. Как-то мы с вами касались этого вопроса. Ну, можно сказать, что они оказались как бы внутри своеобразного колодца, стенки которого состоят из временно́й ткани. Причем не исторического времени, а физического. Это тема сложная, в двух словах не передашь. Но если совсем упрощая — стена такого времени ограничивает их перемещение в пространстве, одновременно защищая от времени исторического. Почему они и живут почти вечно. Но только здесь. Рано или поздно просвет колодца сойдет на ноль. И все…
— Постойте-ка, Константин, — загорелся Левашов, — как-то ваши слова коррелируют с теорией и практикой коллеги Маштакова. Но тогда не труба, а воронка раструбом вниз!
— Вы абсолютно правы, — кивнул Удолин, продолжая смотреть на Олега, как благодушный профессор, помогающий студенту на экзамене наводящими вопросами. — Именно воронка. Но что из данного факта проистекает?
— Каламбурить изволите? И втекает, и истекает, на то и воронка. Теоретически допустимо, что по ее оси можно перемещаться и сейчас. В прошлое — неограниченно, «одновременно» расширяя и пространственный ареал, а в будущее… Да мы сейчас посчитаем…
Олег расстегнул футляр с компьютером, размером с сигарную коробку, но более мощным, чем самый совершенный даже для 2005 года ноутбук. Прощальный подарок Антона.
— Считать будем потом, — пресек его энтузиазм Удолин. — Прежде следует выяснить, догадываются ли о подобной возможности сами дагоны. Или же — раньше знали, а потом забыли…
— Или это знание унесли с собой те, протодагоны… — вмешался Новиков. — Вот вам и момент развилки! Владеющие тайной сбежали, оставив прочих деградировать здесь…
— Зачем? — наивно спросила Анна. — Все бы могли пользоваться…
— Откуда нам знать? Мы и в тайнах собственного века не разобрались. Может, политика вмешалась, может — экономика…
— Хватит, хватит, друзья, — прервал затевающийся симпозиум Удолин. — Мы все обязательно узнаем, но вначале нужно правильно поговорить с мудрецами.
Шульгин поинтересовался, как он относится к радиации.
— Безразлично, господа, безразлично. Частицы эфира не взаимодействуют с икс-лучами. Если бы меня просветить рентгеновским аппаратом, вы не увидели бы ничего. Некоторые представители тонких миров не отбрасывают тени в видимом спектре, а я — в невидимом. Что не мешает мне быть столь же телесно убедительным, как и оригинал. Итак, ведите меня!
Увидев и почувствовав профессора, дагоны пришли в гораздо большее оживление, чем при встрече с обычными людьми. И не потому, что раньше не встречались с «высокоплотными фантомами». Совсем наоборот. Константин Васильевич не зря говорил, что изучал древнеегипетские, шумерские и хеттские «первоисточники». Возможно, синклит старейшин уловил в мыслях Удолина отзвук эзотерических знаний, да и сама его «телесная конструкция» могла быть знакома мудрецам по прошлому опыту.
Они сразу же перешли на невербальное общение.
— Похоже, мы чужие на этом празднике жизни, — сказал Сашка Новикову, — пошли обратно, зачем зря гомеостаты перенапрягать?
— Идите, идите, — отвлекся от «ментаконференции» Константин Васильевич. — У нас тут, чувствую, надолго. А вы пока обед приготовьте, что ли…
Выйдя на поверхность, они сразу увидели, что в их маленьком лагере не все в порядке. Встревоженные лица Ирины и Анны, Левашов, едва видный среди зарослей на дальнем концe поляны, громко зовущий Ларису через сложенные рупором ладони.
— Что тут у вас?
— Лариса пропала.
— То есть как?
— Пошла вон туда, в кусты, ну, обычное дело, и не возвращается. Давно уже, — ответила Ирина.
— Как давно?
— Да сразу, как вы ушли. Больше получаса… Мы на часы не смотрели. Разговаривали себе. Потом вдруг Олег вскинулся. Где ее, говорит, носит? Еще чуть подождали, он не выдержал, пошел следом.
Действительно, неладно! Не подмосковный лес все-таки. С другой стороны — ясный день, территория давным-давно «зачищена» дагонами, местные негры сюда не решаются забредать, ни намеренно, ни случайно. С хищниками обстоит примерно так же. Местность сухая, ни болот, ни зыбучих песков…
Конечно, Лариса — девушка себе на уме, моментами довольно «безбашенная». Засиделась на месте, решила прогуляться. Увидела что-нибудь интересное, хотя бы даже бабочку экзотическую, погналась за ней.
Все эти предположения были высказаны.
— Вернется, — с оптимизмом сказал Шульгин. Если б заблудилась или еще что — стрелять бы стала. Она ж с оружием?
— Два пистолета, четыре обоймы, — сказала Ирина.
— Ну и стрелок она классный…
— А если вдруг к речке вышла, — сделала большие глаза Анна, — искупаться решила, а там крокодилы?
Вариант, пожалуй, маловероятный, но… Африка есть Африка, тем более — девственная, цивилизацией не затронутая. Вариантов всего два — Лариса гуляет, ни о чем не думая, или… Об этом думать не хочется. Но в любом другом случае она, поняв, что заблудилась, начала бы подавать сигналы. Или залезла бы на дерево повыше, оттуда направление на скалы определить не трудно.
— Вернется — задницу бы ей ремнем надрать как следует, — без тени юмора сказал Шульгин. Но промелькнувшая в воображении картинка подобной экзекуции показалась ему эстетически привлекательной. — А пока не будем терять времени…
Он включил рацию и вызвал со стоянки трех роботов. Новиков, приказав девушкам ни на шаг не отдаляться от входа в пещеру, бегом рванул через поляну, к Левашову.
Тот, накричавшись, переводил дыхание и нервно закуривал.
— Вот зараза, куда ее черт понес, — с прибавлением усиливающих экспрессию выражений начал он ругаться, увидев Андрея.
— Найдется. В средней полосе люди, бывает, заблуживаются так, что потом с вертолетов сутками ищут. Сейчас роботы подскочат, начнем правильный поиск. Случиться с ней ничего не могло, — успокоил он друга, хотя сам был отнюдь в этом не уверен. — Разве что в ловчую яму провалилась и кукует там… у Майн Рида подобный случай описан.
— Стреляла бы…
— А то ты ее характерец не знаешь! Из гордости будет стараться сама вылезти, ногтями ступеньки копать…
Что в ловчих ямах нередко ставят заостренные, а то и отравленные колья, он вслух вспоминать не стал.
— Пошли обратно, винтовки возьмем…
Через пять минут появились Джонсон, Иван Иванович и третий, из новых, поименованный Стивом за сходство с одним давним приятелем.
— Так, — начал распоряжаться Шульгин. — Ты остаешься на месте, охраняешь женщин. Двое — с нами. Задача — найти Ларису. Олег, что из ее вещей под руками?
— Да хоть бы шляпа…
— Отлично. Эй, ребята, вот вам запах, вот примерное направление. Смотрите, слушайте — мы идем за вами. Без крайней необходимости не стрелять. Особенно — в человекообразных. Брать живыми. Вперед!
Роботы почти мгновенно увидели примятую сапогами Ларисы траву, взяли след. А вскоре, минут через десять, очень издалека послышались пистолетные выстрелы.
— Ну вот видишь — живая, — с облегчением сказал Олегу Шульгин. — Точно «беретта», я тут не ошибусь.
— Только стрельба — не сигнальная, — дернул щекой Левашов. — Странная стрельба…
— Сейчас добежим — увидим, — успокоил его Новиков. — Ребята — полный аллюр, — приказал он роботам. — В случае опасности — все ограничения отменяю…
Джонсон и Иван Иванович наддали так, что вскоре их уже не было видно. Людям такой темп не под силу. Зато тропу за собой они оставляли весьма отчетливую.
Марш-бросок занял почти полчаса. По лесу и с оружием не очень разгонишься. Далеко сумасбродная девица забрела. На бегу они вновь услышали беглую, без пауз серию выстрелов. Потом тишина, и спустя несколько минут — два хлопка, потом — окончательная тишина.
Робот ждал их на поляне, примыкающей к озерцу. Указал на россыпь пистолетных гильз, на неизвестно кем и зачем построенный шалаш с длинным столом и стульями вокруг.
— Европейская работа, — сказал Новиков, осмотрев все. — Негры так не делают. Сколько гильз нашли? — спросил он у Джонсона.
— Здесь — пятнадцать, — ответил робот. — Километром дальше, на следующей прогалине, — еще столько же. То есть по полному магазину. В том и другом случае огонь велся с одного места, но из разных пистолетов, оба марки «берета-92».
— Где твой напарник? Мы слышали еще два выстрела, позже, и на слух — еще дальше.
— Я остался здесь, чтобы встретить вас, Иван пошел вперед, вдруг нужна его помощь. Но никаких сигналов он пока не подавал.
Роботы, как уже раньше говорилось, были абсолютно идентичны функциям, которые им приказано исполнять. А тут они начали вести себя по-своему. Как-то договорились, поделили обязанности без «высочайшего» приказа. Интересный момент. Тоже, вроде Замка, умнеют на глазах?
— Пойдем за ним, — распорядился Шульгин.
Пока шли, Джонсон докладывал:
— Сначала госпожа Лариса открыла огонь в шалаше. Следов крови, чужой или ее, — нет. В кого стреляла — неизвестно. Но — не вверх, по горизонтали, о чем свидетельствует разброс гильз. Потом, переместившись на девятьсот восемьдесят метров вперед и вправо, снова стреляла. На этот раз ствол был направлен вверх под углом больше сорока пяти градусов. Что также подтверждается соотношением ее следов и рассеиванием гильз. Можно предположить, что огонь велся по низколетящей цели, приближающейся ракурсом ноль горизонтали, до пятидесяти вертикали…
Джонсон говорил тоном уверенного в себе криминалиста.
— Что еще?
— Применения другого оружия не отмечено…
— Вывод? — резко спросил Новиков.
— Информации недостаточно. Сигнальные выстрелы обычно делаются вверх. Для тренировки используются мишени или подручные предметы. Не обнаружено. Присутствия опасных для госпожи Ларисы живых существ мною также не обнаружено.
Иван Иванович встретил их на краю очередной большой поляны. Они, получается, тянулись одна за одной, разделенные не очень широкими перелесками.
— Ну что, где она? — рванулся к нему Левашов.
— Госпожа Лариса была здесь совсем недавно, но сейчас ее нет. — В голосе робота словно бы проскочила нотка искреннего сожаления, или это просто показалось. — Вот здесь она последний раз стреляла, сидя или стоя за этим кустом. — Он протянул пистолет и две гильзы. — Осмотром травы и почвы установлены десять точек вертикального давления, предметами весом от тонны и больше, без химического или термического повреждения. Следы горизонтального перемещения отсутствуют. Если бы здесь приземлялись вертолеты, имелись бы отпечатки колес или лыж. Предположительно, предметы могли быть опущены и подняты с других летающих объектов, например — тяжелых вертолетов или дирижаблей…