Пример показывает, что нет проблем «самих по себе», есть проблемы «с самим собой» и что, таким образом, человек всегда получает подходящую ему проблему.
Иначе говоря, в проблеме, которую кто-то предъявляет, всегда содержатся подходы к решению. Их можно идентифицировать как две противоречащие идентичности. Задача психотерапевта состоит в том, чтобы распознать задействованные в проблеме идентичности и совместно с клиентом исследовать их. Следовательно, психотерапевты – специалисты в наблюдении за незамечаемыми клиентом процессами.
Психотерапевты – эксперты в той степени, в какой располагают специальными техниками наблюдения, с помощью которых открывается доступ к ненаблюдаемому 90.
«Ненаблюдаемое» – другое определение неосознанного. Разумеется, понятие «ненаблюдаемое» более гибкое и открытое. Всегда есть что-то неразличимое. Не потому, что люди действуют неосознанно, а потому, что психика слишком сложна и подвижна, чтобы быть различимой.
Психотерапия идентичностей
Описанная здесь психотерапия идентичностей, по моему мнению, представляет собой подходящий метод для серой зоны совершенно нормальных психических нарушений. Для ее применения терапевту не нужно сравнивать клиента с моделями, показывать ему пути решения и снабжать советами. Скорее он наблюдает, как клиент конструирует свою проблему, какие затруднения возникают и чего клиент хотел бы придерживаться, а затем тем или другим способом обращает внимание клиента на наблюдения и вместе с ним изучает содержащиеся в проблеме отправные точки для ее решения.
В примере выше консультанту не пришлось придумывать «самостоятельную» идентичность, он взял ее из рассказа женщины. Следует иметь в виду, что, разумеется, решение в этой точке развития лишь намечено и ни в коем случае еще не осуществлено. Идентичность «приспособившейся» не исчезла, она активна и прикладывает всю силу своего убеждения, чтобы женщина, как и раньше, была идентифицирована с ней. Для решения нельзя и сформулировать общих поведенческих предложений, ведь в этот момент еще никто – ни консультант, ни сама женщина – не знает, что значит «самостоятельность» для этой женщины. Женщина будет постепенно исследовать пока чуждую ей идентичность до тех пор, пока не сможет сказать ей «Я». Тогда она решит свою проблему, идентифицировав себя с другой идентичностью или развив иное представление о себе.
Впрочем, идентичность непрерывно меняется под влиянием небольших наблюдений, противоречащих ей. Поэтому, рассказывая истории о себе, в которые вплетаются эти маленькие наблюдения, человек постепенно перестраивает свою самопрезентацию. Напротив, проблемный случай возникает, если чего-то долго не замечают или оценивают неадекватно.
Если изменившаяся идентичность принимается, то тому, что раньше было «Не-Я», говорят «Я». К себе причисляют то, что раньше к себе не относилось. Говорят: «Это также принадлежит мне», или «Это тоже я», или «Я изменился, стал другим». Или, например: «Я не только сильный, но и слабый. Не только отзывчивый, но и эгоистичный, ведь у меня есть и собственные потребности. Мне важен не только успех, но и любовь. Я не только трусоват, но и смел по отношению к себе».
Подобные высказывания указывают на изменившуюся самопрезентацию и успешный переход в другую идентичность. Отсюда вытекают иные толкования и поведенческие указания, поэтому изменяется поведение человека и его описание другими людьми.
Смена идентичности происходит постоянно, даже если на протяжении всей жизни полагают, что не меняются. Из младенца превращаются в ребенка, затем во взрослого, потом в старого человека, из приспособленца – в бунтаря, из любящего – в одинокого, из счастливого – в сломленного, из активного – в сдавшегося, из богатого – в бедного, из политика – в безработного, из здорового – в инвалида, из семейного – в неженатого, из бездетного – в отца/мать… из бесчисленных одних – в бесчисленные иные варианты, и наоборот.
Иногда смена идентичности происходит без проблем, иногда она вызывает психические кризисы. При этом механизм решения проблем всегда одинаковый. Он состоит в том, чтобы начать развиваться и стать «другим».
Вопрос насчет решения гласит не «что», а «кто»
При решении психических проблем речь идет о принятии другой идентичности (или расширении недостаточно стабильной идентичности). То есть речь не о том, что надо делать, а о том, кем – в отношении жизненной области, в которой возникла проблема, – в будущем ты хочешь быть.
Почему проблемы нельзя решить с помощью вопроса «что», по крайней мере психические проблемы, заслуживающие данного наименования? Это же совершенно нормально, что кто-то, имеющий проблему, вначале спрашивает, что он должен делать, а что нет, дабы избавиться от проблемы. Но именно из-за этого дело не двигается, а с самого начала буксует. Вопрос «что» ставит проблемная идентичность. То есть та идентичность, с которой некто идентифицирован и за которую намерен держаться. Конечно, эта идентичность порождает проблему, потому что не уступает места «Не-Я», будучи нацеленной на собственный специфический смысл и соответствующее ему поведение. Советовать, что ей изменить, бессмысленно, так как она не может следовать совету.
Позвольте разъяснить эту взаимосвязь на примере из практики. Речь идет о 58-летнем менеджере большой фирмы, пришедшем в консультацию с жалобой, что в неподобающий момент он вдруг начинает плакать. Например, недавно он заплакал, когда торжественно зачитывал поздравление юбиляру – довольно известной личности. Консультант стал расспрашивать, когда это случилось с ним впервые. Оказалось, почти 15 лет назад, во время просмотра кинофильма. Там был эпизод, когда мужчину вся деревня несла на руках за то, что тот вытащил сироту из реки, а затем содействовал строительству детского приюта. «Слащавая мелодрама, а я разрыдался – ужасно неловко», – считает мужчина. Консультант задал вопрос, что переживает герой в кино, когда его несут на руках. Во время ответа у клиента потекли слезы из глаз: «Что его любят».
Мужчина рассказывает о том, что из-за его вечной занятости сын с женой с ним практически не общаются. Идентичность, с которой он соотносится, в ходе консультации обозначается как «сдержанный», а психическое нарушение относится к «растроганному». К психотерапевту пришел «сдержанный», которому неприятны слезы и который хотел бы взять умиление «под контроль». Очевидно, «сдержанный» на вопрос «Что делать?» ответил бы не рассуждая: «Соберись и не рыдай». Это выясняется, когда мужчина начинает плакать. И тут же говорит: «Посмотрите, снова неуместное время для слез». Консультант спрашивает, а когда уместное время. «Сдержанный» молчит, что, вероятно, означает «не имею понятия». Теперь консультант обращается к «растроганному» и спрашивает, «неприятны» ли ему слезы. Тот отвечает: «Ни в коей мере, напротив, это так по-человечески».
«Сдержанный» может только контролировать и ничего другого, а «растроганный» позволяет себе кое-что, например он проявляет свои чувства и потребность в любви. Так что абсолютно бессмысленно обращаться к вопросу, что я должен делать, а что нет, пока не поставлен вопрос о проблеме идентичности. Ответ, способствующий решению, может дать только идентичность решения, та идентичность, которая прежде считалась «Не-Я» и которая пытается участвовать в жизни клиента. Если спросить этого «растроганного», что надо делать, то он и сам знает, причем без всякой подсказки извне, и в этом случае ответит: «Обратись к людям, которые тебе дороги, – жене, сыну, скажи о своем одиночестве, о том, что они для тебя значат, а также что тебе мешает». С большой вероятностью можно предположить, что нарушение, состоящее в избытке чувств, исчезнет, как только мужчина сделает то, что рекомендует ему идентичность решения.
Можно бесплатно получить массу советов – из журналов, от друзей, консультантов или психологов. Пользы от них не будет, пока не появится тот, кто сможет им последовать. Лишь когда человек начнет говорить «Я» по отношению к «Не-Я», он примет идентичность, допускающую другое поведение. Иная идентичность не зависит, однако, от чьих-либо советов, она сама прекрасно знает, что делать. У нее имеется решение.
Фигуры проблем и решений
Итак, я расширил понятие идентичности, а именно за счет понятий идентичность проблемы и идентичность решения. С помощью данных понятий описывается соответствующая идентификация и ее нарушения.
В терапии и консультациях позволительно обращаться с идентичностями так, словно речь идет о самостоятельных личностях. Если дать название соответствующей идентичности и описать ее признаки, она станет осязаемой. К тому же говорят не о господине Майере или госпоже Мюллер, а о «сдержанном» против «растроганного» или о «приспособившейся» против «самостоятельной». Терапевт может установить контакт с этими «фигурами», задавать им вопросы, говорить с ними или позволять им действовать. Наиболее поразительным в этих идентичностях является то, что они, хотя и возникают в одной и той же психике, имеют друг с другом мало общего. Они живут в собственных мирах, представляют различные смысловые и поведенческие системы, мнения, убеждения и намерения, словно речь действительно идет о двух различных людях.
В своем мире они по-разному толкуют одинаковые события и приходят к разным выводам. В последнем примере слезы обозначают для «сдержанного» большую неприятность, он пытается сдерживать их. Для «растроганного» это выражение любви, и он, не стесняясь, дает им волю. Если доминирующим останется «сдержанный», проблема обострится, а если во внимание примут и «растроганного», то разрешится. Но не потому, что «цельный человек» призван демонстрировать свои чувства или что у контролирующего себя человека отсутствует «совершенная личность», а потому, что данная проблема является конкретной проблемой определенного человека в определенной жизненной ситуации, которая, как все проблемы, указывает на свое решение. Сравнения с «цельным человеком» и прочими логическими моделями излишни. Достаточно обнаружить и исследовать действующие идентичности проблем и решений, тогда найдется и решение.