а пропитана беспокойством.
Я достал из чемодана последнюю бутылку виски и принял изрядную порцию, потом достал свой «люгер» и сунул в кобуру под мышкой.
Настало время заняться бизнесом.
Я шел уже более десяти минут, когда внезапно появилась луна. Это помогло мне сориентироваться. Я шел быстро, держась в тени, потому что по всем дорогам, ведущим в порт, располагались часовые полиции и армии. Им могло не понравиться мое лицо.
Шагая, я молил доброго бога, чтобы он направил меня на верную дорогу к зданию филиала фирмы «Глэдис, Накаров и Хол». Сегодня днем у меня состоялся небольшой конфиденциальный разговор с консулом Соединенных Штатов Америки. Консул, насколько мог, объяснил мне, как ориентироваться в этой местности.
У меня было предчувствие, что эта ночь станет для меня роковой.
Наконец я дошел до небольшого двухэтажного здания. Крупными буквами на фасаде было выведено: «Глэдис, Накаров и Хол». Я надвинул поля шляпы на один глаз и пересек шоссе. Как раз в этот момент открылась небольшая дверь, и из нее вышли два человека, которые повернули в сторону города.
Я подождал немного, потом пошел следом за ними. Мужчина был очень высок, а у женщины фигура казалась такой, как нужно, и, надо сказать, у нее была очень приятная походка.
Этот тип, возможно, был Глэдисом, а так как его-то я и хотел видеть, то все вышло весьма удачно.
Они явно не торопились, можно даже сказать, что они шли прогулочным шагом. Девица просунула свою руку под руку парня. Им, вероятно, было хорошо друг с другом. Они сначала повернули на улицу направо, потом налево. Наконец, остановились перед освещенной дверью и вошли в дом.
Когда я, в свою очередь, дошел до двери, то заглянул через занавески в небольших белых и красных квадратиках и увидел, что это — таверна. Обычный декор для заведения такого типа этой страны: дубовый паркет, дубовые панели, толстые балки на потолке, старые гравюры и старинные горшки. Место, где американские туристы любят фотографироваться, чтобы повесить фото у себя на стене, когда вернутся домой.
Я быстро обежал взглядом помещение, и у меня внезапно перехватило дыхание. Парень, за которым я следил, сидел за столом спиной ко мне, а напротив него, что-то с живостью говорившая, сидела его спутница. Это была та самая девочка, которую я обнаружил однажды в отеле «Сент-Анн» и которая шарила в ванной комнате у Джуанеллы. Я готов был держать пари на целый ящик виски против бутылки лимонада, что эта была приятельница Лодса.
Я не мог оставаться здесь, около двери. Я перешел через дорогу и устроился в тени какой-то двери, находившейся точно напротив, и стал ждать, когда они выйдут. Это продолжалось около двадцати минут, во время которых я глубоко задумался о жизни вообще и житейских сюрпризах, в частности.
Вы должны понять, что я был недоволен собой. Я приехал в это место с намерением выдать себя за Лодса и вот прямо попадаю на единственную куколку, на которую не следовало попадать, на девицу, которая будет вопить на весь мир, что я могу быть кем угодно, но только не Лодсом.
Наконец, они вышли из таверны, а я, как тень, последовал за ними. Они вышли на главную улицу, преодолели несколько поворотов на маленькие улочки и, наконец, пришли к небольшому отелю. Я видел, как этот тип попрощался с девицей и продолжал свой путь.
Я колебался секунду, не зная, что делать, потом решился и вошел в отель. В глубине холла находилась застекленная дверь, которая вела в кабину с сонным парнем внутри. Я подошел к нему и спросил, говорит ли он по-английски. Он ответил, что говорит. Тогда я рассказал ему, что я — американец и что я повсюду ищу своих друзей, с которыми должен встретиться в этом городе. Потом я объяснил ему, что, видимо, произошла какая-то путаница с отелями и попросил его показать мне список его клиентов, чтобы узнать, не остановились ли мои друзья именно в этом отеле. Одновременно с этим я горячо молился, чтобы он не спросил меня об их фамилиях.
Мне повезло. Он протянул мне книгу записей и сказал, чтобы я посмотрел сам. Я сразу же нашел, что искал. Там была лишь одна фамилия, которая могла принадлежать этой мышке. У нее была комната номер пятнадцать и она была прописана под именем мисс Ардена Ванделл из Нью-Йорка.
Я издал восклицание, показывавшее моему церберу, что я в восторге, потому что нашел своего друга. Он тоже был в восторге или хотел казаться таким. Он спросил меня, должен ли он послать кого-нибудь, чтобы предупредить даму, но я ответил, что если он не возражает, то я хотел бы устроить даме сюрприз, ведь мисс Ардена Ванделл — моя большая приятельница и она будет очень рада увидеть меня. Это заставило его усмехнуться и он предложил мне пройти к ней, ее номер находится на втором этаже.
Я закурил и поднялся на этаж. Перед дверью под номером пятнадцать я достал свой «люгер» и спрятал под пальто, потом постучал в дверь. Через несколько секунд дверь открылась.
Это была действительно та курочка, которая шарила в ванной комнате у Джуанеллы. Коридор, в котором я находился, был темный, но из комнаты выбивался яркий свет. Девица стояла прямо в обрамлении двери. Я показал ей свой «люгер».
— Пройдем к тебе, — сказал я тихим голосом. — И главное без шума. Мне надо с тобой поговорить.
Испуганная, она вошла в комнату. Я последовал за ней и закрыл за собой дверь.
Потом я вложил «люгер» на место.
— Прости за револьвер, Ардена, — сказал я, — но ты понимаешь, нельзя, чтобы ты закричала, потому что я выдал себя за твоего старого друга.
Она подошла к камину и зажгла огонь, потом повернулась ко мне лицом. Как говорят англичане, она была так же холодна, как айсберг. Похоже, она была малосговорчивой малышкой.
Я уже говорил, что у этой мышки фигурка ласкала глаз, но теперь я заметил, как говорят французы, что у нее было еще много и других прелестей.
Волосы у нее были черные, как смоль, а глаза синие и кожа очень белая, и совсем маленький носик, который, казалось, выражал удивление, что находится на своем месте. Потом у меня создалось впечатление, что эта девочка — твердый орешек и что даже землетрясение не лишит ее хладнокровия и выдержки.
Я положил шляпу на стул, предложил ей сигарету и закурил сам, потом начал свое повествование.
— Поговорим о бизнесе, — сказал я, — мне кажется, что ты и я находимся в неприятностях по самую шею. Так как ты — добрая подруга Лодса, тебе не доставит удовольствия узнать, что у него еще больше неприятностей, чем у нас. Поэтому я и пришел сюда.
Она медленно выпустила дым из ноздрей и спросила:
— Что Вилли в опасности? Но прежде всего, кто ты?
Я ждал этого вопроса и мой ответ был готов.
— В 1936 году у Вилли были неприятности с полицией штата Мичиган по поводу вооруженного нападения на дороге. С ним был также и другой ловкий парень, которого звали Хойт. У легавых Мичигана ничего против него не было, но Вилли они забрали. Так вот, это я, Чарли Хойт. Я — большой друг Вилли. Может быть, ты слышала обо мне?
— Разумеется, но расскажи мне сначала о Вилли.
— Вилли находится в «холодильнике» в Париже, — продолжал я. — Это случилось с ним, когда он пытался получить причитающиеся ему деньги за похищение Видди Перринара. Думаю, ты не станешь возражать, если я скажу, что он послал тебя сюда по той же причине. Это парень, у которого есть голова и который подумал, что если ему не удастся дело во Франции, то, возможно, удастся здесь. Но Вилли был неосторожен. Я встретился с ним в Париже и он рассказал мне всю историю похищения. Он сказал мне, что, возможно, прибегнет к моей помощи, если это будет необходимо, чтобы получить свой кусок пирога. Он пообещал также, что в этом случае он и мне даст кусок, но, как я только что сказал тебе, он действовал слишком быстро. Вилли хотел получить проценты с одного парня, которого зовут Зелдар. Он отправился к нему с петардой, но этот парень Зелдар где-то задержался, а легавые были там и они захватили Вилли. Потом, четыре дня назад, Вилли вызвал адвоката, который пришел к нему в тюрьму. Вилли передал ему письмо для меня. В этом письме он писал, что ты находишься в Делфзейле и что он хочет, чтобы я отправился к тебе и посмотрел, не нуждаешься ли ты в помощи. Вероятно, он подумал, что у тебя здесь тоже могут быть неприятности.
Она понимающе улыбнулась.
— Мне кажется, что ты прав, — сказала она. — Хочешь что-нибудь выпить?
— Всегда, — ответил я.
Она налила мне хорошую порцию виски.
— Мне бы очень хотелось доверять тебе, Чарли, но я должна быть совершенно уверена, что ты не надуваешь меня. Расскажи мне еще что-нибудь, что тебе известно об этом деле.
— Я расскажу тебе столько, что ты будешь просто поражена. Я сожалею, что уничтожил письмо Вилли, написанное им в «холодильнике». У тебя волосы поднялись бы дыбом на голове. Эти парни предали Вилли и тебя вместе с ним.
Она подняла брови.
— Как это? — удивилась она.
— Они заставляли Борга, Лодса и тебя поверить, что похищение Видди было обычным похищением. Этот подонок Накаров сказал вам, что как только вы увезете Видди на корабль, отцу его будет послано требование о выкупе. А как только старик выплатит его, Видди будет возвращен ему и вы получите свою долю. Но они преследовали более обширные и далекоидущие планы…
— Мне кажется, что я тебя поняла, — произнесла Ардена. — За этим было что-то другое. Продолжай свою историю, Чарли.
Но я сначала немного передохнул, прежде чем продолжать. Я сотворил небольшую молитву, чтобы что-нибудь не испортить в своей истории, иначе эта курочка меня просто сожрет. Это — не глупая гусыня, которую можно усыпить пустыми россказнями. Она хотела знать все, что мог мне сообщить Вилли.
— Еще бы! Конечно, что-то другое, — подтвердил я. — К тому же Вилли получил письмо от Накарова, который старался его заверить относительно денег и писал, что они будут, когда комбинация, которая намечалась в Париже, даст результаты. Может быть, Вилли показывал тебе это письмо?