Чем дальше мы плыли, тем больше их становилось. И скоро мне начало казаться, что внизу, в таинственном глубоководном ущелье течет самая настоящая огненная река.
Там мигали звезды, летели сверкающие кометы, взрывались фейерверки, проплывали пульсирующие сердца, и река походила на дымящееся игристое вино. Она расплескалась искрами по дну, захватив в свою круговерть мерцающих голубых медуз с огромными, пламенеющими щупальцами. Лучась оранжевым и алым светом, проносились гигантские кальмары.
Плыть на такой глубине оказалось сродни ощущению полета над огромным городом, но в сто крат красивее. Я с удивлением понял, что больше всего эта феерия красок, этот грандиозный беззвучный салют напоминают мне мой волшебный лес. И с трудом подавил в себе желание выбраться наружу и, раскинув руки, падать по уступам света все ниже и ниже, туда, где закручивается водоворот пламени.
В такой океан невозможно было не влюбиться. Разумеется, он не мог бы заменить мне родину, но я был рад, что где-то рядом со мной есть нечто волшебное и совершенно прекрасное…
Огромная рыба пошла на подъем через несколько часов, и океанское дно скрылось во мраке, город исчез под толщей воды. Когда мы всплыли на поверхность и вода из комнаты ушла, крашш встал с кораллового кресла, снял с наших шей «крабов»:
— Приплыли, наземники. Больше не падайте нам на головы.
Колодец наверху распахнулся, люди моря опустили лестницу, и мы, поблагодарив их, поднялись на спину рыбы, а с нее спрыгнули на каменную косу, выступающую далеко в океан.
Как только мы оказались на суше, морское чудовище с шумом ушло под воду, и мы с Огом остались на пустынном берегу.
Все еще шел дождь, но уже светало, и пальмы, растерявшие часть своих листьев из-за налетающего с океана шквального ветра, были прекрасно видны на фоне кофейного неба. Волны с грохотом накатывали на камни, разлетались холодными брызгами.
— Там, похоже, есть тропа. — Я указал в сторону сплошной стены вечнозеленого кустарника, среди которой разглядел намек на узенькую тропку, и мы двинулись к ней по влажным камням.
— Кому расскажи, что мы пережили встречу с воронкой и плавали в рыбе крашшей, не поверят, — произнес орк.
— Если мы застряли здесь на целый месяц, то у тебя будет время, чтобы добавить в эту историю много интересных подробностей, — улыбнулся я. — Кстати, ты бывал на этом острове раньше?
— Да. Пару раз, — оглядываясь, заметил Ог. — Крашши высадили нас где-то в восточной части. Дикий берег. А город расположен на севере. Но остров не такой большой, дойдем часа за три. Найдем нормальный трактир, еду…
— Сначала отдадим письмо, — возразил я. — Сделаем работу, а затем уже займемся своими делами.
— Хорошо, — не стал спорить Ог. — Вот только послание провело столько часов в воде. Впрочем, на нем ведь была губернаторская печать, так?
— Так.
— Тогда все в порядке. Она защищает корреспонденцию от воды и огня. Даже если письмо побывает на дне океана или в жерле вулкана — с ним ничего не должно случиться.
Я пощупал карман мокрого комбинезона, где хранилось послание, и нахмурился.
— Доставай его, — тут же заподозрив неладное, сказал штурман.
Конверт выглядел жалко. Печать потрескалась, чернила, которыми был написан адрес, растеклись так, что не прочитаешь ни одной буквы.
— Странно. — Ог забрал из моих рук влажный бумажный комок, разглядывая оттиск на сургуче повнимательнее. — Ее ядром не прошибешь, а тут от морской воды развалилась.
Он подцепил печать ногтем, и та рассыпалась на кусочки.
— Падение в воду — это не самое худшее, Ог, — сказал я. — Вот то, что мы не сделали работу, ставит большой знак вопроса на нашей дальнейшей карьере.
— Такого просто не может быть, — не согласился орк. — Что-то здесь не так.
Он заглянул в конверт:
— Вот старый жук! Вот гадкий стручок!! Я оторву ему голову. Как только мы вернемся!
Он вытащил из конверта клочок бумаги, отбросил его в сторону и протянул мне маленькую, размером с ноготь мизинца, плоскую перламутровую бабочку.
— Знаешь, что это? — спросил он у меня.
Я рассмотрел предмет.
— Начинаю подозревать, и мне это совсем не нравится.
— Это большие неприятности, Лас, — сказал он и помрачнел.
Глава десятая
В которой мы заключаем договор на новый вид почтовых услуг и думаем, как заработать много денег.
Небо было ясным, и Черепаший я увидел издалека — его очертания ни с каким другим островом не спутаешь.
Мы возвращались, наняв старую «Вдову» — большой стреколет, где могли разместиться два пассажира.
Едва пилот посадил свою птичку, Ог спрыгнул на землю, потянулся и сказал:
— Пойдем обрадуем Тулла. Он небось уже заждался…
Лепрекон сидел за столом, водрузив на нос очки в золотой оправе, и неспешно штопал малиновый носок. Когда дверь распахнулась, он бросил на нас чуть удивленный взгляд:
— Объявились все-таки. Я уж думал, вас Изнанка сожрала.
— Мы живы только благодаря твоим неустанным молитвам, Тулл, — ответил я. — Как дела?
— Зависит от ваших успехов. Кстати, где стреколет? Не видел, чтобы вы садились.
— На дне.
Он нахмурился:
— Это проблема. Второго у министерства не допросишься. Они ясно дали это понять. Хорошо хоть страховка все покрывает. Что случилось?
— Попали в Черную воронку, — промолвил Ог.
Мы решили не рассказывать ему про «Гром». Собственно говоря, особых причин молчать не было, но напарник убедил меня, что такую информацию на Черепашьем острове лучше держать при себе и не болтать.
— Шутите?! Ее в первые дни месяца Ураганов уже лет тридцать никто не видел!!
Истории о Черной воронке — колоссальном смерче, иногда появляющемся в этих широтах и играючи раскалывающем крупные корабли, забрасывая их обломки куда-то к звездам, — были известны каждому жителю Павлиньей гряды. Нам крупно повезло, что мы встретили ее в момент зарождения, а не тогда, когда она наберет силу.
— Ну а мы увидели, — ответил я. — Едва уцелели, но «Носорог» пришлось оставить.
— Жаль… очень жаль… — Лепрекон задумался на несколько мгновений. — А Ла-Плата? На Ла-Плату-то вы попали?
— Только что оттуда.
— Письмо передали?
— Здесь у нас вышла некоторая заминка, Тулл. Мы садились на воду, так что письмо… мм… немного расклеилось.
Его лицо окаменело, а глаза за толстыми стеклами очков прищурились. Эту новость он воспринял гораздо хуже, чем потерю стреколета.
— Только не говорите мне, что вы его выбросили.
— Чернила расползлись, — печально вздохнул Ог. — Ничего не смогли прочитать. Конверт я выкинул.
Тулл снял очки, осторожно положил их на стол и прошептал:
— Просто здорово.
— Слушай, мы что-нибудь придумаем, — фальшиво утешил я его. — Хочешь, я расскажу губернатору, как все было? Ты-то в этом не виноват.
— Вот-вот, — подхватил Ог. — Видно, кто-то из секретарей его милости ошибся и перепутал печати, вот оно и размокло.
— Вы даже не представляете, какие теперь неприятности у меня из-за вас будут.
— Всего лишь письмо. Не расстраивайся.
— Зачем вы его выбросили, идиоты?.. — простонал владелец Логова.
— Не переживай. Конверт мы выкинули, но содержимое — вот, — сказал я, положив на стол перламутровую бабочку. — Возвращаем тебе.
Лепрекон дернулся и затравленно посмотрел на дверь. Я как раз стоял на его пути, убежать у хитреца не получилось бы при всем желании. Ог ласково улыбался, и от этой улыбки Тулл вздрогнул, но нашелся что сказать:
— Вас мама не учила, что неэтично открывать чужие письма?
— Меня ма учила наказывать тех, кто подставляет своих товарищей. В особенности если это может привести к каторге на рудниках или к виселице, — прорычал орк.
— Спокойно! — выставил руку Тулл. — Спокойно! Не надо смертоубийств, о которых ты потом пожалеешь! Я немного ошибся, с кем не бывает?!
— Тулл, это непростительная ошибка, — произнес я. — Если бы таможня нашла у нас артефакт из Запрещенного списка, мы бы уже сидели за решеткой.
— Я бы вас вытащил, — тут же сказал он.
— Как тех олухов, которых поймали месяц назад? — язвительно спросил Ог. — Ведь они работали на тебя, так?
— Но я…
— Так?!
— Так, — сдался лепрекон, обмякнув в кресле. — Но они сами виноваты! Обдолбались порошком, на них и обратили внимание. А с вами-то история совсем другая. Вам никакая опасность не грозила.
— Это почему же? — спросил я.
— В месяц Ураганов таможня не работает — никто не летает. Вас бы не проверяли. К тому же я заключил договор с министерством. Вы — госслужащие, а на таких курьеров всегда смотрят сквозь пальцы.
— То есть дело не в налогах, а в том, чтобы под прикрытием возить контрабанду?
— Одно не отменяет другого.
— Я мог бы восхититься твоей беспринципностью, если бы ты не втравил в эту историю нас, — с иронией сказал я ему. — Подумать только! Уважаемый житель острова, богач, успешный предприниматель, а занимается контрабандой.
— Да вы оба как только вчера родились. На наших островах все уважающие себя люди занимаются контрабандой, — парировал лепрекон.
Ог сжал кулаки и двинулся к столу.
— Чего вы хотите?! Моей крови?! — На лбу у Тулла выступили капельки пота.
— О да! — Штурман зловеще прищурился. — Ты обманул нас и подставил. Кроме того, мы с эльфом рисковали жизнью, летели в бурю, а все лишь для того, чтобы ты обтяпал свои делишки. Мы, конечно, ничего не докажем, и такого жулика, как ты, никто не посадит. Твое слово весомее наших двух. Никакой стражи, Тулл. Мы со всем разберемся здесь и сейчас. Под «мы» — я подразумеваю меня и мои кулаки. Они страшно чешутся вот уже месяц.
— Стой! Стой! — воскликнул лепрекон, вскочив на ноги. — Лас, останови своего сумасшедшего партнера!
— С чего бы мне это делать? — удивился я.
— Я готов компенсировать ваши неудобства. Сколько луидоров способны решить эту проблему?!
— А во сколько ты оцениваешь наши риски? — остановился Ог.