Ольга отлично знала, что руководство в целях безопасности не допускает скопления в филиалах крупных сумм, и было ясно, что руководство потребует перечислить в центр не менее ста тысяч. Удивительно, что до сих пор деньги не запросили. И на выплату возможных выигрышей нужна немалая сумма. Если деньги не будут перечислены, возникнут вопросы, подключат правоохранительные органы. Тоню уволят и отдадут под суд за недостачу.
– Я не могу дать тебе денег, – сказала Ольга с сожалением, отводя глаза. – У меня их нет.
– Как это нет? – растерялась Антонина. – Как нет?! У тебя ни ребенка, ни котенка! – Она знала, что делает этими словами больно, и почувствовала мстительный восторг оттого, что не одной ей плохо. – У тебя никого! А у меня сын, взрослый, ему надо поступать учиться, это, между прочим, недешево!
Ольга подняла потемневшие глаза, и Антонине стало стыдно, но жалеть подругу она не собиралась.
– Возьми кредит, – устало посоветовала Ольга.
– Кто ж мне при моей зарплате даст такой кредит! Сама знаешь, что «по-белому» мы получаем копейки. Это в «Фортуне» платят все «в белую», и кредит можно взять, и отпуск есть, – Антонина посмотрела на Ольгу так, словно она виновата в том, что официальная зарплата у них нищенская, а отпуск не оплачивается.
– Возьми кредит под залог квартиры… – сказала Ольга.
– Но вопрос будет решаться несколько дней, а может, и месяц! А мне нужны деньги сегодня! Мне на колени упасть?!
– У меня нет денег, – твердо сказала Ольга. – Мне надо будет Наташу хоронить. – Ее голос дрогнул. – И Наташиной маме надо помочь, она смертельно больна…
– Нелепая ты! – зло бросила Антонина. – Почему ты должна кому-то чужому помогать? И заниматься похоронами?
– Потому что я приняла Наташу на такую работу…
– А разве мне не ты на такую работу помогла устроиться? Разве не из-за этого я сейчас в беде? Ты виновата! Ты меня не предупредила!
– Ты читала инструкцию, запрещающую работникам букмекерской фирмы делать ставки, ты ее подписывала. Инструкции не из пальца высасываются, за ними чужой опыт, чужие ошибки и слезы. Ты взрослая женщина и должна была отдавать себе отчет в том, что делаешь.
– А я не отдавала! Я была загнана в угол!
– Я не могу тебе помочь.
– Ты думаешь, у тебя все хорошо?
– Ты о чем?
– У тебя тоже не все благополучно.
– Что ты хочешь сказать? – у Ольги тревожно дрогнуло сердце.
– Я понаблюдала за твоим кассиром. Он берет деньги с игроков.
– Как берет? – растерялась Ольга. – Ты о чем?
– Ты дура, да? Ты знаешь, что многие игроки стремятся переставить выигранные деньги? Вот и представь, клиент видит, что его ставка сыграла, что можно выигранные деньги снова поставить на выгодный коэффициент, а кассир говорит, что ведомость еще не пришла, и выигранная ставка не рассчитана. А коэффициенты на мониторе такие суперские! Ждать – ну просто невозможно, да и коэффициент может понизиться. И вот игрок начинает уговаривать кассира не дожидаться ведомости, мол, ставка все равно сыграла, результаты в Интернете есть. И кассиру за то, что тот переставит выигрыш на новое событие, игрок обещает деньги… тут все зависит от суммы ставки. За смену из копеек несколько сотен, возможно, набегает. И еще твой кассир со ставками мутит. Приходил парень и в чем-то упрекал твоего Мишаню. Вот увидишь, подведет тебя под монастырь этот кассир!
– А может, тебе пойти в монастырь? – задумчиво предложила Ольга.
– Издеваешься? Ты вообще меня слышишь? – зло спросила Антонина.
– Слышу, – кивнула Ольга. – Лучше бы ты пошла улицу мести…
– Значит, бросаешь меня в беде?
– Твоя беда не деньги, а сын, – Ольга с жалостью посмотрела на Антонину. – Главное, чтобы он не стал игроманом. Тебе надо уволиться, поставить руководство в известность о недостаче, договориться о сроках возврата денег. Может, у меня все-таки получится помочь тебе деньгами.
– Мне работа нужна! – Антонина яростно уставилась на Ольгу.
– Найдешь, – виновато вздохнула та. – Я тоже когда-то оставила все в один день. Правда, у меня не было сына и такого большого долга. Но зато и дома тоже не стало, родного города и друзей. А твой сын тоже может поискать работу…
– Железка ты, ржавая, бесчувственная! – злобно выплюнула Антонина, схватила со стола сумку и торопливо пошла к выходу, потом метнулась обратно и прошипела:
– Дай тысяч десять хотя бы. Я отыграюсь. Буду ставить по чуть-чуть.
– Ты безумна, – качнула головой ошеломленная Ольга.
– Тогда дай тысячу на дорогу. Если не жалко…
– Сколько стоит билет? – вздохнула Ольга и полезла в сумочку. – Сто рублей? Или цены выросли?
Она достала две сотенные купюры.
– Не надо смотреть на меня, как на зачумленную, – Антонина зло выхватила из протянутой руки деньги и ушла, не оглядываясь.
Ольга Николаевна вернулась в контору. Клиентов стало меньше. Она молча вошла в кассовое помещение. Миша бросил на директора короткий взгляд. Ольга Николаевна вывела из печати ведомости принятых ставок и выплаченных, пересчитала деньги. Все сошлось. Кассир с легким удивлением искоса следил за ее действиями. Распечатывать ведомости задолго до окончания смены – пустое дело, они меняются порой за минуту несколько раз. А Ольга Николаевна села рядом с Мишей и заговорила:
– Хорошо дела пошли, может, и премию получим…
– Премия – это здорово, – проговорил Миша и, настороженно улыбнувшись, посмотрел на директора.
Поймав его взгляд, она вдруг спросила, продолжая смотреть в каштановые глаза:
– Миша, кто сегодня с тобой разбирался? Сколько денег ты не выплатил клиенту?
– Что? – спросил кассир и, смешавшись, забормотал: – Как не выплатил? Вы о чем? Я всегда все выплачиваю.
– Кому и сколько? – голос директора аж зазвенел, столько в нем было льда.
– Да это бред больного теленка… Пришел чувак, назвался другом Осокина… знаете ведь такого клиента? Короче, этот перец заявил, что Осокин поставил чужие деньги и свалил…
– Что значит «свалил»? – удивилась Ольга Николаевна. – Миша, ты можешь говорить четче и понятнее?
– Пропал, исчез, спрятался. Не знаю. Нет его, Осокина. Я этому чуваку объясняю, что не было у нас серьезных ставок и выплат крупных тоже. Может, конечно, Наташа приняла… Не знаю. Я ему посоветовал идти в милицию.
– А сумма какая?
– То ли пятьдесят тысяч, то ли больше… Может, все сто…
– Так, может, Наташу из-за денег убили? – спросила Ольга.
– Ее же маньяк убил… – нерешительно возразил Михаил. – Хотя маньякам деньги тоже нужны, ведь так?
И юноша пытливо посмотрел Ольге Николаевне в глаза.
– Чего не знаю, того не знаю, – пробормотала она.
– И я не знаю, – в тон ей произнес Миша.
Антонина хотела есть, но надо было сначала купить билет. Эта дрянь, Ольга, дала ей денег впритык. Побоялась, что она, Антонина, побежит в букмекерскую контору и все спустит. Вот стерва! Дура… Антонина ненавидела Ольгу за все: за свои проигранные деньги, за своего сына, который сейчас будет сидеть без работы, за благополучие Ольги, за двести рублей, которые от нее получила.
У касс автовокзала, вопреки ожиданиям, было малолюдно. Антонина подошла к ближайшему окошку и пристроилась в хвост очереди за какой-то женщиной, положив руку на полку, которая тянулась по всему кассовому отделению.
Поравнявшись с окошком, она машинально назвала свой город и, опустив глаза, чтобы достать из сумочки деньги, замерла: на полке слева от нее лежал пухлый бумажник. Антонина испуганно прикрыла находку ладонью, затем смахнула ее в открытую сумочку и, пробормотав, что ехать раздумала, заспешила из автовокзала.
Антонина пыталась мысленно представить женщину, которая стояла перед ней в очереди (наверняка это она оставила бумажник), но кроме обтянутой черной кожей спины и пестрого платка, под которым были спрятаны волосы, ничего не могла вспомнить. Значит, надо бояться всех, кто в черном плаще или куртке, а платок незнакомка могла снять.
Антонина шла, не решаясь остановиться, оглушенная тем, что произошло. Сердце вздрагивало, когда сзади доносились голоса или звуки шагов. Страх, что ее могут схватить как воровку, заставил Антонину свернуть с шумной улицы во дворы. Взгляд остановился на маленькой вывеске «Букмекерская контора „Фортуна“», но Антонина устремилась дальше. Нашла пустую скамеечку, тяжело опустилась на нее и нерешительно огляделась. Никто за ней не бежал, и сердце успокоилось.
Она открыла сумку. Пальцы дрожали, ощупывая мягкую кожу найденного кошелька. Это Бог ей помог, он знает, как ей нужны деньги! В портмоне лежало десять тысяч рублей, в общем-то немного, но на первое время, если ее уволят, хватит. Из другого отделения Антонина достала паспорт и внимательно вгляделась в фотографию незнакомки. Возраст у них почти одинаков. Из паспорта выпала банковская карта, на которой от руки был написан пин-код. Что ж она, Тоня, сидит? Надо бежать скорее к банкомату и попробовать снять деньги. Антонина была почти уверена, что на карте окажутся необходимые ей двести тысяч. Она вернет деньги в кассу фирмы «Счастливое пари» и никогда не будет ставить. Никогда.
И Антонина устремилась на шумную улицу в поисках крупного магазина, где может быть банкомат. По дороге она стянула с шеи платок и завязала его на голове, надвинув пониже на лоб. Так ее труднее будет опознать по снимку с камеры наблюдения.
Карта, вопреки надежде, оказалась заблокирована. Антонина, не в силах поверить, что Бог решил помочь лишь частично, трижды набирала пин-код, потом спохватилась, что тут ее могут поймать, и побежала, прикрывая лицо рукой.
Итак, у нее всего десять тысяч. Бог не хочет, чтобы она вернула деньги? Память услужливо напомнила о вывеске «Букмекерская контора „Фортуна“». Это где-то недалеко. Антонина говорила себе, что хочет просто посмотреть, как все устроено у конкурентов. А вообще, зачем ей эти десять тысяч? Они никак не могут ей помочь. Вот если их поставить! Антонина вдруг подумала, что удача всегда приходит к тому, кому крайне нужен выигрыш. Один за другим приходили в голову примеры, доказывающие эту мысль. Ей тоже повезет, ведь зачем-то подсунул Бог ей эти деньги!