поводу у этих уклонистов? Исходя из твоих сегодняшних слов…
– Спокойно, Клим, не все сразу. Триумвират[51] все еще силен. Отправим Троцкого в ссылку, а потом можно и о них подумать.
На некоторое время разговор смолк. Лишь негромкий звук мотора и снежная крупа, стучавшая по стеклам, разрушали иллюзию тишины. За окном мелькали темные силуэты деревьев и одноэтажных построек – автомобили уже выехали из городской черты.
Наконец Клим нарушил молчание:
– Послушай, Коба, с Мишкой Тухачевским надо что-то делать, совсем распустился наш наполеончик. Мне докладывали, что чуть ли не каждый день новую бабу в койку тянет.
– А может, они сами к нему липнут? Обаятельный красавчик…
– Сами, конечно, – согласился главвоенком.
– И что, ни одна не пожаловалась?
– Нет.
– А жена нашего павлина к тебе не обращалась?
– Пока нет.
– Значит, нам остается ему только позавидовать, – вздохнул, думая о чем-то своем, Хозяин.
«Ловко отбрил!» – подумал я. До меня не раз достигали слухи о вражде между главкомом обороны и его заместителем. Но такие приемы в закулисной борьбе меня всегда коробили…
Обедали чисто мужской компанией. Жена Хозяина к гостям даже не вышла. К концу застолья компания изрядно надралась, хотя начиналось все вполне достойно. От домашнего вина и грузинской кухни у присутствующих поднялось настроение, Серго и Анастас пели песни, остальные как могли поддерживали дуэт. В перерывах рассказывали анекдоты, шутили, а затем Хозяин вышел из-за стола. Отсутствовал не слишком долго, а вернулся злой как черт. Проблемы у него с супругой. На свою беду разнежившись от легкого хмеля, я в его отсутствие рекламировал заинтересованным слушателям свой тонизирующий напиток. Заметив, что Хозяин сильно не в духе, Серго и Анастас деликатно удалились в гостевую комнату. Я привстал, тоже намереваясь пойти на боковую…
– Куда это направился? Сиди! – Хозяин с силой нажал на мои плечи, так что я чуть не промахнулся мимо стула. – Ты чего народу демонстрировал?
– Хреновую настойку, как принял, так хрен того… сразу в рабочее состояние… – пояснил военачальник, успевший в отсутствие Хозяина дважды приложиться к водке.
Хозяин, развернувшись к ябеднику, вкрадчиво спросил:
– Ну и как, у тебя он уже… того?
– Он у меня и без всякой настойки всегда… того, – с пьяной гордостью заявил Ворошилов.
– В том-то и беда твоя, Климушка, что ты чаще думаешь нижней головой, – печально заметил Хозяин. – Ну, давай, Александр, опробуем твой напиток. Надеюсь, не отравимся…
Женьшеневая настойка, наложившись на домашнее вино, дала поразительный эффект: Хозяин пришел в возбужденное состояние, и его потянуло на откровенность:
– Кругом одни недруги. В Политбюро мало на кого можно положиться. Нет умных сподвижников, нахожусь в окружении врагов или исполнителей вроде этого, – собеседник кивнул в сторону задремавшего за столом полководца и горестно вздохнул: – Еще этот идиот Зиновьев вместе с Бухариным… начали кликушничать: «Война неизбежна». Народ сразу все с полок в магазинах смел. Крестьяне зерно попрятали. Все готовы к войне. Кроме меня и армии. А план по хлебозаготовкам сорвали! – Хозяин ахнул десницей по столу – попадали фужеры, зазвенела посуда, и в приоткрывшуюся дверь заглянул встревоженный начальник охраны. – Кулаки! – с ненавистью прошипел Хозяин. – Дельцы, предприниматели… Ты говоришь, что у нас в Сибири и на Дальнем Востоке людей мало? Рабочих рук не хватает? Скоро всех кулаков от западных границ и до Урала депортируем в Сибирь и Забайкалье. Конфискуем имущество, и пускай на новом месте строятся. Они люди предприимчивые. Поднимутся. Частную торговлю задавим налогами, а кто будет сопротивляться, тех тоже в Сибирь или к стенке. Специалистов на Востоке не хватает? Зато здесь их навалом, от безделья с чужих голосов петушками поют. В Сибирь, на поселение!
– А как же быть с кулаками и предпринимателями Сибири и Дальнего Востока, как быть с иностранцами?
Хозяин, размышляя неторопливо, набил трубку. Раскурил и лишь, потом ответил:
– Выходцев из Кореи и Китайской республики выселим из приграничной зоны независимо от классовой принадлежности. Пуповиной они со своей Родиной связаны. Случись конфликт между нашими странами – ударят в спину. Поэтому, кому мила советская власть, милости просим в Казахстан или Западную Сибирь. Остальным – скатертью дорожка, на историческую родину. Всю нашу шушеру переселим – из Сибири на Камчатку или на Колыму, с Дальнего Востока в Сибирь или Казахстан. Нельзя им давать обрастать собственностью, иначе обнаглеют и потребуют власти…
Глава 12Константин Рукавишников. Начальник диверсионной школы
Любая ответственная работа в войсках начинается с бардака. Такое заявление могут понять только служившие в российской армии. Бардак в нашем понимании совсем не бордель и лупанарий. Это вояки Западной Европы привычно воспринимают блага цивилизации. Наш воин непобедим, потому что не ослаблен всякими излишествами. К чему это я? Расскажу все по порядку.
В предписании, полученном в Москве, четко обозначалась точка нашего прибытия: «Поселок N-ский Приморского края», который находился в пятидесяти верстах от Никольска Уссурийского. Прибыли ночью. Пока маневровый паровоз загонял наши вагоны в тупик, я решил сходить на разведку. Н-да. Картина Репина «Не ждали». Ночь, станция, одинокий фонарь в сером проблеске зимней вьюги и ни одной живой души. Устремляюсь, как бабочка на свет, подталкиваемый в задницу поземкой, и через пять минут вваливаюсь в помещение. Тепло и вонько. Трое сидят за столом и режутся в карты. В углу на лавке кто-то спит, поджав под шинель ноги. Я, конечно, не ожидал, что нас встретят с оркестром, но, во всяком случае, рассчитывал, что будут ожидать подводы. От станции до расположения кавалерийской части, где мы должны были расквартироваться, было никак не менее семи верст. В смысле сами бы мы дошли, не замерзли, но вот унести на горбу весь сопровождающий нас груз не представлялось возможным. При моем появлении картежники синхронно подняли головы. Не составило труда определить, кто есть кто: лицом к двери сидел милиционер, сбоку от него – дежурный по станции, а спиной ко мне телеграфист. Дежурного я определил по сигнальным флажкам, торчащим из кармана объемного тулупа, висящего на спинке стула. Милиционер был при форме, а телеграфисту просто было положено находиться среди этой компании.