Ларри прямо-таки вцепился в руку адвоката; так человек, выброшенный в море без спасательного жилета, цепляется за бревно. Рукопожатие у Левина оказалось крепким.
— Присаживайтесь, мистер Хофман, — с улыбкой произнес Левин.
— Спасибо, что пришли так быстро. Они говорили, что я увижусь с адвокатом не раньше, чем сегодня.
— Вы обвиняетесь в убийстве, мистер Хофман. А потому тратить время непозволительно.
Вот и отлично, радостно подумал Ларри. Заполучил настоящего тигра. Всех порвет!
— Ларри… Могу я называть вас просто Ларри?
— Ага. Само собой.
— Так вот, Ларри, прежде чем мы начнем обсуждать все факты вашего дела, хотел бы пояснить, на чем строятся взаимоотношения адвоката со своим подзащитным. Сидели раньше?
— О, да. Это моя… так, дайте-ка подумать… третья ходка.
— И вы имели дело с адвокатами?
— Дважды. Оба конченые придурки. Только об одном и думали — как бы сделать так, чтоб меня признали виновным.
— Речь сейчас идет не о том, Ларри, — уверенно заявил ему Левин. Он носил очки в металлической оправе, и голубые со стальным отливом глаза смотрели сквозь стекла так холодно. — Мы будем называть вещи своими именами, а не заниматься всякой там фигней.
Ларри так и расплылся в улыбке. Нормальный парень, ничего не скажешь!
— И вот еще что, Ларри. Не знаю, что вам там плели другие адвокаты, но со мной будет иначе. Все, о чем мы говорим здесь, должно остаться только между нами. Если скажете, что убили пятьдесят человек и захоронили у себя на заднем дворе, это останется между нами.
— Но я никого не убивал!
— Я не о том. Если даже и убили, мне плевать, потому как я ваш адвокат. И моя задача, Ларри, снять с вас обвинение в убийстве.
— Да вранье все эти обвинения! Я этого клоуна и пальцем не тронул.
— Я пока что не получил отчетов полиции, но, вроде бы, там сказано, что были свидетели?
— Были, но накануне. Это когда я надрал задницу О’Мэлли.
— Да. Была драка.
— Никакая не драка! Просто я взял обрезок железной трубы и наддал этому сукиному сыну. Чтоб знал, что я настроен серьезно. Он и ахнуть не успел.
— И все это на глазах у свидетелей?
— Вот именно. Потому как я преподал хороший урок. Чтоб и остальные выродки знали, что с ними будет, если позарятся на мои бабки.
— Что это были за деньги? — спросил Левин.
Ларри умолк. И немного занервничал.
— Только между нами, да?
— Было бы неэтично с моей стороны разбалтывать конфиденциальную информацию. Даже если бы я сказал об этом своей жене, меня тут же исключили бы из коллегии адвокатов.
Ларри затряс головой.
— Ладно, понял. Так вот, эти деньги… они от продажи наркоты. А эти выродки — мои дилеры. Тайрон, Кауфман и этот сукин сын О’Мэлли. Он прикарманил выручку. А Тайрон мне рассказал. Когда они пришли рассчитаться со мной, я уже знал, что О’Мэлли крысятничает, ну и врезал ему, чтоб неповадно было.
— А что обещали сделать с ним, если он и дальше будет прикарманивать ваши деньги? — спросил Левин.
— Сказал, что убью его.
— Вот этого я и боялся.
— Но я не убивал! Его прикончил кто-то другой.
— Есть догадки, кто именно мог это сделать?
— Нет. О’Мэлли сам напросился. Я не единственный, кого он кинул на бабки.
— Но, к сожалению, вы были единственным, кто угрожал ему расправой при свидетелях. И тот факт, что его до смерти забили каким-то тупым предметом, лишь усугубляет ситуацию.
Ларри пожал плечами.
— Это не я. Больше мне нечего сказать.
— Вот что, Ларри. Нам придется представить присяжным нечто более весомое, чем одни ваши слова. У вас есть алиби на время убийства?
— А когда это было?
— В субботу, между двумя-тремя ночи.
— В субботу! Между двумя и тремя! — возбужденно повторил Ларри.
Левин кивнул.
— Слава тебе Господи, тут все о’кей. У меня отличное алиби…
Тут вдруг Ларри осекся и нервно облизал губы.
— Хотя… есть маленькая проблема.
— Да?
— Что если алиби связано с чем-то незаконным?
— А вот здесь могут возникнуть трудности. Но помните, вас обвиняют в убийстве, и за это, вполне возможно, светит смертная казнь.
— Да, что верно, то верно. И потом, эта сучка никогда не будет свидетельствовать против меня.
Левин насторожился.
— Это вы о ком?
— Да о той сучке, что была в кино. Как ее там, Энджи, что ли… Фамилии не помню. Я подцепил ее на автобусной остановке. Хотела куда-то сбежать.
— Что-то я вас не совсем понимаю.
— Послушайте, я промышляю не только наркотой. Трудно сводить концы с концами, ну и пришлось заключить сделку с парой независимых видеостудий. Короче, я снимаю фильмы для особых клиентов.
— Какие фильмы?
— Ну, для взрослых. Порно. Снимаю у себя в доме, потом делаю копии и рассылаю этим ребятам. Иногда поступают особые заказы. Фантазия у этих ребят порой просто зашкаливает! Ну, и вот я делаю для них видео.
— Но при чем тут ваше алиби?
— О’кей. Короче, в субботу между двумя и тремя я снимал изнасилование для этого парня.
— Изнасилование?
— Ага. У него особые вкусы. Он заказал это видео. И чтоб девушка обязательно должна быть рыжая. Ее заманивают в спальню. Потом избивают и привязывают к кровати. Потом насилуют и снова лупят. Ну и я пошел на автобусную остановку. И девица была в самый раз. Молодая, с большими сиськами. Вот только волосы не подходили. Брюнетка. Но мы ее перекрасили. Я сказал ей, что работаю в кино, ну, оно практически так и есть. Все выложил, как на духу. Обещал заплатить двести баксов. Тупая попалась, ужас до чего! И сразу купилась. Поверила даже, что это настоящее кино и что ей заплатят. — Ларри рассмеялся и покачал головой. — Эта сучка сильно удивилась, когда ей врезали первый раз.
Левин помрачнел, но старался держать себя в руках.
— Если вы избили, а потом изнасиловали эту девушку, то с чего вдруг взяли, что она станет свидетельствовать в вашу пользу?
— А вот это верно. Она нам ни к чему. Я снимал это дерьмо у себя в спальне. Стоял за камерой, а парень по имени Родни лупил ее и насиловал. Мы по очереди. Потом он становился за камеру.
— Но ведь Родни никогда в том не признается.
— Да я на Родни и не рассчитываю. Хоть он там и был. Этот парень бродяга. Не знаю, где он сейчас… Нет, спасти мою задницу может только ТВ. Дело в том, что в комнате был все время включен телевизор. Стоит он у меня прямо рядом с кроватью. Ну и его видно на видео. И я тоже в кадре. Тот парень хотел, чтоб ее трахали двое, ну и настал мой черед. Как раз дрючил ее между двумя и тремя ночи. А по ящику в это время показывали шоу.
— А вас не беспокоит, что полиция, посмотрев это видео, сразу поймет, что это вы? — спросил Левин.
— Не-а. Во-первых, этой сучки давно и след простыл. Мы отвезли ее на заброшенную стоянку и сказали, что разделаем под орех, если только посмеет сунуться к копам. Она так испугалась, небось уже до Аляски добежала. И потом, нельзя понять, настоящее это кино или подделка. Я могу сказать, что она просто дурака валяла, и доказать, что это не так, никто не сможет.
— А как бы мне посмотреть это видео? — спросил Левин.
— Да сих пор у меня дома. Собирался переслать его через своих людей, но тут меня арестовали. За убийство О’Мэлли.
— Всего одна копия?
— Ага.
— Тогда надо действовать, и быстро. Скажите мне, где находится ваша квартира, и я пошлю своего помощника, чтоб забрал. И помещу эту копию в сейф.
— Круто, мать твою! — воскликнул Ларри. — Пардон, конечно, но я должен был это сказать. Я так боялся, что мне снова подсунут не адвоката, а задницу, но вы просто супер!
Левин скромно улыбнулся.
— Не спешите. Будете поздравлять, если мне удастся снять с вас все обвинения. Так где найти эту запись?
— Лежит в спальне, в шкафу. Там целая куча пленок, так что придется поискать.
— Ну, а как мой помощник ее найдет?
— На ней ярлычок. Написано «Радость Энджи». Кажется, с краю, на самой верхней полке.
Левин поднялся.
— Так вы дайте мне знать, что нашли, ладно? — сказал Ларри.
— Я против того, чтоб ни в чем не повинный человек просидел в камере хотя бы одну лишнюю секунду. Если сможем установить, в какое именно время показывали по ТВ это шоу, и что там находились вы, — выйдете на свободу.
Ларри сразу вскочил, как только охранник сказал, что его хочет видеть адвокат. Было четыре часа дня, и Хофман обрадовался, что Левин вернулся так быстро. Когда охранник отворил дверь, Ларри так и ворвался в комнату. И резко остановился, а дверь за ним захлопнулась с металлическим лязгом.
— Кто вы? — спросил он костлявого молодого человека в плохо пошитом коричневом костюме. Тот нервно заулыбался. Коротко подстриженные каштановые волосы, очки в толстой роговой оправе. Ларри заметил на обтрепанных манжетах дешевой белой рубашки пятна от кофе.
— Я Марти Лонг, назначен судом вашим адвокатом. Понимаю, мне следовало бы прийти пораньше, но день выдался просто сумасшедший, — заметил с нервным смешком юнец. — Сперва застрял в кабинете судьи Лурда. Потом уже собирался идти к вам, но тут вызвали в контору, возникло какое-то срочное дело. Ну, как бы там ни было, теперь я здесь. Так что давайте сразу перейдем к делу.
— Нет, погодите, так не пойдет, черт возьми! Где Левин?
— Кто? — спросил Лонг, разглядывая бумаги, вытащенные из потрепанного портфеля.
— Мой адвокат. Ной Левин. Парень, который был здесь утром. Он все знает о моем деле. Сказал, что назначен судом.
Лонг смотрел растерянно.
— Но у нас в коллегии защитников нет никакого Ноя Левина. Наверняка опять чего-то напутали. — Он усмехнулся. − Такое случается сплошь и рядом. Надо бы проверить, не работают ли по этому делу сразу два адвоката. Вообще-то хорошо, если у вас уже есть другой. Потому как у меня работы просто по горло, прямо не знаю, как все успеть. А тут такое серьезное дело. Ведь вас обвиняют в убийстве, верно?
Ларри смотрел на него, разинув рот. Ну и жаба, подумал он. Слава богу, что по его делу уже начал работать Левин.