Матильду и Бриана-старшего родителями я так и не почувствовал (мои родители остались на Земле, вспомнил, и опять сердце защемило), но симпатию и благодарность к ним испытывал. И оправдать их отвратительное убийство никак не мог. Хорошо хоть главные исполнители не ушли от возмездия. Я невольно погладил свой меч, приклеенный рядом к крышке стола. Я к нему привязался. Скоро «моя прелес-сть» шептать начну.
Ладно, я вроде о принцессе говорил. Так вот, у Клеоны помимо приятной внешности неброская, но корректная манера поведения. Голос тоже оказался приятным, можно даже сказать, слегка «сексуальным», с небольшой хрипотцой. Но услышал я его чуть ли не впервые. Принцесса почти всегда молчала, только улыбалась. Улыбка тоже приятная, доброжелательная. И, что интересно, эмоциям не противоречит. Интересно, это маска, ставшая второй кожей, или она действительно старается хорошо относиться к людям?
Впрочем, какое мне до этого дело? Все эти покушения на меня и мое имущество случились уже при ней. Наверное, добренькая она, как «дедушка Ленин».
Но доклад делала объективно хорошо. Куда толковее того же Фьерделина. Тот больше выпендривался, а принцесса старалась рассмотреть вопрос со всех сторон. Видно, отлично готовилась.
Только почему, говоря о несовместимости луны и солнца, она на меня все время поглядывала? Выжидающе? Ждала, что я свои варианты показывать буду? Кстати, могу и показать. Мы уже успели переместиться, на сей раз не на полигон, а в комнату с экранированными стенами. Я сразу проверил, но мой пятирунный вариант «лампы дневного света» работает и с их стандартным набором рун. Так что, если она ждет чего-нибудь особенного, обломится. А этот вариант заклинания принцесса и сама должна знать.
Так и не спросила. Спросил ректор, когда я, сдавая зачет, этот вариант продемонстрировал. Ректор рисовать заклинание не заставил, как я уже стал опасаться (время и бумагу тратить неохота), вместо этого попросил раз десять скастовать и развеять заклинание. Потом покивал чему-то своему и отпустил. К чему бы это?
На следующей паре, как раз каллиграфии, принцесса Клеона неожиданно не ушла к магистрам, а села рядом со мной. В результате все занятие я чертил заклинания особенно аккуратно. И очень внимательно следил, чтобы не нарисовать чего-нибудь лишнего.
Принцесса, однако, с вопросами не приставала, сама старательно вычерчивала завитки рун. Так молча и просидели. Очень длинная пара получилась!
Когда она наконец закончилась, подошли обе местные принцессы с теснящейся за ними толпой студентов и магистров.
– Что это ты, Клеона, решила сегодня место поменять? – Как всегда, слегка бесцеремонно и почему-то немного агрессивно спросила Эгрейн. – Если золотые перья, которыми пишет Бриан, заинтересовали, могла бы и у меня спросить. Мы их у ювелира Борре заказали целую партию, могу и тебе подарить. Действительно ими писать удобнее и красивее.
– Спасибо, – мягко улыбнулась Клеона. – Про перья знаю, мы тоже их для представительства заказали. Действительно, удобная вещь. Ты не сказала, их ведь именно Бриан сюда привез?
– Бриан, – буркнула в ответ Эгрейн, а я стал срочно собирать вещи, одновременно обозначая поклоны всем особам королевской крови. На японский манер, под сорок пять градусов, так как делал это над столом.
– Вот я и решила рядом с братиком немного посидеть…
Эпизод 6«Что же из этого следует?»[8]
Из аудитории я вышел, ощущая себя пришибленным пыльным мешком. И еще я чувствовал, что за моей спиной принцессы прожигают взглядами дырки друг в друге. Впрочем, насчет всех трех – не уверен, я не оборачивался. Но волосы на моем загривке внезапно снова «выросли» и очень захотели меня «покинуть».
Сказанное шуткой не было. Если бы я не читал эмоции, это стало бы основной версией, но так не шутят и так на шутки не реагируют. Тогда что? Надо бы уединиться и подумать спокойно.
Только хрен где в этой академии можно уединиться. Здание большое, студентов для современного вуза – мало, менее пятисот, больше на городскую школу средней комплектации тянет. Контингент, кстати, не впечатляет. При здешних нормах роста магических сил до уровня магистров хорошо если процентов десять со временем дотянет. Учитывая земные нормы подготовки кадров, согласно которым для восполнения численности специалистов требуется ежегодный их выпуск порядка десяти – пятнадцати процентов от общей численности, общее число магистров в Леиде не превосходит пятисот. Я имею в виду настоящих магистров, а не магистров с указанием специализации, тех, наверное, из любого бакалавра подготовить можно, это зависит от качества обучения.
Но сказать, что настоящих магистров так уж мало, тоже не могу. Леида – не слишком большое королевство. Наверное, в аристократических семьях (герцоги, графы) примерно столько народа и наберется. А архимаги и вовсе штучный товар. Особенно сильные. Ведь тут четкой границы нет, это не компьютерная игра, где «левел ап» взял, и все понятно. В академии я, кроме ректора, архимагов не замечал. С королевой тогда несколько человек приходило. Сколько их было? Четверо, кажется. И сама королева… Весьма, весьма…
Но это так, арифметика. И не архимагов мне сейчас считать надо. И не ворон. Думать надо. Перерыв всего минут десять, и у всех сразу. С одной стороны, порядок и дисциплина – это хорошо. Но во время перерыва здесь даже в небольшом местном саду все аллейки забиты, что уж о коридорах говорить. Только и приходится, что поклоны бить направо и налево. И ведь не знаю толком никого, кроме своей группы и отдельных преподавателей. Но этикет, блин. Мне кланяются, я должен ответить. И как тут думать прикажешь, когда вместо спокойной прогулки только пресс качаешь?
Прогулять, что ли, следующее занятие? От словесности, на мой взгляд, толку никакого. Но не стоит. Я тут вел себя как дисциплинированный студент, отсутствие сразу заметят. И свяжут со словами Клеоны. Лучше сделать вид, что ничего не произошло.
Вредная принцесса на словесности была, но вернулась в окружении своих молодых магистров. Хельга с Эгрейн тоже присутствовали и тоже сидели не рядом, а со своей свитой. Почему-то в задних рядах. Почему-то? Может, и нескромно считать, что все смотрят именно на тебя, но с моей «эмпатией» я ощущал себя как в пересечении света прожекторов на арене цирка. Хотя я-то был не на арене, а сидел на своем привычном месте.
Вспомнилась фраза Луи де Фюнеса из старого фильма «Большая прогулка»: «Он за нами шпионит, а мы сделаем вид, что мы его не замечаем». Думать у меня не получалось совсем, и я, озлобившись, стал переводить на местный язык «Замок Смальгольм» В. А. Жуковского. Ну сколько помнил. Мистика, призраки, убийства… Как раз под настроение.
Перевести успел с пятого на десятое. Строф десять из разных мест. И не факт, что не переврал. Начал с «Но в железной броне он сидит на коне», а последней строфой у меня было:
Выкупается кровью пролитая кровь, –
То убийце скажи моему.
Беззаконную небо карает любовь, –
Ты сама будь свидетель тому.
Молодой магистр из Леиды, кажется, граф Берно, все занятие сбивался, тоже смотрел на меня, а потом не выдержал и попросил поделиться результатами моих трудов. Эффект был. Даже не скажу какой. Похоже, все выпали в осадок. Умели же сказать классики…
Не знаю, что они там подумали, но настроение поднялось. Теперь не одному мне голову ломать, пусть тоже помучаются.
Зато на последней паре, на танцах, было удивительно просторно. Ни одной принцессы, а с ними пропали и все магистры вместе с половиной студентов. Так что танцы с пришедшими актрисками прошли достаточно раскрепощенно, чтобы не сказать – фривольно. Я даже договорился посетить через день спектакль моей сегодняшней партнерши, Мерты, в котором она играла сразу две роли. Пятой пастушки в первом отделении и третьей утопленницы в последнем.
Ставшее было хорошим настроение испортил ректор. На танцах его, понятно, не было, но своего старичка-секретаря он за мной прислал. Оказалось, через месяц во дворце собираются проводить торжественное мероприятие по случаю какого-то юбилея с годовщины воцарения нынешней династии. Мероприятие на весь день. С военным парадом, фейерверками, представлениями, народным гуляньем и танцами. Для аристократов – отдельно. Я – приглашен. На мое недоумение, почему приглашение мне передает лично ректор, а не какой-нибудь курьер из канцелярии, мессир Ортори ответил сам, не дожидаясь вопроса. (Не дождался бы, я его только мысленно произнес.) Оказывается, все важнейшие, даже не знаю, как назвать, институты и составные части королевства, как то: провинции, крупнейшие города, флот, армия и академия устраивают на мероприятии что-то вроде «Выставки достижений народного хозяйства». И ректор очень просит меня позволить народу полюбоваться на мои трофеи из Пустыни. С гарантией сохранности. И проведением на следующий день открытого аукциона, если я захочу что-либо из своих трофеев продать. Личная просьба королевы.
Ну вот, приплыли. Отказать неудобно, но столь навязчивый интерес меня совершенно не радовал. Конечно, продать трофеи было бы здорово. По цене, которая позволила бы мне спокойно жить и учиться, не беспокоясь о деньгах. Но почему-то я совсем не верил в честный аукцион, и моя интуиция со мной была полностью согласна. Не аукцион это будет, а «королевские фанты», как в «Золушке» Евгения Шварца: «Никаких фантов никто не отбирает, никто ничего не назначает, а что, ха-ха, король прикажет, то все, ха-ха, и делают». Очень заманчиво!
Я ответил, что об аукционе мне надо подумать. И выставку – надо посмотреть, какие стенды можно заполнить и все такое. Кажется, со «стендами» я лопухнулся, ректор удивился моей осведомленности. Сказать было нечего, просто пожал плечами. И откланялся.
Наконец, сидя в кафе за обедо-ужином, попытался проанализировать свалившуюся на мою голову информацию.
Получается, принцессы считают меня бастардом покойного короля Альзена IV. Искренне считают, судя по эмоциям. В принципе, можно было бы сказать – ну и что? Немного за Бриана-старшего обидно, но лично мне плевать, кто на самом деле являлся или считается, что являлся родителем этого тела. Почему они так подумали, в принципе, понятно. Насмотрелся я на местных аристократов и их ауры. Сильные маги здесь рождаются только от сильных магов-родителей. То есть – аристократов. О методиках и заклинаниях Витадхоциуса в этом мире не знают, а я никого просвещать не заинтересован. Подобное можно доверить только очень близким и надежным людям, а таковых у меня нет.