– Маша. Ты не справедлива ко мне. Мне очень больно, когда ты ведёшь себя так, словно я действительно пытался тебя убить.
– Значит, Батюшка врёт? – у Маши появилось злое лицо. Но оно тут же перешло в откровенную растерянность, когда она услышала ответ Малышева.
– Нет. Батюшка не врёт.
– Сам признаёшься? Удивительно просто. Решил в откровенность поиграть?
– Маша, всё не так как тебе кажется. Батюшку забрали из церкви мои друзья. Они услышали, что я кричал, когда ты уходила, и решили помочь нам. А ему сказали про причащение, чтобы он не убежал, пока мы не поженимся. Вот и вся правда.
– Ты врёшь? – Маша против воли начала широко улыбаться.
– Ты знаешь, что я говорю правду. Сколько у меня имелось возможностей для того чтобы тебя убить? Я не сделал этого, когда считал тебя террористкой. Ну глупо же в самом деле верить, будто я желаю тебе смерти. Посмотри на всё с точки зрения логики. В твоих словах её нет вообще.
– Какая к чёрту логика? – разозлилась Маша. – Мне всю жизнь исковеркали. Вы тут все, с самого утра за мной гонитесь. И я ещё виновата?
– А ты? – раздался в ответ раздражённый голос. – А ты что сделала? Только машин перебила на несколько десятков миллионов. Двоих сотрудников ФСБ ранила. Ещё одного по твоей вине отвезли в больницу. С ним случился удар.
– Ну и правильно, – Маша изобразила злорадную гримасу телефону, – нечего было столько витаминов жрать. Или не надо было лезть за мной в яму. Он за мной гнался и мог убить, это нормально. А я пошутила, так сразу преступник. Почему вам можно, а мне нельзя? Вы ребята должны точно понимать…если лезете на кого без причины, он вполне может дать сдачи. Я так и сделала. Чего вы жалуетесь теперь? Я вот без свадьбы осталась и не жалею.
– Правда? – голос Малышева раздался после коротко молчания. На этот раз он прозвучал необычайно мягко.
– Правда! Только не приписывай это на свой счёт. Я просто рада, что избавилась от такого козла. И всё!
– А я думал…что нравлюсь тебе!
– Думал? Если б у тебя мозги были, ты бы не думал. Ну разве непонятно что значит, когда девушка предлагает тебе жениться на себе? Конечно, ты ей нравишься и даже очень. Можно даже сказать, что она влюбилась в тебя. И наверное она надеялась услышать в ответ нечто наподобие «Ты самая прекрасная девушка на свете. Я полюбил тебя с первого взгляда и с радостью стану твоим мужем». А вместо этого, он говорит о том, что использовал тебя.
– Я может быть и осёл, но ты мне сразу понравилась. И это правда. Возможно, я даже влюбился в тебя, просто логически не смог объяснить такое отношение. Но я мог бы всё исправить.
– Ну теперь уже поздно!
Маша, пожалуйста, прекрати воевать. Сдайся прямо сейчас. Обещаю…чтобы ни случилось с тобой, я буду рядом.
– Что со мной будет?
– Скорее всего, посадят!
– Надолго!
– Как суд решит!
– Значит надолго… – пробормотала Маша. Она собиралась снова заговорить, но её взгляд уловил движение на противоположной крыше. Она быстро припала к прицелу.
Показалась плоская крыша с чередой блестящих дымоходов. За одним из таких дымоходов, она увидела человека в бронежилете и снайперской винтовкой. Она передвинула прицел левее. Ещё один. Залёг на краю крыши. Дурак. Подал себя на блюдечке. Только щёлкай. Слева от него она увидела ещё двоих снайперов. Всего четыре снайпера. Один за дымоходом и трое на краю крыши.
– Маша! – раздался в телефоне голос Малышева.
– А не может ли быть, – Маша припала к окуляру, и навела прицел на снайпера, стоявшего за дымоходом. Её палец лёг на спусковой курок, – что ты Андрей, специально заговариваешь меня. Возможно, пока мы с тобой говорим, снайперы уже целятся в меня?
– Нет никаких снайперов. Маша, не надо начинать всё заново.
– Уверен? – Маша стала медленно опускать дуло. Центр прицела остановился на прикладе винтовки. Он слегка выступала из-за нижней части дымохода.
– Да!
Маша спустила курок и увидела, как пуля разнесла приклад. Снайперская винтовка отлетела в сторону. А сам снайпер прижался к крыше.
– Я только что сделал один, предупредительный выстрел. Я вам даю ровно оду минуту на то, чтобы вы убрали всех снайперов. После этого, я начну их убирать одного за другим.
Маша выключила телефон и прижавшись к стене, стала отсчитывать до ста.
Услышав гудки, Малышев повернулся и устремил глубоко мрачный взгляд на генерала Океанского.
– Вы ведь обещали?
– Обещал! – закричал генерал Океанский. – А мне что прикажешь делать? Президент страны обедает в трёхстах метрах отсюда, а мы тут с девчонкой сладить не можем. Я просто обязан был исключить любую случайность. Хорошо ещё, что ресторан, в котором обедает президент, и дом, в котором засела Панкратова, находятся на одной стороне улицы. Иначе, мы уже применили бы спецсредства. Вам понятно?
– Уберите снайперов, – попросил Малышев, – я знаю её. Она действительно всех перебьёт.
– Хорошо, хорошо. Я уберу снайперов. А вы, – генерал встал и ткнул рукой в сторону Малышева, – как хотите, так и вытаскивайте оттуда свою…будущую жену или кто она там. Я могу дать вам два часа. Не больше. После этого я верну снайперов обратно и дам приказ начать штурм.
Глава 24
– Сто!
Маша снова припала к окуляру и внимательно осмотрела крышу. Никого. Ушли. Она довольно заулыбалась, но тут же снова нахмурилась и гневно пробормотала под нос:
– Эти ребята так просто не уйдут. Наверняка где-то сидят.
Она стала внимательно осматривать все близлежащие здания. Ничего не обнаружив, она переключилась на дальние объекты. В прицел попал фитнес центр. Через окна было хорошо видно девушек, которые выполняли упражнения на тренажёрах. Она прошлась по всему здания, этаж за этажом, но так и ничего не обнаружила. Оставалось осмотреть только жёлтое-зелёное здание. Хотя оно и находилось далековато от неё, хороший снайпер мог достать и оттуда.
Она начала осмотр с четвёртого этажа. Потом выше и выше. На уровне двенадцатого этажа прицел остановился. Во втором окне слева, она ясно увидела две растопыренные ножки. А над ними дуло винтовки. Она подняла прицел чуть выше. Появился и сам снайпер. Судя по волосам, это была женщина. Её палец лежал на крючке. С минуты на минуту она готова была выстрелить.
– Зря вы не послушали моего предостережения… – Маша вся сжалась. Прицел переместился правее и остановился чуть выше левой груди снайпера. Она затаила дыхания, как делала это всегда перед выстрелом, и спокойно нажала на спусковой крючок. Прогремел выстрел.
Маша увидела, как снайпера отбросило от винтовки. К её удивлению, место за винтовкой тут же занял второй снайпер. И снова прицелился.
Маша быстро перезарядила винтовку и снова навела на цель. Прозвучал ещё один выстрел. Второй снайпер тоже исчез из виду.
Внизу прекрасно слышали выстрелы.
– Выясните, в кого она стреляет! – приказал генерал Океанский.
А Малышев тем временем, напряжённо ждал ответа. К его величайшему облегчению, она, наконец, взяла трубку.
– Теперь у вас есть повод для того чтобы меня застрелить, – раздалось в фургоне.
– Что ты сделала? – только и смог спросить Малышев.
– Сняла двух ваших снайперов.
– Каких снайперов?
Малышев мгновенно пришёл в ярость.
– Тех, что сидели в доме напротив. На двенадцатом этаже. Жёлтый такой с зелёными полосками. Не припоминаете? Двумя выстрелами сняла. Ни одного лишнего патрона не потратила. Кстати сказать. У меня ещё осталось тридцать шесть патронов.
– Ты что с ума сошла? Людей убивать… – закричал Малышев, но так и не смог договорить. В фургоне раздались прерывистые гудки. Она бросила трубку.
Малышев собирался разразиться гневной тирадой, но его взгляд привлёк генерал Океанский. Да и не только его взгляд. Все в фургоне смотрели на генерала. И смотрели с откровенным удивлением. И было отчего. Лицо генерала стало совершено серого цвета, а в глазах читался настоящий ужас. И голос генерала прозвучал под стать взгляду:
– А ведь у нас нет снайперов в этом доме!
– Чёрт!
Несколько сотрудников ФСБ сорвались с места и выбежали из фургона. Снаружи начали раздаваться отрывистые приказы. А вслед за ними раздался топот ног. Группа спецназа двинулась в сторону жёлтого дома.
В фургоне воцарилась мёртвая тишина. Генерал Океанский нервничал. И очень сильно. Он постоянно мял пальцы и с надеждой смотрел на оператора. Но тот молчал. Полковник Исчун бросил многозначительный взгляд на Малышева. Тот вначале недоумённо нахмурился, а потом хлопнул себя по лбу и попросил оператора снова соединить его с Машей.
После первого же гудка раздался недовольный голос:
– Чего тебе?
– Маша, пожалуйста, не стреляй больше. Там могут быть наши люди, – умоляюще закричал Малышев.
– Что значит «ваши»? А до этого кто был?
– Сами пока не знаем. Просто не стреляй.
– Хорошо, – раздалось после короткого молчания, – я вижу ребят в бронежилетах, но трогать не буду. Пускай убираются оттуда и отовсюду. Я не хочу никого видеть рядом с собой. Попытаетесь снова обмануть, начну отстреливать всех по одному.
В фургоне раздались гудки. Возникла тишина, но ненадолго.
– Товарищ генерал, – раздался радостный мужской голос, – вы даже представить не можете, кого мы тут нашли.
– Кого? – генерал аж привстал с места.
– Мы их семь лет по всему миру искали. Ева. И не одна. С ней Фехир. Оба тяжело ранены, но жить будут. Ещё одного взяли во дворе. Здесь на окне установлена снайперская винтовка. Направлена, прямиком на машину президента. Она их обоих уложила. Поверить не можем. Расстояние до здания, в котором сидит Панкратова, почти километр.
Генерал Океанский широко заулыбался и коротко изрёк:
– Молодцы! – потом повернулся к полковнику Исчуну и радостно добавил. – Вы тут сами разбирайтесь. А у нас есть дела поважнее. На свадьбу не забудь пригласить, – бросил он с улыбкой Малышеву, уже выходя из фургона.
Полковник Исчун и Малышев вышли вслед за ним. В считанные минуты, ФСБ и полиция, сняли оцепление и уехали.