м в данный момент организует внепространственную связь ныне царствующий Тиглатпалассар, или другой самодержец с похожим именем.
Одновременно или секундой позже мы увидели, что позади «Валгаллы» материализовался крейсер «Изумруд». Изумительно изящный кораблик. Хоть и пишут некоторые умники, что русское кораблестроение тогда отставало от западного, — не верю. Наши «Россия», «Громобой», те же «Жемчуг» с «Изумрудом», «Новики», само собой — отличались особым корабельным шармом, в сравнении с ними немецкие и английские крейсера выглядели несколько топорно.
Когда они стали на место, шестым, а то и седьмым чувством я ощутил, что возвращение «Валгаллы» к месту и времени своего создания особым образом уплотнило, или сгустило, структуру мирового эфира. Точнее объяснить не берусь. При случае — подумаю отдельно.
На обоих кораблях в Замок прибыли Воронцовы, Сашкина Анна и Владимир Белли, так и не нашедший себе постоянной подруги. А где ее взять? Для коротких необременительных связей лишенных предрассудков дам из лучших фамилий России ему хватало, а такой, чтобы ввести ее в Братство, — не встретилось. Разве что специально этим вопросом заняться на досуге?
Не совсем понимая, зачем вдруг такая спешка с перелетом на пароходе через Тихий океан и североамериканский континент, Наташа с Аней тем не менее успели приодеться. Естественно, каждая в своем стиле и сообразно пониманию предстоящего.
Встретил я их у нижней площадки трапа, приложился к ручкам, осведомился, как прошло путешествие. Наталья на это только усмехнулась, а Аня, до сих пор сохраняющая долю вынесенной из прошлой жизни наивности, на полном серьезе ответила, что никакого путешествия и не было. Хлоп — и все! Разве что, пока к берегу подплывали, успели полюбоваться окрестностями.
— Красиво, — указала она затянутой в лайковую перчатку рукой на заснеженные холмы, громаду замка и окаймленную кружевом прибоя береговую черту. — Много слышала про это место, а увидела впервые. А Саша где? Почему он не встречает?
— Встречает, вон от ворот поспешает. Он твои апартаменты обустраивал, вот, видать, не успел добежать. Пароход сильно быстро подплыл…
— Ты же вот успел…
Анна поджала губы. Будет у них сегодня тема для отдельного разговора. Везет Сашке, все ему барышни с гонором попадаются. А эта по началу такой тихой и кроткой казалась, сама по себе, да подружки наши своим дурным примером на нее повлияли. С кем поведешься…
В залах уже звучала музыка и призывно сияли огнями окна и обрамленные гирляндами иллюминации двери. Тут с корабля на бал попасть беспроблемно.
Последними со своих мостиков спустились командиры — Воронцов и Белли, оставив суда на попечение роботов-старпомов.
С ребятами я не виделся довольно давно, и мы со всей искренностью обменялись рукопожатиями и приобнялись. Приятно, что ни говори, когда снова вся команда в сборе и корабли стоят у стенки, полностью оснащенные, готовые защищать нашу свободу и экстерриториальность всей своей огневой мощью. Совсем другое дело, чем пятачок плацдарма перед отрытыми на урезе воды окопами и пустое, как карман пропойцы, море за спиной.
Дмитрий сообщил мне по дороге к воротам замка, что маячок с указанными Олегом характеристиками установлен на противоположной от форта стене фьорда. А также произведено несколько направленных в никуда перебросов инертных масс (мешков с песком) через корабельную установку СПВ. Тут у нас тоже был свой замысел. Если дуггуры усекут веер вдруг возникших межпространственных тоннелей, это их наверняка насторожит, а может быть, вынудит к каким-то активным действиям.
Они, даже добравшись до Новой Зеландии, прежде всего не обнаружат никаких следов, указывающих на предыдущее наличие, способ и направление исчезновения самой установки и причастных к ней «персонажей». И тут же, что удивит их еще больше, попадут в специально для них подготовленную ловушку, не ту, «сетевую», а самую обыкновенную, фронтовую, в которой потеряют, надеюсь, десяток-другой бойцов, а то и всех, если нам повезет, а им, соответственно, — наоборот.
Собственно, весь организационный Сбор я сначала планировал провести буквально за несколько часов. Доложить братьям и сестрам об очередном изменении обстановки и согласовать распределение ролей в данном сюжете. Грубо говоря, поставить сообщество перед фактом, в достаточно жесткой форме дав понять, что обсуждать, собственно, нечего. Так надо, и на этом почти все.
Однако все пошло по иному сценарию. Прежде всего, соскучившийся по близкому общению народ сразу начал ломать предусмотренную программу. Шестнадцать самодостаточных, имеющих четкое представление о собственном статусе личностей — это довольно много, чтобы ухитриться удержать всех в поле внимания, да еще и навязать им общий стереотип поведения. Такая же разница, как между польским сеймом семнадцатого века и полковым отчетно-выборным партсобранием.
Например, Ирина сразу мне шепнула, еще до прибытия «Валгаллы», что не желает, чтобы я затевал хоть какие-то деловые разговоры с Ларисой, Сильвией, Натальей и Анной раньше, чем она сама с ними «поработает»… А до того — исключительно банкет, и если он будет плохо организован, спросится не с кого-нибудь, а именно с меня. Пришлось согласиться.
В качестве злобного «паре»[59] я предложил ей взять на себя руководство столом, лакеями и размещением гостей. Мне, ты уж прости, совсем сейчас не до этого.
Посмотрим, что у нее получится.
Следующая проблема — капитан Воронцов, который, конечно, давно уже адмирал, по числу спланированных операций, выигранных сражений, да и просто так, за красивые глаза. Нашивки на черном кителе у него скромные, одна широкая, одна средняя. А мог бы от обшлагов до плеч украситься, как муж королевы Елизаветы Английской. Вроде царем Николаем наш Дмитрий себя воображает, которого некому было произвести в следующий чин.
На подходе к банкетному залу он придержал меня за руку, пропустив Белли вперед.
— Что скажешь, командир, опять война начинается? — спросил Воронцов скучающим тоном. Мог бы и другим, наши отношения предполагали разные варианты. Слишком близки мы не были, если вспомнить и времена настоящей Валгаллы, и кое-что после. Но уважали друг друга безусловно. Возможно, сильнее, чем это складывалось в других мужских контаминациях[60] нашего общества. О Левашове не говорю, там у них свои отношения, мне не совсем понятные.
Наилучшим способом разрядить эмоциональный напряг во все времена считалось достать из кармана портсигар и протянуть его собеседнику. Нет, нет, самый обычный, другими мы баловались в иных ситуациях.
— Что, окончательно на сигары перешел? — спросил Воронцов, вынимая из кармана кителя пачку сигарет. Как хочешь этот жест понимай. У меня одолжаться не захотел или действительно считает сигару вне должного антуража моветоном.
— Не окончательно. Обстановка последнее время так складывается. Вроде моментами солиднее выглядит, моментами легче внимание отвлекать изящными манипуляциями. А сигареты, конечно, удобнее. Дай-ка твою…
Закурили, убедившись, что прочая публика веселой толпой движется в нужном направлении.
— Войны, Дим, честно, в ближайшее время не обещаю. Если, конечно, прямо сейчас нам на головы чужой десант высаживаться не начнет. Но это уже будет совсем из другой оперы. В мои же намерения входит совершенно противоположное. Да что мы тут стоим? Пошли помаленьку. Все, что нужно, узнаешь в ближайшее время. Со старым корешем повстречаешься. А что скучать не придется — почти наверняка могу гарантировать. Ты ведь там у себя засиделся, или застоялся, как и твой пароход?
— Застоялся — еще и про лошадей говорят…
— Ну, сам смотри, что к истине ближе. Разминку предложить могу, а уж примешь предложение или воздержишься — тебе решать.
Признаться, острого желания собрать всю нашу достаточно разношерстную команду в единое подразделение и, изображая Моисея, повести ее на поиски безопасности и Земли обетованной я не испытывал. Но и оставить кого-нибудь из них на растерзание монстрам в качестве приманки или по причине излишней самонадеянности я тоже не был готов.
И дело не в том, что пробудился во мне дух товарища Сталина и захотелось мне стать идеальным вождем «всего прогрессивного человечества», в данный момент насчитывающего около полувзвода. Я просто ощущал, что опасность разлита вокруг, и не так уж важно, откуда она исходит. По этой причине я обязан был хотя бы предупредить каждого и предложить вариант защиты. А уж если мои доводы не подействуют — выбор у каждого свой. Делай, что хочешь, и выкручивайся сам.
Из новоприбывших в Замке раньше бывали только Воронцов с Натальей, для прочих это выглядело сказками «Тысячи и одной ночи», с поправкой на прогресс цивилизации. Мужчин встречали и размещали мы с Шульгиным и Берестиным, женщин — Лариса с Ириной. Олег самоустранился, занятый подготовкой «культурной программы». Антон и Арчибальд решили раньше времени не показываться, по вполне естественным соображениям. Хотя с форзейлем были знакомы почти все, свое участие в деле он решил пока не афишировать.
Правильно, наверное, понимая, что у многих из наших он инициирует своего рода идиосинкразию, а то и обычную человеческую неприязнь. Вызванную разными причинами, не всегда справедливую, но имеющую место быть.
Так что его мы введем на следующем этапе.
Если кто помнит, однажды, в двадцать первом году, после взятия Царьграда, я уже пытался «свернуть проект» и предложил братьям и сестрам тогдашнего состава предоставить созданный нами «новый мир» естественному ходу вещей. Хотя бы на год отойти от дел, предавшись путешествиям и вообще личной жизни. Тогда эта идея не прошла, почти у каждого нашлись веские доводы и причины, не позволявшие отказаться от избранных ролей.
Кого-то в России и окрестностях держало «чувство долга», как Берестина и Воронцова, кто-то просто не успел наиграться в «большую политику» и не хотел расстаться с внезапно свалившимся на голову «статусом», как Лариса… В общем, не важно, но тот раз меня не поддержал никто, кроме Ирины с Анной да леди Спенсер, которая подарила мне королевскую яхту и более всего на свете желала помахать нам платочком с берега, после чего надолго забыть о нашем существовании.