Самое важное — пусть Эруард скажет Зелдару, что он написал туда и просит его зайти через два-три дня, когда узнает результат. Если он вернется, Эруард сообщит ему, что сведения вполне удовлетворительные и все обстоит прекрасно в этом лучшем из миров.
Дав Брикюэ все эти инструкции, я угостил его хорошей порцией виски, после чего, подкрепившись, он отправился отдавать рапорт Эруарду. Я же, чтобы немного рассеяться, пошел в приемную, где углядел хорошенькую куколку-блондинку и стал рассказывать ей всякие забавные истории. Она много смеялась, но я не был уверен, что она их поняла. Правда, это не имело значения, потому что у нее были очень красивые зубы, которые она показывала, смеясь, и очень красивая грудь, которая не была видна, но угадывалась.
Было одиннадцать с четвертью, когда мое такси остановилось в конце улицы. Остальной путь я проделал пешком.
Этот отель «Мутон» вызывал у меня тошноту. Кругом было темно, как в печи. И в воздухе стояла вонь от тухлой рыбы. Я ощупью прошел к чему-то, похожему на конторку, где сидел вульгарного вида жирный парень. Я вытащил полицейскую карточку и напомнил ему о визите Брикюэ. Потом я сказал ему, что хочу, чтобы он поместил меня в такое место, откуда я мог видеть Борга, а он бы не видел меня.
Он ответил, что это можно будет сделать, потому что Борг, безусловно, примет курочку в своей комнате, а в комнате рядом имеется дырка в стене, через которую можно видеть все, что делается в соседней комнате. Когда я спросил, как же это могло случиться, он ответил, что жизнь слишком тяжела и посему необходимо находить возможность заработать себе на жизнь. Потом он проводил меня на этаж в вышеназванную комнату, показал дыру в стене и смылся.
Я сел в темноте и закурил, потом погрузился в глубокие размышления о жизни. Я сказал себе, что судьба довольно обидно распорядилась мной. Я должен заниматься такими вульгарными делами, в то время как я — такой поэтический человек.
В разгар моих размышлений рядом хлопнула дверь. Я прижался глазом к отверстию в тот момент, когда вошедший зажег свет. Я ущипнул себя, чтобы не вскрикнуть, потому что этот Борг был моим старым знакомым. Это был Фредди Борг, единственный, уникальный в своем роде парень, который похитил молодого Фремера в 1932 году с помощью Джонни Ландера. Это заставило меня глубоко вздохнуть, потому что наконец-то я увидел какой-то свет среди ночи. У меня появилось смутное подозрение, что этот парень поработал над Видди Перринаром.
Дверь в комнату открылась и вошел патрон, который сказал ему что-то. Борг утвердительно кивнул. Патрон вышел, и двумя минутами позже вошла Джуанелла. Она закрыла за собой дверь. Борг, смахивающий на гориллу, уселся на кровать. Он стал шутить и смеяться. Потом Джуанелла начала что-то говорить ему. Мне ничего не было слышно, но, судя по ее жестикуляции, показалось, что она намыливала парню голову. Мне казалось, что я даже видел, как это действовало.
Боргу это явно не нравилось. Он встал и, энергично жестикулируя, стал возражать. Через некоторое время она переменила тактику. Она приветливо улыбнулась ему, открыла сумочку и достала деньги — толстый пакет крупных банкнот. При виде этой пачки глаза у Борга полезли на лоб. Он направился к Джуанелле. Я усмехнулся, глядя на все это, потому что мне было ясно, что если Борг думает так просто взять Джуанеллу, значит, он недооценивает эту курочку. Это — сестричка, у которой есть мозги.
И не был ли я прав? Когда он подошел к ней, Джуанелла достала из сумочки маленький пистолет и прижала его к брюху парня. Борг пожал плечами и вернулся на свою кровать.
Джуанелла достала из сумочки сигареты и закурила. Потом снова заговорила, но парень усмехнулся и, видимо, так и не дал себя уговорить. Наконец, Джуанелла отказалась от своего намерения. По ее лицу я видел, что дело у нее не выгорело. Она положила деньги обратно в сумочку и направилась к двери, потом обернулась, чтобы еще раз спросить его о чем-то. Борг отрицательно покачал головой. Она пожала плечами. У нее был довольно обескураженный вид. Затем она вышла и закрыла за собой дверь. Я слышал, как она спускалась по лестнице.
Теперь наступила моя очередь. На цыпочках я прошел по коридору до двери комнаты Борга, резко распахнул ее и вошел.
Борг, лежа на кровати, увидел меня.
— Иисусе! — воскликнул он. — Кошен!
Его рот растянулся до ушей.
Я сел на стул.
— Послушай, Фредди, — сказал я. — Мы уже встречались. Можно даже сказать, что мы — старые друзья. Я хочу рассказать тебе небольшую историю. Это история о двух лягушках. Одна лягушка хотела заставить другую заговорить, а та не хотела. Тогда первая лягушка рассердилась.
Я мило улыбнулся и добавил:
— Но, может быть, тебе известен конец этой истории?
Борг пожал плечами и снова растянулся на постели.
Нужно, чтобы вы знали, что этот парень тверд как кремень. Это волк, которого трудно запугать.
— Кончай это, — оборвал он. — Здесь тебе не Америка. Закройся, легавый. Мне нечего тебе сказать, а у тебя нет ничего против меня. Улетучивайся, давай!
— О'кей, болван, — сказал я. — Улетучимся вместе. Внизу стоит полицейский фургон. Он тебя ждет. Пойдешь туда без излишнего шума или хочешь, чтобы я попросил их подняться?
Борг вытаращил глаза.
— Что ты такое говоришь? — завопил он. — Это мошенничество и я не…
Я перебил его.
— Ты это расскажешь в комиссариате полиции. Итак, в дорогу или я позову полицейских.
Он мне сказал, кто я есть, потом встал и подошел к двери. Я открыл ее, чтобы он вышел. Когда он проходил мимо меня, я ударил его по шее так, что от такого удара свалился бы бык. Он пошатнулся, но сразу же выпрямился и выдал мне удар, от которого, если бы я не увернулся, мне бы пришлось очень плохо. Но я сделал шаг в сторону, схватил стул и ударил им Борга. Это остановило его лишь на секунду. Он весь подобрался и бросился на меня. Видимо, он решил просто уничтожить меня.
Он бросился на мои ноги, но я поднял колено и выдал ему удар в подбородок. Это заставило его завыть. Он попытался отпрыгнуть назад, но я приблизился и поднял его на воздух ударом в нос. Потом добил его ударом в желудок. Он пытался достать меня ногами, но я и тут был настороже, шлепнув его по губам там, что, вероятно, это было слышно в Соединенных Штатах Америки.
Он упал, и я навалился на него всем телом. Все было бы хорошо, если бы этот парень не наелся лука. Я схватил его за волосы и несколько раз ударил головой об пол так сильно, что боялся, не убил ли я его. Но он не умер, и это его обозлило. Он подобрал колени и отбросил меня ногами. Я полетел на спину и опрокинулся назад. Меня затошнило. Этот парень был очень силен.
Он встал и намеревался ногой ударить меня по лицу, что очень опечалило бы одну-двух девочек, которых я знал, но он промахнулся, потому что уже плохо соображал.
Пока я пытался встать на ноги, он успел сбегать к умывальнику и вернуться с полной бутылкой. Если бы он ударил меня этим снарядом, тогда адье, Лемми! Прощайте красивые девочки!
Я сделал вид, что мне очень плохо, и пошатнулся в его сторону, как будто не мог стоять прямо. В тот момент, когда он швырнул в меня бутылку, я упал назад, ногами сделав японские ножницы. Он опрокинулся и грохнулся на пол. Мне уже становилась невмоготу возня с этим парнем. Нужно было кончать.
В тот момент, когда он собирался встать, я ударил его локтем в челюсть и проделал это еще раза два. Потом я поставил его на ноги. Он остался стоять, слегка покачиваясь, со странным выражением лица.
Я отступил на шаг, хорошо рассчитал расстояние, занял нужную позицию и треснул его по голове. Удар получился такой сильный, что мне показалось, будто голова его сейчас оторвется от шеи. На этот раз он потерял сознание.
Я сел на кровать, чтобы немного отдышаться.
Тут постучали в дверь. Это был патрон. Он посмотрел на Борга и сказал:
— Мне показалось, что звонили. Вы вызывали меня?
— Нет, — ответил я, — мы с приятелем репетировали один танец. Но вы можете принести нам бутылку коньяка, два стакана и сигареты.
Он сказал:
— Будет исполнено. Сейчас…
Я вылил бутылку воды на Борга. Он открыл глаза и посмотрел на меня, потом стал щупать свой подбородок.
— О'кей, старина, — сказал я. — Ну, а теперь мы немного поговорим.
— Я тебя когда-нибудь поймаю, — проворчал он, — и я скажу тебе, что я сделаю из тебя… — И он изложил мне это со всеми подробностями. Уверяю вас, что все это было очень неприятно слышать, а у парня был уверенный тон, и это тоже было неприятно осознавать.
Я подошел к нему и подбодрил его. Потом я швырнул его на кровать, после чего еще немного надавал ему по роже.
— Отдохни немного, — разрешил я, — потому что тебе предстоит много говорить. Если ты заговоришь, то получишь коньяк, сигарету и никаких больше ушибов. Если ты будешь молчать, мы повторим наш предыдущий сеанс. Усек?
Он сказал, что все понял.
Патрон отеля вернулся с коньяком и сигаретами. Я распорядился, чтобы он записал это на счет моего приятеля Борга. Я налил себе выпить.
— А как же я? — спросил Борг. — Ты ничего мне не дашь, внебрачный подонок?
— Дам, — пообещал я. — Ты получишь еще, потому что ты не смеешь называть меня так. Моя мать была порядочной дамой, а то, что она вышла замуж за отца за два месяца до моего рождения, так за это напоминание я сверну твой нос на другую сторону.
— Брось, — сказал он, — это ведь только такая манера выражаться. Можно сказать, что это — метафора.
Я не знал, что он хотел этим сказать, и задал себе вопрос, не ругательство ли это тоже. На всякий случай я влепил ему еще одну зуботычину.
Это дало мне время опустошить бутылку. А когда он проснулся, то начал говорить.
Глава 9 Приятная встреча
Было приблизительно два часа ночи, когда я закончил дела с Боргом. Мое сердце немного болело за бедного парня, который приехал в Париж в надежде оторвать большой куш, обещанный ему Накаровым за похищение Видди Перринара, а вместо куша получил солидную трепку.