Ольга кивнула солнцу и, улыбчиво щурясь, прошла в ворота. Ветер, припавший к земле, словно собравшись с силами, бросился на женщину, засыпав лицо и волосы пылью. Каким был тихим и ласковым и каким злобным оказался! Повернувшись к ветру спиной, Ольга стянула зеленый шарф с шеи и накрыла им голову, затем торопливо нашарила в сумочке темные очки, горько усмехнувшись: жизнь не прощает расслабленности.
Обезопасив глаза, Ольга позвонила Мише.
– Алло, Ольга Николаевна! – услышала она бодрый голос и подумала, что хоть что-то в мире есть надежное.
– Миша, ты помнишь, что надо прийти к следователю?
– Конечно. – Миша помолчал и спросил: – А вы были в милиции?
– Была, – вздохнула Ольга.
– И что? Какие-то неприятности? – Миша явно услышал ее вздох. – Что спрашивал этот Каратаев?
– Ничего особенного, – уклонилась Ольга. – Все то же самое. Я звоню, чтобы уточнить рабочий график. Сегодня работаю я, завтрашняя смена – твоя. Позже составлю график на оставшиеся дни месяца.
– Когда скажете выйти на работу, тогда и выйду. Не переживайте.
– Ну, и отлично.
Ей не хотелось ломать рабочие графики на других пунктах приема ставок, добавляя кассирам дополнительные смены.
Глава 16. Новость о маньяке
Для Миши главной ценностью в доме был компьютер. Юноша то и дело модернизировал системный блок, увеличивая количество проводов. Электронная машина была источником новостей, музыкальных новинок, фильмов и возможностью общения с миром.
По утрам, лениво повалявшись на диване в ожидании, когда последние лохмотья снов растают в серой мути крепнущего утра, он включал компьютер и только после этого отправлялся в ванную.
Этим утром Миша проснулся от звука тонко плачущей за окном скрипки, потом ее звук перебил гул летящего самолета, и опять возникла рвущаяся паутина скрипичных жалоб. И вновь загудел самолет. Что-то они разлетались, а вот ему, Мише Мохову, некуда лететь. Он вскочил с постели и сразу же сел за компьютер. Взглядом скользнул по новостным заголовкам. Первой строкой на городском сайте шла новость: «В городе орудует маньяк! В одном из дворов Ленинского района обнаружено тело двадцатилетней девушки. У трупа отрезано ухо! Кто станет следующей жертвой?»
Интересно, насколько полно менты информируют журналистов?
– Что там нового? – раздался за спиной голос отца.
– Может, ты в конце концов начнешь стучаться, когда входишь ко мне в комнату? – недовольно поинтересовался Миша, не отворачиваясь от экрана.
– Ты ж не девочка!
– И что? Ты женишься на Лиде, она тоже будет ко мне без стука заходить?
– Дурак ты! Вообще, тебе надо квартиру снимать… Большой лоб уже! Отца перегнал.
– Зачем снимать? Переезжай к ней в квартиру, и живите. Не хочешь – я могу там жить…
– Нет, мы Лидину квартиру сдавать будем. Лида так хочет.
– Ничего себе заява! – удивился Миша и, сцепив руки, несколько раз напряг мышцы. – Вы будете деньги заколачивать, а я угол снимать? Между прочим, это и моя квартира.
– Ты не понял, – смутился Мохов-старший. – Лидину квартиру будем сдавать посуточно. Это очень выгодно, а в нашем случае и удобно: квартиры находятся одна над другой, а значит, что клиентов можно будет легко контролировать, за порядком следить. Белье свежее надо отнести – поднялся на этаж, и все… Деньги опять же получать удобно, и прочее… А тебе найдем хорошую квартирку, отдельно будешь жить, половину за аренду мы будем платить… Ну, договоримся…
Миша расцепил руки, и, наклонив сначала голову влево, потом вправо, до хруста, усмехнулся:
– Ага, если Лида хочет, святое дело. Кстати, тут про маньяка пишут, – он показал на экран монитора. – У нас в городе псих убивает женщин.
– Да врут! – не поверил отец.
– Да нет, – возразил юноша. – Если и врут, то лишь частично. Всю правду знает тот, кто убил. Но его сначала надо поймать.
– Надо Лиду предупредить, чтоб осторожнее была, – проговорил отец и, задумавшись, покачал головой, отвечая своим мыслям: – Да нет… Сказки это, чтобы людям нервы щекотать. А если и вправду есть маньяк, то на умную женщину он не нападет. Умную женщину кто обманет? Умная – она осторожная…
– Ага! – усмехнулся Миша. – Но ты все же предупреди свою умную. Ладно, я ухожу. Комп выключишь.
– Выключу! – сказал уже в спину сыну отец. – Ты там сам поосторожнее будь… Вдруг этот дебил и на мужчин нападает?
– Хотел бы я видеть того, кто на меня вздумает напасть! – обернувшись, сказал Миша.
А Мохов-старший недоуменно покачал головой, с горечью подумав, что они – отец и сын – уже стали мешать друг другу.
Ольга Николаевна подошла к конторе. Ее уже не радовала яркая вывеска, и само место, где открылась букмекерская точка, не казалось больше удачным. Но работать надо. Для чего еще жить, если не для работы? Человек обречен трудиться, как пчелы, как муравьи, как солнце и ветер. То, что перестает работать, становится пылью. Прахом. Важно, чтобы работа была интересной. У нее, у Ольги, интересная работа.
– Добрый день! – услышала Ольга за спиной.
Она повернулась. Перед ней стоял Степаныч, в той же черной униформе, на лице – широкая улыбка, в глазах – тепло.
– Добрый, – Ольга осталась серьезной.
– Какая вы сегодня необычная!
– Я не поняла, – насторожилась она, – вы о чем?
– Я слышал, у вас горе случилось, – от неприветливости собеседницы улыбка Степаныча съежилась.
– Да, – кивнула Ольга, – именно горе. Вы правильно сказали.
– Кого-то подозревают?
– Конечно… Как без подозрений! – усмешка искривила Ольгины губы. – Меня подозревают.
– Значит, следователь – болван. То, что вы ни при чем, на вашем красивом лбу написано. Надо же, – Степаныч покачал головой, – а мне следователь показался толковым.
– Жаль, не вы следователь. А когда вы с ним познакомились? – Ольгины глаза потеплели.
Глянув машинально на часы, она заторопилась к дверям.
Степаныч, последовав за ней, продолжал говорить:
– Заходил он к нам, запись с этой видеокамеры его заинтересовала, – и он показал пальцем на стену.
– Наш кассир Миша тоже хотел посмотреть записи, – вспомнила Ольга, открывая двери конторы.
– Да, он тоже заходил, – сказал Степаныч, – да не один, а с парнем, который вашу девочку после работы ждал.
– Что? – остановилась Ольга. – Какой парень? Антон?
– Уж не знаю, как его звать, но третьего числа сначала он вышел, потом девочка, и они вместе пошли в сторону дороги.
Ольга молча включила свет, прошла к комнате кассира, потом вернулась.
– Извините, мне работать надо. Сейчас клиенты придут.
– Ясненько. Ухожу.
– Нет, вы не мешаете. Но в кассовое помещение не пущу, – полушутливым тоном проговорила Ольга.
– Понял, – сказал Степаныч, подойдя к окошку и через него оглядывая помещение кассиров. – Тесновато.
– Бывает хуже, – заметила Ольга, автоматически запуская компьютер и остальное оборудование. – Антон догадался, что камера его сняла?
– Конечно. Как увидел себя на мониторе, так заторопился, провод какой-то задел, и вся система вышла из строя. Хорошо, ваш Миша все наладил. Молодец.
– Да, он в этом разбирается, – согласилась Ольга. – Работа такая.
– Вот и я говорю, что в этом он молодец. Сделал. Но записи до третьего числа пропали.
– Бывает…
– А почему вас подозревают? – словно невзначай спросил Степаныч, наблюдая, как Ольга возится с бумагами.
Она замерла, потом подумала, что скрывать нечего, и нехотя ответила:
– Ноготь я сломала…
– И что? Ну, для женщины это едва ли не беда…
– Для меня точно беда. И заключается она в том, что этот обломок ногтя найден на одежде Наташи. Если логически рассуждать: убивала, душила, в процессе этого… всего… маникюр испортила, – Ольга сглотнула и почувствовала, как противно несколько раз дернулось веко. Не хватало еще, чтобы это стало хроническим. Кажется, называется это нервным тиком. Она потерла глаз, надеясь, что от такой нехитрой процедуры веко остановится.
А Степаныч, помолчав, рассудительно заговорил:
– Это и по-другому легко объяснить. Работали рядом, помещение тесное. Когда была жива моя жена, я боялся в транспорте стоять рядом с блондинками. Жена была брюнетка и очень ревнива. Доказывать, что светлый волос на мою рубашку попал случайно, было бесполезно. Как вы обычно заходите сюда? Подумайте и поймете. Вот я вижу, у вас одна вешалка. Сейчас на ней ваш шарф и пиджак.
– Кардиган, – машинально уточнила Ольга. Веко уже не дергалось. – Ну да, а в тот день висел Наташин пиджачок.
– Ну вот. Один из вариантов объяснения.
Ольга, приблизив лицо к самому окошку, шепотом, ужасаясь вопросу, спросила:
– Неужели это сделал Антон?
– Кто знает! – с сомнением произнес Степаныч и чуть улыбнулся. – Знаете, как определяют убийцу в романах?
– Как?
– Кто наименее подозрительный, тот и преступник. Кого вы не стали бы подозревать?
Ольга растерянно посмотрела в лицо Степанычу и решительно сказала:
– Вас!
Степаныч опешил и покраснел:
– Мне больше делать нечего, кроме того, чтобы бегать за девочками и душить их!
– Простите, – промямлила Ольга.
Но мысленно возразила: «У других маньяков тоже есть какие-то дела, помимо их извращенного хобби».
– У вас же вон сколько клиентов! – стал приходить в себя Степаныч. – Кого вы сильнее всего подозреваете?
– Антона, – тихо сказала Ольга.
– Ну вот, Антон, – повеселел Степаныч.
– А вот еще… – Ольга, наклонившись, открыла сейф, пошарила рукой среди бумаг и вытащила фотографию Удава. – Вот этого человека вы не видели?
– Фото видел, – задумчиво произнес Степаныч и пояснил: – Ваш Миша нам принес, когда приходил записи с камеры смотреть. Попросил сразу звонить ему или в милицию, если увидим этого типа. Видно, Миша ведет собственное расследование.
Хлопнула дверь, и Степаныч, повернув голову, внимательно посмотрел на вошедшего.