– Мое время уходит, – пробормотал Второй. – Ты многого не понимаешь, дружок.
– Не говори со мной, как с ребенком, – потребовал Григ.
– О, это хорошая идея! – оживился Второй. – Только так, на самом деле, и надо говорить со взрослыми разумными людьми… Итак! Ты живешь в своих поступках, а не в теле. Ты – это твои действия, и нет другого тебя.
Григ покосился на Второго. Тот таял, становился полупрозрачным. И улыбался.
– А самого главного глазами не увидишь, да? – уточнил Григ. – Не надо цитировать мне старые книги – тем более, что ты не можешь сказать ничего нового. Ты даже не симулякр, ты его тень, сновидение в сновидении. Я тебя приснил. Ты не личность, ты стенка для пинг-понга.
– Конечно, – сказал Второй примирительно. – Но ведь ты не знаешь того, что помнишь, и не видишь того, что происходило на твоих глазах. Даже когда то, что ты видел – было очень большое. Достаточно лишь поменять местами то, что ты помнишь, с тем, что ты видишь – и ты не вспомнишь того, что видел.
Григ нахмурился.
– Я тень, – сказал Второй затихающим голосом. – Все что я могу – лишь намекнуть, помочь тебе вначале увидеть, а потом вспомнить…
Григ рывком сел и посмотрел в исчезающее лицо Второго.
– Я понял, – сказал он. – Только симулякр способен… Я понял, Второй! Спасибо!
Смутная тень кивнула ему.
– О, да… кое-что ты понял. Но ты понял не все, Григ. Ты не понял главного.
Второй исчез.
Григ вздохнул, глядя на ошметки окровавленной грязи, оставшиеся на том месте, где сидел Второй. Потом ногой сдвинул их в очаг. Сделал глоток виски из фляжки, поднялся, прошелся по комнате.
Он не ждал особых откровений от приснившегося ему Второго. Но кое-что важное он действительно понял. По мнению Второго – не самое главное, но поиграть с подсознанием можно будет и потом. Сейчас важно понять, кто дойдет до конца, а кто погибнет.
В хижине было зябко, и Григ снял с очага старый закопченный жестяной чайник, которого там не было еще минуту назад. Всыпал в булькающую воду заварку из пакета, нашедшегося в кармане – крепкий английский чай “для завтрака”. Кружка нашлась все там же, в кармане парки, но поскольку самоуверенность Грига все же имела свои границы – это была маленькая походная кружка.
А потом он стал ждать, сидя на полу и маленькими глотками попивая горячий чай.
Первым к хижине вышел симулякр Креча. Дверь распахнулась, черный тролль протиснулся внутрь, огляделся, сел у дверей. Григ отсалютовал ему поднятием кружки и стал ждать дальше. Креч застыл неподвижной темной грудой камня.
Потом дверь тихонько скрипнула, и в щели показалось мальчишеское лицо.
– Заходи, Август-Роберт! – дружелюбно сказал Григ.
Мальчишка осторожно вошел. За ним следовала Кати.
– Взяла над ним опеку? – спросил Григ. – Умница!
– Что это за лес? – спросил Август-Роберт. – Откуда тут хижина? И как мы встретились?
– Это его работа, глупыш, – сказала Кати. – Раз мы пришли к нему, то это его хижина, его сон.
– Григ не Снотворец, – возразил мальчик, недоверчиво глядя на Грига. – Правда, Григ? Или ты нас обманывал?
– Вопрос резонный, – проскрежетал симулякр Креча.
Григ развел руками:
– Я не Снотворец. Я не могу создавать миры, только разные мелочи. Но я очень хорошо умею убегать.
– А, – буркнул тролль и снова затих.
– Я не понял, – признался Август-Роберт.
– Дай мальчику чая, он устал и замерз, – попросила Кати. Взяла из рук Грига кружку, долила из чайника, протянула Августу-Роберту. – Да, он не умеет создавать. Но он очень хорошо прячется. Когда пошел огненный дождь, он нашел безопасное место. И мы там все оказались.
– Так ты что: можешь куда угодно перенестись? – поразился Август-Роберт.
Григ предпочел бы промолчать, но черный тролль смотрел на него с мрачным подозрением. И он предпочел объяснить:
– Нет, не куда угодно. Нужно, чтобы такое место было. Чтобы я мог туда попасть беспрепятственно – скажем, в анклав Снотворца я могу только прийти, а не перенестись. И еще я должен очень захотеть.
– Ты так испугался огненного дождика? – спросил черный тролль.
– Не у всех каменная шкура, – ответил Григ. Подумал и добавил: – И не у всех каменное сердце. Я не мог слышать, как она кричит, вот мы и перенеслись.
– Мы никуда не переносились, – сказала Мария, входя в хижину вместе со своим симулякром. – Все уже здесь, как я вижу?
Черный тролль что-то пробурчал.
– Объясняю для тех, кто не понял. – Мария бесцеремонно взяла чашку у мальчика. Жадно глотнула чая. – Природа Пустошей не позволяет перемещаться в них таким способом, здесь надо идти – ножками, по старинке.
– И что тогда я сделал? – спросил Григ с любопытством.
– Ты перенес Пустоши. Перетасовал мертвые сны. Вокруг нас оказался этот лес с этой хижиной.
Григ пожал плечами.
– Спасибо, мне лестно. Версия не хуже других.
– Это не версия, это единственно возможное объяснение, – сказала Мария. – Ты дал нам передышку. Но Пустоши никуда не делись, и два круга еще ждут.
– Обманувшие недоверившихся и обманувшие доверившихся, – сказал Григ.
Симулякр Марии вдруг рассмеялась:
– А это интересно! Я понимаю, что мы – расходный материал, ваша плата за проход. И если Мария отдаст приказ – я сделаю все, чтобы его исполнить. К примеру – я стану вас обманывать. И открою вам восьмой круг.
Григ поймал ее взгляд и медленно склонил голову. Пробормотал, глядя в глаза симулякру:
– Но кто же откроет девятый?
– Кати или симулякр Креча, – жестко сказала Мария. – Полагаешь, ослушаются?
– Ты не поняла, – вздохнул Григ. – Впрочем, неважно. Пусть все идет своим чередом.
Глава 10. Злопазухи и Коцит
Мертвый лес кончился вскоре после того, как они вышли из хижины. Деревья стояли все реже и реже, чаще попадались холмики праха. Потом вокруг раскинулась бесплодная серая равнина. Шли молча – говорить больше было не о чем.
Пустоши кончались, и наставала пора умирать тем, кто должен был умереть.
А потом местность изменилась. Равнина превратилась в склон, ровная поверхность вздыбилась валами – разделяющими широкие, но неглубокие рвы. Возможно, склон был частью воронки – но такой исполинской, что с уверенностью это сказать было трудно.
– Это все ложь, – сказала Мария, когда они остановились. – Самое обидное, что все это – ложь.
Григ пожал плечами.
– Все сны лживы.
– Я не о Снах. Неужели ты не понимаешь – нас послали не для того, чтобы уничтожить какой-то дурацкий артефакт.
Григ насмешливо приподнял бровь. Посмотрел на Августа-Роберта.
– Да понимаю я, понимаю, – кивнула Мария. – У него наверняка есть с собой какая-то цацка. Но неужели ты всерьез считаешь, что нас послали ее уничтожить?
– Тогда для чего?
– Если бы я знала… – Мария вздохнула. – Я пытаюсь понять.
– Давайте пройдем свой путь, – ответил Григ. – Обычно ответы находятся в конце.
Они стали подниматься на первый склон.
Местность была пустынна. Рвы оказались неглубокими, в полтора-два метра глубиной, кое-где склоны совсем развалились, земля осыпалась, и перейти их было нетрудно. Повсюду виднелись обтесанные камни, будто когда-то над рвами были переброшены мосты и своды, но уже много веков, как обрушились.
– Злые Щели, – сказал Август-Роберт и поежился.
– Ну и где же стенающие души? – спросил Григ. – Где все эти льстецы и прорицатели, обольстители и взяточники?
– И без них тошно, – отозвалась Мария. Повернулась к своему симулякру, кивнула: – Пора. Прости, но пора.
Две женщины – настоящая и сотворенная, секунду смотрели друг на друга. Потом симулякр Марии сказал:
– Ты права. Только твоя мудрость позволила нам пройти так далеко. Только твой план позволяет выполнить нашу великую миссию.
Мария кивнула.
Григ поморщился. Итак – лесть. Симулякр Марии подставлялся второй раз.
– Ты так умна, Мария, – продолжал говорить симулякр с наигранным восхищением. – Ты все просчитала наперед…
Григ вдруг вспомнил, что льстецам, согласно мнению Данте, суждено навечно “влипнуть в кал зловонный”, и его передернуло.
Ну что стоило Марии дать симулякру другое задание? Разумеется, лесть изобразить куда проще, чем прорицание (где всегда есть шанс случайно угадать будущее) или обольщение. Но все-таки была в этом выборе какая-то запредельная подлость.
Они перебрались через один ров, через второй.
Симулякр Марии все говорила и говорила. Она расхваливала целеустремленность Марии, с раннего детства занимавшейся самообразованием, чтением и изучением наук. Ее собранность и сосредоточенность, не дававшую растрачивать время попусту. Открытость к новому, гибкость сознания, отрицание догм – позволившее поверить в Страну Сновидений и достичь в ней положения, достойного и Снотворца. Ну и, наконец, мудрое руководство экспедицией, бережное отношение к спутникам, правильные советы…
Григ вдруг почувствовал укол сомнений. Что-то было не так. Да, симулякр Марии безбожно ей льстил и нахваливал, да, Злые Щели (они же Злопазухи) готовили льстецам неизбежную кару, но…
Но Злопазухи – самый большой из кругов Ада. Десять рвов. Десять видов «обмана недоверившихся». Обольстители, льстецы…
– Я думала, все кончится на втором рве, – сказала Мария, оглянувшись на Грига. – А мы уже на шестом.
– Лицемеры, – вспомнил Григ. – Тут мы все можем полечь.
Мария улыбнулась, но в улыбке сквозила фальшь.
– На выходе, – сказала она. – Видимо, все происходит на выходе из круга. Восьмой круг очень большой.
Они спустились в седьмой ров. Симулякр Марии ровным голосом продолжал восхвалять хозяйку.
– Здесь должны были быть воры, – сказала Мария. И вдруг вскрикнула, уставилась на Грига широко открытыми глазами.
– Что? – спросил Григ. – Что? Что со мной?
Их спутники озирались, будто выискивая друг на друге следы начинающихся мук.
– Не с тобой, – прошептала Мария. Закрыла глаза. Медленно обернулась вокруг, шаря руками в воздухе – будто видя что-то невидимое. Сказала: – Мы ошиблись. Тут… тут непусто… тут… закройте веки!