Ардена подошла к Видди, взяла его носовой платок, намочила его в шампанском и вытерла ему лицо.
Это заставило меня глубоко вздохнуть. И мне тоже очень хотелось, чтобы она вытерла мои ссадины шампанским.
— Мистер Перринар, — сказала она. — Я должна перед вами извиниться. Если я вас хлопнула, когда вы вошли сюда, то это для того, чтобы помешать вам узнать меня. Это могло расстроить мою игру, потому что все эти господа верят, что я — Ардена Ванделл, которая к тому же светлая блондинка, не так ли?
Я совершенно обалдел, потом усмехнулся.
— Но тогда кто же вы? Как вас следует называть? Очень неудобно иметь подружку, настоящего имени которой не знаешь.
— Меня зовут Жоржетта, — ответила она с улыбкой.
Потом она снова повернулась к Видди и сказала:
— Мистер Перринар, я представляю здесь британские власти. Лоцман этого корабля, а также «Мэри» — не голландцы. Они англичане. Это — офицеры военно-морских сил Королевского флота.
Она повернулась к Зелдару и очаровательно улыбнулась. Этот тип был совершенно уничтожен этой улыбкой.
— Вы в самом деле очень глупы, герр капитан Эмиль Маншмидт, — сказала она. — Так же глупы, как Глэдис. Если бы этот бандит, как говорит мистер Кошен, был бы немного поумнее, он бы заметил небольшое каботажное судно, которое вошло в порт Делфзейла два дня тому назад из-за плохой погоды. Он также заметил бы, что оно бросило якорь рядом с «Мальборо». А вы сегодня ночью погнались по следам мистера Кошена, предоставив мне возможность найти обоих лоцманов и доставить их на борт. Я выполнила это задание. Мы одновременно с ними подняли на борт экипаж каботажного судна. Все это было очень просто сделать в темноте. Оба судна теперь находятся в наших руках. Вот и все!
Теперь я понял, почему она так вела себя с Глэдисом. Она заговаривала ему зубы и спаивала, чтобы ему и в голову не пришло, что он имеет дело с британскими лоцманами.
Чтобы избавиться от Зелдара и его людей, которые там появились совершенно неожиданно, она воспользовалась, как приманкой, парнем, которого считала Чарли Хойтом.
Разве я был не прав, когда говорил, что у этой девочки есть мозги?
— Мы идем в Англию, герр капитан, — продолжала она. — И нас даже сопровождает эскорт. Уже некоторое время нас охраняет эсминец.
Эти слова вывели Зелдара из оцепенения.
— Это нейтральное судно, — завопил он. — Это американское судно, и я нахожусь на нейтральной территории. Я — немецкий офицер и требую, чтобы меня высадили в нейтральном порту.
Видди встал со стула и направился к Зелдару.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так, мошенник, — сказал он. — Мой отец продал корабли Англии вместе с грузом. Продажа была совершена до нашего отъезда из Нью-Йорка. Ты находишься на английском корабле. А теперь получи это!
Видди ударил его кулаком по морде. Зелдар издал «ах» и повалился.
Мы надели на него наручники и заперли в одной из кают, в той, где они раньше держали нас с Видди.
Видди вышел на палубу подышать свежим воздухом, а я в каюте беседовал с Жоржеттой.
Когда я пришел к ней в салон, она стояла и пудрила нос. Мне хотелось бы знать, откуда она достала пуховку. Вероятно, она была спрятана в другом ее чулке.
Я находил это потрясающим. Я имею в виду то количество предметов, которое курочкам удается прятать в своих чулках. Я хочу сказать в складках своих ног.
— Прежде всего, Жоржетта, — сказал я, — хочу вас поздравить. Вы были просто потрясающи! Затем я хотел бы урегулировать с вами один вопрос, который для меня очень важен. Это касается Зелдара. Этот бандит принадлежит мне. Это — часть моего рациона. Я хочу отвезти его в Соединенные Штаты. Там он пройдет через судилище федеральных властей и получит двести различных обвинений. Его будут поджаривать столько же раз, сколько он заслуживает.
Жоржетта покачала головой.
— Ничего не поделаешь, Лемми, — возразила она. — Это — мой трофей. Дайте мне, пожалуйста, сигарету.
Я дал ей сигарету и продолжал:
— Простите мое упорство, мой зайчик, но я первым вышел на его след в Париже. Более того, у меня есть против него обвинение, которого у вас нет, — обвинение в убийстве моего друга Родни Уилкса, которого он отравил в Париже.
Жоржетта снова покачала головой.
— Мы напали на след Зелдара гораздо раньше, чем он отправился в Америку. Мы следили за ним, Накаровыми и Вилли Лодсом, когда они готовили свою операцию в Англии. По этой причине я поехала в Америку, где мне удалось захватить Ардену Ванделл, подругу Лодса, после того как они похитили Видди. Она почти догадалась, что скрывается за похищением. Сильно напугав ее, я заставила ее заговорить. Потом я прибыла в Париж на том же судне, что и Джеральдина Перринар, за которой я наблюдала в Нью-Йорке. Я была уверена, что Накаров вытащит ее в Париж, чтобы банда завладела и ею.
— Как это? — удивился я. — Вы знали, что они хотели завладеть также и Джеральдиной, и ничего не сделали, чтобы помешать этому? Вам нужно было пройти курсы при ФБР в Вашингтоне.
— Вы в самом деле так думаете, Лемми?
Она улыбнулась.
— Если я отпустила Джеральдину в Лондон, то это для того, чтобы поставить в тупик парней, которые должны были захватить ее по прибытии на аэродром в Кройдоне. Эти парни, их двое — агенты Зелдара в Англии, но на некоторых мы еще не накинули сеть. Теперь оба эти бандита находятся под ключом, а Джеральдина комфортабельно расположилась в «Савое».
Я облегченно вздохнул. Я начал находить это просто блестящим.
Жоржетта выразительно улыбнулась мне.
— Теперь вы сами видите, дорогой Лемми, что это вам следует пройти переподготовку у себя в Федеральном бюро, а потом прослушать еще уроки у нас на специальных курсах.
Я снова глубоко вздохнул.
— Вы торжествуете по всем линиям, Жоржетта, но позвольте вам сказать, что есть одна вещь, которую вы не знаете. Я застал вас в Париже, когда вы шарили в ванной у Джуанеллы Риллуотер. Что вы там искали, моя красавица?
— О, ничего особенного. Я просто хотела навести справки об этой вновь прибывшей, которая была замешана в деле, но о которой я ничего не знала.
Это признание немного меня утешило, но Жоржетта тотчас же добавила:
— Я находилась в спальне, когда вы вошли в салон, и прошла в ванную. Открыла аптечный ящик, чтобы наблюдать за вами в зеркале. В тот же вечер я уехала в Делфзейл, так что у меня не было времени выяснять, кто вы такой.
На этот раз я тяжело вздохнул. Этой малышке я проигрывал во всем.
— Во всяком случае, мой милый зайчик, — сказал я, — что касается Зелдара, то можете надеть по нему траур. Я унесу его в своих руках.
— Нечего об этом говорить, Лемми, — приоритет у меня.
— Вот как! — воскликнул я. — Тогда скажите, что вы сделаете с ним? Вы ничего не сможете доказать против него. Вам известно то, что он собирался сделать, но у вас нет ничего такого, за что его надо повесить. Я вас отлично знаю. Вы поместите его в «холодильник» до окончания войны, а потом отпустите. И он прекрасно выкрутится!
Жоржетта пожала плечами.
— Послушайте меня, моя очаровательная, — продолжал я. — Этот парень — настоящий навоз. Он убил Родни Уилкса, но сделал это не сам. Но я не могу это доказать, так как Эдвани и Серж Накаровы тоже мертвы. Потом он сознался мне, что убил этих двоих, но он будет отрицать это перед судом, и вы не сможете доказать обратное. Все его преступления хорошо закамуфлированы. У этого подонка варили мозги. Вы слышали, что он собирался с нами сделать, с Видди и со мной. Тут нельзя колебаться, мой зайчик. Вы должны сказать вашим людям, что Зелдар принадлежит мне. Я могу его обвинить, потому что похищение за пределы США расценивается как федеральное преступление. Это может привести парня к электрическому стулу. Во всяком случае, я могу ему гарантировать пожизненное заключение в тюрьме. — Она снова пожала плечами.
— Как вы можете доказать, что он был замешан в деле похищения Видди? — спросила она. — Серж и Эдвани Накаровы мертвы. Борг и Вилли Лодс не вернутся в США. Ардена Ванделл уже сбежала в Мексику. Вы не сможете предъявить обвинение Зелдару, ничего не сможете доказать, Лемми.
Я встал. Все было ясно.
— Согласен, — сказал я. — Вы меня убедили, Жоржетта. Мне остается только откланяться. Но я хочу немного пройтись и посмотреть, что же происходит. А вы были бы очень милы, если бы приготовили по чашечке кофе.
Она вышла со мной, чтобы пройти в камбуз. Я поднялся на мостик. Ветер немного стих, но качка судна продолжалась. Я был вынужден хвататься за все, что попадалось под руку. Потом я облокотился о борт, чтобы хорошенько осмотреться вокруг. Вдали был виден охранявший нас эсминец. Он рассекал волны, стремительный и мощный.
В тот момент я подумал о Жоржетте. Вдруг «Мальборо» так сильно качнуло, что я вынужден был ухватиться за поручни и моя рука коснулась звена какой-то цепи. Оказалось, что я ухватился за секцию роллингов, которую убирают, чтобы спустить трап, по которому пассажиры сходят на берег. Там были цепочка и засов, которые удерживали ее на месте. Я выдернул засов и почувствовал, что вся секция немного отошла в сторону. Я вернул секцию на место, чтобы никто ничего не заметил, но задвижку не закрепил.
Подождал немного, чтобы дать Жоржетте время вернуться из камбуза. Потом я тоже пошел на камбуз и попросил у девушки, которая там находилась, пакетик с солью.
Внизу на лестнице я достал из кармана маленький флакон с виски, который мне дал капитан, и выпил половину. Некоторое количество соли я всыпал через горлышко во флакон. После этого поднялся на палубу, а затем на мостик.
Видди был там и разговаривал с британским офицером. Я подал ему знак подойти, а сам спустился на палубу. Видди подошел ко мне.
— Видди, — сказал я. — Я много думал о Зелдаре. Это — законченный бандит, которого я нахожу страшно неприятным.
Видди согласился со мной, высказав, что он думает о Зелдаре, в очень выразительных и старательно подобранных выражениях.