«Вот и все», – мелькнуло у него в голове. Нурман широко размахнулся, будто желая развалить надвое полено. В этот миг пальцы нойды вцепились во что-то длинное и круглое. Сам толком не понимая что делает, он схватил это и с хриплым выкриком ударил им врага по голове. «Весло», – сообразил он мгновением позднее. Деревянная лопасть пришлась Скегги прямо в висок, и нурман рухнул, выронив топор.
«Надо добить его, иначе он встанет», – мелькнуло в голове у саами. Он перевалился через гнилой проломленный борт, вскочил и склонился над утопленником, выхватывая нож. Но тут же его обожгло – а если нурман жив?
«Быть того не может!» – Шаман досадливо мотнул головой. И зачем только пришла ему на ум эта мысль? Нойда никогда прежде не убивал людей – по крайней мере, оружием.
«Или все же нечисть в человеческом облике?»
Шаман застыл в замешательстве. Так живой или все же нет? Кто знает, какими чарами подняла его морская ведьма…
Он не успел принять решение – тяжеленная как камень лапища нурмана взметнулась и обрушилась ему на загривок. В глазах у нойды все поплыло. Он выронил нож и упал на колени. А левая рука утопленника уже тянулась к его подбородку, чтобы свернуть шею.
– О Луот, о Каврай, – простонал нойда, из последних сил пытаясь вырваться. – О небесный гром, яростный Тиермес!
Мертвые прозрачные глаза нурмана внезапно моргнули. Ледяные пальцы разжались. Скегги отпустил жертву и принялся ощупывать ворот рубахи, стараясь отыскать священный молот. Пустая затея – его там не было.
– Где твои боги? – воскликнул приободрившийся шаман. – Где твой ярл, Скегги?
Скрюченные пальцы утопленника задрожали, будто он шарил по дну и не мог нащупать давным-давно утонувший корабль. Лицо его вдруг исказила гримаса невыносимой боли.
– Выпусти мне кровь, – прохрипел он. – Выпусти всю…
Голос нурмана походил на рычание, он не просил, а требовал. Нойда начал шарить рядом по земле, пока не нащупал рукоять, вырезанную из оленьего рога.
– Быстрее… Бей!
В голове нойды снова зазвучали слова наставника: «Нойда – добрый помощник. Он не убивает людей».
«Не человек желает моей смерти», – подумал шаман и вонзил железное острие сбоку в шею утопленника.
Алая кровь не ударила струей, как ей следовало. Вместо этого из раны хлынула мутная морская вода.
Когда насквозь мокрый, грязный, взъерошенный и окровавленный нойда ввалился в избу, Славуша выронила бубен и заорала от ужаса.
– Да живой я! – прохрипел шаман, крепко хватая ее за запястье. – Пошли скорее на берег, чего покажу…
Они выбежали на берег, и нойда вытянул руку в сторону моря, показывая ошеломленной девушке тело, простертое у кромки воды.
– Гляди скорее, пока равка не призвала его! Ну, узнаешь?
Славуша на миг застыла, а потом с криком бросилась к мертвецу.
– Скегги, родной! – причитала она. – Ты слышишь меня? Открой ясные очи!
– Лучше сама открой! – резко сказал нойда. – Он давно мертв. Много лет он провел во льду, прежде чем его подняли чарами и послали за тобой. Ну, погляди же на него своими глазами!
Славуша уткнулась лицом в ладони, но шаман оторвал ей руки от лица, заставляя смотреть.
– Сказать правду? Никакой он тебе не муж! Он – муж той нечисти, что прячется в заливе! Он – лишь ее руки, которыми она приводит сюда таких, как ты, себе на пропитание!
– Нет, я не желаю тебя слушать! Еще вчера мой Скегги был жив и здоров… Почему он сейчас мертвый? Почему у него рана на шее? Это ты убил его?
– Нет! Я помог ему! – возмутился нойда. – Он сам меня попросил! Он желал освободиться…
– Ты его убил!
– О Луот! Выслушай меня, упрямая женщина…
Лежащее на камнях тело вдруг пошевелилось и село. Славуша, взвизгнув, отпрянула назад. Утопленник поднялся на ноги и, двигаясь будто во сне, медленно побрел в море. Славуша рванулась было за ним, но шаман вцепился ей в руку, не пуская. Еще несколько мгновений – и вода сомкнулась над обледеневшими волосами мертвеца.
– Она призвала его, – тихо сказал нойда.
– Кто – она? – пролепетала девушка.
– Равка, морская нечисть. Та, что вызывает бури, замораживает море, наводит мороки и поднимает утопленников. Я еще не знаю ее имя, но скоро узнаю…
Славуша начала всхлипывать. А нойде вспомнилось нурманское поверье. Если их корабль гибнет во время бури, воины одеваются в лучшую одежду, вешают золотые гривны на шею, чтобы понравиться Ран, богине моря…
Возможно, этот Скегги думал встретить Ран и попасть в ее подводные чертоги. Но угодил совсем в другое место…
На шамана накатила вдруг такая слабость, что он едва не упал. Он ухватился за плечо девушки.
– Не тронь меня! – с отвращением отозвалась Славуша.
Но потом взглянула на него и будто впервые толком разглядела – в крови, в разорванной, повисшей клочьями одежде, вцепившегося в нее ледяными руками. Мокрые лохмотья лубенели прямо на глазах.
– Пошли-ка скорее в избу, не то замерзнешь насмерть, – с тревогой сказала девушка, подхватила его и повела за собой.
Нойда не противился, когда она стаскивала с него обледеневшую одежду. Тело у него оказалось тощее, как у подростка, все в колдовских узорах и старых шрамах. Шаман как будто даже не замечал, что она делает. Только быстро говорил:
– Я думал, она тоже мертвец, который пьет кровь живых, но ничего подобного. Она и сама живая! Но это не настоящая жизнь, а что-то иное…
– На-ка, выпей брусничного отвара, еще горячий!
Но кружка выпадала из трясущихся рук нойды.
– Она очень слаба и, должно быть, стара. Долгие годы она высасывает чужие жизни, как настоящая упырица… Но я ударил ее ножом, и потекла кровь!
– Тш-ш, тихо. Ложись на лавку. Давай я укрою тебя волчьей шкурой…
– Но почему она до сих пор не забрала тебя? – пробормотал нойда, уронил голову и заснул.
Глава V. «Пойдем со мной в море»
Ночью Славуша никак не могла заснуть. Она развела огонь в каменном очаге, сидела подле него и смотрела, как сизый дым утекает в волоковое оконце. Глаза ее были красны от слез, мысли метались как стая всполошенных чаек. Неужто шаман прав? Ее муж, ее любимый, что приходил к ней день за днем, – мертвец, поднятый волей какой-то морской ведьмы?! Как в такое поверить?
Но ведь она своими глазами видела на берегу обескровленное тело…
«Колдун лжет, – думала она, с ненавистью косясь на лавку, где под шкурой глубоким сном спал измученный нойда. – Он нарочно показал мне морок, чтобы… Что?»
Зачем было шаману говорить такое про ее мужа?
«Он враг, – кто-то будто вкрадчиво шепнул ей в уши. – Возьми топор да стукни его по темечку, пока спит!»
Славуша помотала головой. Подумается же!
За дверью раздались знакомые тяжелые шаги. Славуша подскочила, бросилась, распахнула ее – на пороге стоял муж.
– Скегги?!
За дверью стоял он – совсем такой, как и прежде. Сердце девушки радостно забилось, и все ужасные видения прошедшего вечера мигом вылетели из головы.
– Заходи скорее!
Но ее любимый лишь мотнул головой.
– Я за тобой, – хрипло сказал он. – Пошли.
– Куда?
– В море. Настало время.
– В море? – озадаченно повторила Славуша.
Еще вчера она пошла бы с ним доверчиво, не раздумывая, куда бы ни позвал. Но сейчас перед глазами у нее возникло незваное видение – мертвец с сосульками в бороде и рыбьими глазами, покорно подчиняясь чьему-то зову, уходит в воды залива…
– Зачем же в море? – проговорила она, пятясь. – Не хочу я туда! Лучше ты заходи, погрейся, ишь руки какие холодные… На колдуна не гляди, он устал и спит…
– Он-то спит, да бесы его бодрствуют, – возразил муж. – Пошли, жена, срок близок! Не сама ли всегда просилась на ночной лов?
Но та колебалась.
– Колдун сказал, что ты ходячий мертвец, – выпалила она.
Скегги беспечно расхохотался.
– И ты поверила?
– Я сама видела тебя на берегу! Ты был как кусок льда!
– И что с того? Вспомни, каким меня принесли с того поля. У меня даже веки смерзлись. Казалось, и вешнее солнце не способно растопить этот лед. Но ты сумела! Ты спасла меня…
– Ладно, – решилась Славуша.
Она вышла из избы и протянула ему руку. Вместе они направились к берегу. Но когда нурман вошел в воду и повлек ее за собой в холодные темные волны, Славуша уперлась.
– Все будет хорошо, – убеждал ее муж. – Поверь, я-то знаю. Или ты мне не веришь? Или не любишь меня?
Девушка оглядела залив, опустила взгляд на воду, которая уже лизала носки ее обувки. «Что же я делаю?» – промелькнула и тут же исчезла мысль. Вдруг она заметила в отдалении женскую голову и плечи. Бледное, беловолосое существо жадно глядело на нее из воды, не приближаясь к берегу.
«Морская ведьма! – сообразила Славуша. – Никак та самая, о которой говорил нойда?»
– Это кто там? – резко остановившись, спросила она. – Уж не к ней ли ведешь меня?
– Да хоть бы и к ней…
– Что?!
– Она примет нас обоих, – нетерпеливо ответил ее муж. – Послушай! Наш корабль разбился о скалы. Все пошли на дно. Меня ждал лишь вечный мрак. Но явилась синеокая Седда, и я был спасен… Пойдем в море, Славуша. Здесь, на суше – тяжело, больно. Там – прекрасная, добрая Седда! Под ее рукой ничего не страшно…
– А по-моему, ты хочешь меня убить!
Славуша выдернула руку и шарахнулась прочь от него.
Нурман догнал ее в два прыжка схватил за плечо.
– Отпусти меня, мертвяк ходячий! – завопила девушка и толкнула его изо всех сил. – Проваливай к своей Седде и не возвращайся больше никогда!
Тут случилось нечто удивительное. Будто ветер смахнул личину Скегги, и Славуша увидела своего мужа таким, каким показал его нойда – обледеневшим, давно мертвым. Не успела она испугаться, как тот покачнулся, будто каменный истукан, а затем завалился на бок и исчез под волнами.
Девушка плюнула в воду, показала кулак молчаливой ведьме, наблюдавшей издалека, и вернулась в избу.
Шаман все так же крепко спал, духи-защитники