Эротические сны знакомы каждому, даже если не брать последователей доктора Фрейда, которые их найдут и в сне про телебашню, и в сне про колодезь. Школьникам снятся смутные сны, в которых они оказываются перед классом без штанов, солдатам снятся жаркие объятия далекой подруги, студенты… нет, студентам редко снится то, чего и так хватает в жизни. Это уж дальше подхватывают эстафету примерные мужья, тоскующие о разнообразии, неверные жены, скучающие по любовникам, старики и старухи, в реальной жизни имеющие секс только с пенсионным фондом и подступающими болезнями.
Здесь полно рельефа: красавцев и красавиц, но и простецы в этих снах выглядят привлекательно, особенно женщины. Прекрасный пол более уверен в своей неотразимости, и в Снах почти все простушки очаровательны.
Впрочем, об этом мы уже говорили.
Григ пробирался через один из самых безобидных уголков Квартала Телесной Радости – бассейны Прелюдии. Это была жгучая смесь общественных купален, лоскутков пляжей, кафе и танцевальных площадок, где простецы знакомились, флиртовали, а затем уходили в более уютные места.
Мимо Грига пронеслась стайка девочек-подростков в купальных костюмах – услада глаз чадолюбцев; прошел, сверкая мускулистым загорелым телом, мужчина в плавках столь узких, что с некоторых пляжей его бы изгнали с позором; зазывно улыбались полуголые девицы, чьи лица и фигуры вызвали бы фурор на любом подиуме. Рельеф…
Григ не отвлекался, да и по сторонам особо не смотрел. Все это буйство здоровой плоти и нездоровых фантазий интересно лишь поначалу. Потом становится привычно и даже немного скучно.
Самому искать Августа-Роберта, если тот и впрямь решил отправиться в более взрослую часть Снов, он, конечно же, не собирался. Ему легко мог помочь Снотворец – но и покровительствующий его друзьям Филипп, и еще трое-четверо местных демиургов вряд ли исполнили бы просьбу просто так. А открывать информацию, пока она еще не стала общеизвестной, Григ опасался.
Скорее всего это приведет к тому, что Снотворцы не станут спасать мальчишку-симулякра, а сами потащат его на деконструкцию.
Поэтому Григ направлялся к Ли и Лине. Быть может, они со своими, пусть и куда менее впечатляющими возможностями, смогут определить, здесь ли Август-Роберт.
Григ и сам не понимал, почему он с такой энергией бросился спасать своего юного знакомца. Происходило бы все в реальном мире, ну или хотя бы будь Август-Роберт настоящим живым подростком, – дело другое. Григ считал бы своим долгом его защитить, детей обижать нельзя. Но ведь Август-Роберт не настоящий! Он симулякр, созданный для жизни в Снах. Иллюзия живого человека! Его детская внешность – обман, его страхи и радости – имитация. Он не спорит, а изображает несогласие. Он не грустит, а лишь делает грустное лицо и плачущие глаза. Да ему грудь ножом вспороли, кровь лилась рекой, а он преспокойно сел есть печеньки!
Это кукла, а не мальчик. В Буратино было больше настоящего, на него хотя бы полено ушло, какая-никакая, а органика! Август-Роберт – просто автономный кусочек Сна!
Но за этой правильной и трезвой мыслью возникала другая, тревожная и беспокойная: а что тогда вообще Мир Снов? Все Сноходцы задаются однажды этим вопросом, все получают стандартное объяснение: «Мир Снов – это часть коллективного бессознательного, квинтэссенция всех мыслей всех спящих людей на свете. Поскольку, когда одни люди просыпаются и их разум покидает Сновидения, другие люди засыпают, и их сознание вливается в уже имеющийся Мир Снов. Это позволяет Снам сохранять стабильность и даже нести в себе архаичные фрагменты, относящиеся к Сновидениям Средневековья или совсем уж древних, первобытных времен. В свою очередь Сны влияют на разум людей и в реальном мире, они получают отголоски информации, принадлежащей другим людям и эпохам. Отсюда все легенды о телепатии, предвидении, переселении душ…»
О да. Это, конечно, правда. У Марии в Библиотеке наверняка есть куча книг, исследующих феномен взаимного влияния реального мира и мира Снов.
Но это никак не отвечает на вопрос: а что такое мысль? Что такое Мир Снов вообще, как он воспринимает мысли спящих людей и изменяется в соответствии с ними? Если в нем появляются и живут реальные люди, так, значит, реален и он? А если он реален, то и его порождения, от рельефа и до симулякров, тоже реальны?
Значит, и Август-Роберт отчасти настоящий? Запертый в тюрьме Сновидений и обреченный служить Черному Замку, к которому он относился со страхом и ненавистью?
И можно ли просто так взять и уничтожить его? Григ почему-то был уверен, что под словом «деконструкция» не может скрываться мирная беседа за чашкой чая.
Одно дело коварная Кати или спевшаяся с ней симулякр Марии, переигравшая собственную хитроумную хозяйку. Их Григу не было жалко, они оказались противниками в походе. Но Август-Роберт послушно выполнял свою функцию… а Второй пожертвовал собой…
Григ вздохнул.
Вопросы, вопросы…
Он вышел к тихому мирному саду, окружавшему особняк Ли. Рельеф сюда не ходил, поскольку так хотел Сноходец, простецы порой забредали, но снаружи особняк выглядел слишком скучно для посетителей этого квартала.
В этот раз Григ обнаружил у дверей девушку-Сноходку в яркой оранжевой мини-юбке и полурасстегнутой белой блузке. Он ее даже немного знал, встречал в гостях у Ли, и однажды… Ну, как у Ли завершались вечеринки, всем понятно.
Григ тихонько отступил к ближайшему дереву – это был усыпанный плодами гранат.
И стал его копией.
Такой удачной, что даже загордился! У него вырос шикарный крепкий ствол, немножко корявый, но для граната это не беда. Он был еще не старым, хорошо плодоносящим, зернышки у него созревали сочные, сладкие и в меру с кислинкой. Немножко беспокоила гранатовая плодожорка, но Григ надеялся, что к зиме он с ней справится…
Тьфу! К какой еще зиме…
Где у него теперь находятся глаза, Григ не знал, но за Ли и Сноходкой следил внимательно и с любопытством. Мастиф обнюхал его ствол и пошел гулять по саду. Такса задумчиво подняла заднюю лапу, Григ сердито зашуршал листьями. Такса ехидно посмотрела на него и пошла за мастифом. Григ вернулся к неспешным древесным наблюдениям.
– Ну почему, почему? – с горечью спрашивала девушка его приятеля.
– Лина против, – не очень убедительно возражал Ли.
Выглядел Сноходец хорошо, бодро. Видимо, душевные раны у него затянулись, смерть в вонючей грязи больше не являлась в кошмарах.
– Она не может быть против! – возмутилась девушка. – Мы с ней прекрасно ладили, мы нравимся друг другу!
– Люди меняются, – сказал Ли сухо. – Уходи.
– Да что с тобой такое? – завопила девушка. Григ вспомнил наконец-то ее имя – Сабрина. – Тебя будто подменили! Ты был таким веселым, таким раскрепощенным…
И тут Ли завелся, напомнив Григу тот неприятный момент, когда он стоял под дулом автомата.
– Пошла прочь, блудливая тварь! – выкрикнул он. Сравнение с симулякром было, пожалуй, самым серьезным оскорблением для любого Сноходца. Но Ли был так разъярен, что Сабрина не обиделась, а испугалась и стала пятиться от дома. – Что б я тебя больше видел! Я – семейный человек, у меня жена есть!
Григ восхищенно затрепетал всеми листочками. Это что ж такое делается, а? Ли гонит бывшую подругу, обвиняя ее в блуде! Ли! В блуде!
Сабрина быстрым шагом прошла мимо Грига, который не удержался и зацепил ее веткой за край короткой юбки.
Как он и предполагал, трусики та, отправляясь в Сон к Ли, не надела.
Ли прошел до самой калитки, посмотрел вслед, убедился, что Сабрина ушла. Повернулся к Григу, протянул руку с явным намерением сорвать ближайший плод.
Григ в ужасе подтянул ветку к стволу.
– Долго еще будешь притворяться? – спросил Ли. – Ушла она.
Григ вернулся в человеческий облик, отряхнул с рубашки гусеницу. Сказал:
– Извини, не от тебя прятался. Не хочу с ней общаться, такая ненасытная дама…
– Да уж, – согласился Ли, улыбаясь. – Потому и прогнал. Ну привет, привет…
Они обнялись.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал Григ. – Исчезла эта, как ее, унылая печаль в глазах.
– А мне казалось, что это смущение и раскаянье, – ответил Ли. – Очень неудобно получилось там, в Пустошах. Я же обычно не злюсь. Я курсы по управлению гневом проходил.
– Были проблемы?
– Были, – признал Ли. – Служил в армии. В TAG… хотя вряд ли это тебе что-то говорит.
Он помолчал и улыбнулся:
– Зато мне никогда не снится война! Такие вот механизмы психологической защиты. Только секс! Ну что, зайдешь?
– Пить-то ты не перестал? – поинтересовался Григ.
– Я только во сне и пью! – засмеялся Ли. – Ну, пошли.
Григ глянул на собак – те с упоением рылись в земле. Он взглядом разрешил им остаться в саду.
Они вошли в дом, и Григ с порога заметил, что в гостиной многое изменилось. Джакузи в эркере осталась, но выглядела почему-то совсем не развратно. Многоместная кровать исчезла вообще, вместо нее были диван и несколько мягких кресел. Потолок украшали все те же пасторальные пейзажи, но все фривольные фигуры, занимающиеся под сенью олив непристойными игрищами, исчезли – будто Леонардо да Винчи нарисовал их для развратного папы Александра Четвертого, но тут на папский престол поднялся куда более целомудренный Юлий Второй и велел закрасить непотребства.
Григ хмыкнул.
И вдруг услышал доносящийся сквозь открытую дверь во внутренние помещения (была ли она вообще тут раньше?) смех. Смеялись явно женщина и ребенок.
Григ с подозрением посмотрел на Ли.
– Это не то, что ты подумал, – ответил его приятель с возмущением. – Говорю же, я теперь семейный человек.
– Извини, Квартал у тебя… такой… – замялся Григ.
– Может быть, перееду, – вздохнул Ли. – Садись. Рассказывай, что и как.
Григ опустился на диван, помедлил.
– Не буду ходить вокруг да около. Ли, ты можешь поискать кого-нибудь в вашем Квартале?
– Только так же, как и ты. – Ли сел рядом и протянул ему бокал с виски. – Я же не Снотворец. У меня всех необычных возможностей – неутомимость.