Почти тотчас же, из автобуса, стоявшего на противоположной стороне улицы, высыпала группа девушек.
Полковник Исчун коротко обрисовал девушкам ситуацию После этого, они все вместе вошли в здание чтобы попробовать уговорить Машу сдаться.
Понимание сложности стоящей перед ним задачи, появилась уже после первой минуту пребывания возле двери. Маша наотрез отказалась выходить. Никакие уговоры не помогали. Даже просьбы сестры не действовали на неё. В то время, как девушки наперебой стучали в дверь, Малышев смотрел на то, что находилось под дверью. А там имелся зазор высотой не боле чем в два сантиметра.
– Надеешься пролезть? – насмешливо спросил у него полковник Исчун, заметив этот интерес.
– Я скоро вернусь!
Малышев ничего, не объясняя вышел.
Когда он вернулся обратно, все девушки сидели на корточках и раздражённо поглядывали на железную дверь. Полковник Исчун встретил Малышева угрюмой улыбкой.
– Я вызвал наших ребят. Они мигом разберутся во всём. Она не хочет выходить и всё тут. Даже сестру младшую не слушает, – он указал рукой на Катю, у которой по щекам катились слёзы. Судя по выражению её лица – это были слёзы досады и злости.
Это излишне! – Малышев показал пакет, который принёс с собой.
– Взрывчатка? – поинтересовался полковник Исчун.
– Нет. Но этого вполне достаточно для того чтобы она сама открыла дверь и сдалась.
– Быть того не может! – усомнился полковник Исчун.
– Поспорим? – предложил Малышев и снова показал пакет. – После того как я опорожню его, она откроет дверь в течение одной минуты.
– На зарплату?
– Можно на годовую зарплату!
– Ты выглядишь слишком уверенно. Давай на квартальную?
Идёт!
Они пожали друг другу руки. В этот момент раздался страдальческий голос Кати.
– Она не выйдет. Никогда не выйдет!
Малышев прошёл мимо девушек, и опустился на корточки перед дверью.
– Засекай, шеф! – бросил он переворачивая пакет.
– Уже! – полковник Исчун посмотрел на часы.
Тем временем, раздался отчётливый писк. Девушки заслышав его, мгновенно вскочили на ноги и с интересом стали наблюдать за тем, как маленькие, белые мыши, одна за другой исчезают под дверью. Малышев бросил пустой пакет, и встал возле прохода, отрезая единственный путь к выходу. Все затихли.
Тишину разорвали истошные вопли. Спустя несколько мгновений железная дверь распахнулась и из неё выскочила Маша. Она пронеслась мимо всех, и побежала в дальний конец коридора. Малышев вытащил из заднего кармана наручники, и медленно пошёл следом за ней. Уткнувшись в стену, Маша развернулась и бросилась обратно. Малышев схватил её, повернул к себе спиной, и быстро защёлкнул на запястьях наручники. А потом прижал к стене и тихо прошептал:
– Ты арестована и будешь препровождена в тюрьму. Да, и сними это дурацкий флажок со своей головы. Он меня раздражает.
В следующее мгновение он склонился, собираясь поцеловать её, но так и не смог этого сделать. Между ними встал полковник Исчун. Бросив на Малышева непреклонный взгляд, он негромко проронил:
– Очень жаль, Андрей, но мне придётся посадить её.
Глава 25
– Так хотел поцеловать или нет?
Этот вопрос мучил Машу с того самого момента когда её привезли в полицию, и посадили в камеру. Она впервые оказалась в таком месте. Но как ни странно, это обстоятельство и возможные последствия своих действий, волновали её гораздо меньше, чем поступок Малышева. Она видела как он потянулся к ней, но так и не смогла точно понять для чего он это сделал. Возможно хотел поцеловать. А может хотел сказать что-то, чего не должны были слышать другие. Если б не этот фотограф…то бишь полковник. Как он назвался? Маша напрягла память. Исчун? Точно. Полковник Исчун. Кто только дал ему такую фамилию. Хотя почему дал? Может он сам её выбрал, чтобы соответствовать работе.
– Ну и местечко… – пробормотала она осматривая холодные стены и двух ярусные нары без постельного белья. – Окон нет, дверь одна и то из железа. Никакой романтики. Почему в тюрьме всё так мрачно? Да потому что её мужики придумали. Они и правила придумали. Мы бы сделали всё с душой. А что там сказал…этот Исчун?
Маша положила руки на нижние нары и навалилась на них всем телом.
– Прочные, – она улеглась на нары и скрестила руки на груди, – сколько же лет мне придётся вот так лежать?
Щёлкнул замок, но она даже не двинулась с места. Просто скосила взгляд в сторону двери. Она открылась, пропустила полковника Исчуна и снова закрылась.
– Не страшно со мной наедине находиться? – поинтересовалась Маша. Она даже позы своей не сменила. Только нахмурилась когда заметила с каким ужасом Исчун разглядывает её.
– Да, – пробормотал он окидывая лежащую фигуру неприязненным взглядом, – тебя срочно нужно привести в порядок иначе вся охрана от испуга разбежится. Избитая, грязная, порванная, да ещё и нагло смотрит. Тебе не стыдно появляться на людях в таком виде?
– Где вы тут людей видите? – удивилась Маша. – Если вы про себя, так вас сюда никто не звал.
– Неужели? – полковник Исчун незаметно усмехнулся. – А может я пришёл тебе помочь?
– Враньё! – лениво отозвалась Маша. Но это было всего лишь притворство. Она незаметно скосила глаза в сторону Исчуна и стала пристально за ним наблюдать.
Исчун сделал несколько шагов и встал у неё над головой. А потом вытащил из внутреннего кармана ручку, сложенный листок, и всё это положил ей на грудь.
– Чего это? – Маша снова скосила глаза, но только для того чтобы посмотреть на бумажку.
– Твоя свобода. Поскольку Андрей в тебя влюблён, я решил помочь, и переговорил с начальством. Они согласны всё забыть, но только на определённых условиях. Условия эти описаны в бумажке которая лежит у тебя на груди.
– Влюблен? – недоверчиво переспросила Маша. – Вы это нарочно сказали?
Полковник Исчун только и мог, что развести руками.
– Ей свободу предлагают, а она о чём думает? Давай с делами закончим сначала. Вот когда закончим, тогда я отвечу на все твои вопросы, если они у тебя останутся.
– Договорились!
Не в силах радостной улыбки, Маша взяла бумажку с ручкой, и тут же приняв сидячее положение, стала читать. Минутой спустя раздался донельзя удивлённый голос:
– В разведку? Я? Вы это серьёзно?
– А почему бы и нет? Ты нам подходишь. Пройдёшь курсы…хотя нет, – Исчун почесал затылок, – пожалуй, это излишне. Обучим кое-каким мелочам. Получишь звание лейтенанта. И вперёд. Только работать будешь строго за рубежом. Можешь выбирать любую страну, которая тебя понравится. А когда приедешь туда, сможешь сделать всё, что только захочешь. Мы тебе мешать не будем.
– С одним условием!
– Здесь я выставляю условия!
Маша подняла взгляд на Исчуна, и свела большой и указательный палец вместе.
– Что это ещё за ругательство? – Исчун нахмурился, заметив жест Маши.
– У меня маленькое условие.
– Никаких условий!
– Тогда маленькая просьба!
– Я её выслушаю, но обещать ничего не могу.
– Договорились. – Не выпуская из рук бумажку с ручкой, Маша поднялась и устремила на Исчуна испытывающий взгляд. – Андрей знает о вашем предложении?
Исчун отрицательно затряс головой.
– И лучше если не узнает. Можешь сказать, скажем…через месяц. Он слишком много пережил за сегодня. Не стоит его травмировать ещё больше.
Маша широко заулыбалась.
– Тогда всё просто. Вы приводите сюда Андрея, священника, парочку свидетелей…и мы договорились.
– В камеру? – растерялся Исчун. – Ты хочешь венчаться в тюремной камере?
– Если не брать в расчёт некоторых мелочей, это место не хуже любого другого. Так что?
– Идёт. Подписывай. – Исчун кивнул на листок и тут же предостерёг. – Помни. Этот документ имеет юридическую силу. После того как ты его подпишешь, ты станешь частью внешней разведки и обязана будешь выполнять все приказы. Слова «не хочу» или «не могу» будут расцениваться как предательство со всеми вытекающими последствиями.
– Держите! – Маша быстро поставила подпись внизу документа и сразу же передала его в руки Исчуна. – Теперь ваша очередь выполнять обещание.
– Ещё до полуночи все они будут здесь! – не скрывая довольного вида, Исчун спрятал документ в кармане и покинул камеру.
Оставшись одна, Маша негромко пробормотала:
– Сейчас проверим какая у него любовь…
Глава 26
До последней минуты, Маша просто не верила, что Малышев придёт. Однако она ошиблась. Маша встретила его приход стоя. Всем своим видом она пыталась показать холодное равнодушие, хотя внутри у неё всё бурлило в предвкушение предстоящего разговора.
Он вошёл, прикрыл за собой дверь. А потом устремил на неё долгий взгляд и с нежностью произнёс:
– Я люблю тебя и никогда не оставлю!
– Значит, ты согласен жениться на мне? – уточнила Маша.
– Жениться? – Малышев растерялся. – Когда? Прямо сейчас?
У Маши появилось печальное лицо.
– Ты снова соврал…
– Я спросил. Просто спросил. Могу я задать вопрос?
– Можешь. Ответ утвердительный. Так как?
– Я согласен!
– Я тоже согласна!
– Кто бы сомневался? – пробормотал под нос Малышев. И уже громче добавил. – Ты разговаривала с шефом. Что он тебе сказал?
– Пообещал помочь со свадьбой. Привести священника и свидетелей.
Услышав эти слова, Малышев вышел, оставив дверь камеры открытой. Спустя минуту, до Маши донёсся гневный голос отца Матвея.
– Перед Господом ответишь за свои деяния, Ирод!
Спустя минуту, в камеру гуськом вошли Малышев, отец Матвей, полковник Исчун и ещё один, незнакомый Маше человек. Не дожидаясь слов, Маша взяла за руку Малышева и встала вместе с ним перед священнослужителя. У того на лице появилось лёгкое удивление, которое тут же сменилось досадой.
– Место Бесовское! Одеты как безбожники. Не могу я вас венчать. Не могу, – отец Матвей отрицательно затряс головой.
И тут в камере раздался печальный голос Маши: