Из кухни выглянула кухарка.
— Сергей Константинович, это Звягин.
— Звягин? — переспросил компаньон банкира. — Телохранитель, которого пару лет назад подстрелили при покушении на Семена?
— Он самый, — кивнула Ольга Михайловна. — После травмы уволился и стал частным детективом. А сейчас, когда приехал и узнал, что хозяин исчез, сразу же взялся за расследование. Допросил всех в доме и отправился к отцу Даниилу. Потому что тот — последний, с кем Семен Семенович встречался.
Долохов стиснул огромные кулаки.
— Мне нет дела, куда отправился Звягин. Полицейских-то почему до сих пор не вызвали?!
Он зыркнул на стоящего рядом Милоша.
— Подгони машину. Я еду в участок — немедленно!
ГЛАВА 17Не ждали не гадали — как-то само вышло
Из полиции компаньон банкира вернулся через три часа — вместе со Звягиным. Когда мужчины зашли в холл, их моментально окружили. Со всех сторон посыпались вопросы:
— Сергей Константинович, расследование началось?!
— Полиция уже знает о пропаже Семена Семеновича?!
— А священник? Виталий Леонидович, вы поговорили с ним?!
— Это было невозможно, — уклончиво ответил детектив.
— Почему?!
— Потому что его вчера убили, — рубанул Долохов.
БУМ! Эммануил Венедиктович, как подкошенный, рухнул в обморок. На помощь бедняге поспешил Милош. Остальные же, оправившись от первого шока, стали живо обсуждать ужасную новость. Особо неистовствовал генерал.
— Эх, мать — что ж ты меня вчера удержала?! — кричал он жене, нервно шагая по холлу. — Надо было непременно сходить к отцу Даниилу! Может, если б тебя не послушал — и убийство бы предотвратил!
Ирина Дмитриевна виновато вздохнула.
— Я ведь не знала, что все так обернется. Зачем кому-то понадобилось убивать священника? Его же все любили.
— Кто любил, а кто и завидовал, — подал голос пришедший в себя Быстрицкий. — Отец Даниил, хоть и местный, а постоянно с богачами общался. Деревенские, живущие на окраине, о таком только мечтать могли. Может, кто из них обозлился и…
Старик испуганно умолк, не закончив фразы.
— Да уж, хитрые людишки эти деревенские, — согласился генерал. — Никогда не поймешь, что у них на уме.
— А как про убийство стало известно? — спросила Вика компаньона банкира. — Вам в полиции об этом сказали?
Сергей Константинович ухмыльнулся.
— Не только сказали, но и убийцу показали, — он ткнул в стоящего рядом Звягина. — Дежурный патруль объезжал деревню, зашли к священнику и обнаружили возле трупа Виталю с пистолетом. Сразу его в наручники — и в участок. Хорошо, я там скоро появился, а то бы до сих пор допросами мариновали.
— Так вы были на месте преступления? — оживился, глядя на детектива, Смолин. — Как убит священник?
— Задушен. Полиция установила, что убийца сильный и очень высокий. С меня поэтому подозрения и сняли — ростом не вышел.
Владимир Антонович изумленно поднял брови.
— Отец Даниил и сам мужик был мощный. Это ж какую надо силищу иметь, чтоб с ним голыми руками справиться?!
— Священника, похоже, застали врасплох, — уточнил Звягин. — Сзади цепью задушили. Той самой, на которой крест висел.
Народ взволнованно зашумел.
— Так, хватит в дверях толпиться, — распорядился, перекрывая гул, Сергей Константинович. — Скоро обед — давайте пройдем в столовую и там спокойно поговорим.
Разговор за столом, как несложно догадаться, был полностью посвящен убийству отца Даниила. Беседа продолжалась и после обеда. Только часов в шесть Виктория вспомнила об архиве. День выдалась настолько суматошный, что явно не способствовал копанию в старинных документах. А ведь девушке необходимо было выяснить о порезанных ладонях графа и банкира. Есть ли между ними связь? Ответ, возможно, находился в последней записи графского дневника. Там же Вика планировала найти упоминание и о туземце — оборотне. Однако, как только она спустилась в подвал и начала листать пожелтевшие страницы, в дверь отрывисто постучали.
— Ууу, опять Быстрицкий, — раздраженно фыркнула девушка.
Любопытный старик уже не в первый раз мешал ей работать. Вика с тоской посмотрела на раскрытый дневник. Ей не терпелось окунуться в атмосферу прошлого, но в присутствии посторонних сделать это было совершенно невозможно. Дверь между тем начала открываться.
— Входите, Эммануил Венедиктович, — девушка отложила дневник в сторону.
Дверь распахнулась, и на пороге возникли… Смолины! «Они-то что здесь забыли?» — поразилась про себя Вика. Но вслух, разумеется, сформулировала мысль несколько иначе.
— Ирина Дмитриевна, Владимир Антонович — какая неожиданность! Очень рада вас видеть. Заходите, пожалуйста.
— Нас Настя привела, — генерал указал на стоящую позади служанку. — Можно, она тоже войдет? Потом и обратно проводит.
— Да, конечно — все заходите.
Троица несмело продвинулась в кабинет.
— Вы что, первый раз тут? — удивилась девушка, видя их замешательство.
Смолины утвердительно кивнули.
— А я была однажды, — подала голос Настя. — Мы с хозяином разбирали архивные бумаги.
«Знаю я, как ты с хозяином бумаги разбираешь», — усмехнулась про себя Вика, вспомнив подслушанный недавно любовный разговор. Впрочем, ей не было до этого особого дела. А вот что Викторию действительно волновало, так это — зачем Смолины пожаловали в архив? Но не успела девушка задать им этот вопрос, как генерал сам все выложил.
— Уважаемый профессор, — Владимир Антонович переступил с ноги на ногу. — Тут вот какое дело. Я…
Он покосился на жену.
— Мы, — быстро поправился генерал, — мы хотели бы узнать подробнее о графском роде Смолиных.
Вика озадачилась.
— Общие сведенья вы не хуже меня знаете. Интересует что-то конкретное?
— Конкретное? — теперь уже озадачился генерал.
Он вопросительно глянул на жену. Та чуть заметно кивнула, и Владимир Антонович вытащил из кармана пиджака фотографию.
— Вот, взгляните.
Вика взяла фото. На нем была изображена изумительная по своей красоте драгоценность. Россыпь бриллиантов обрамляла величественные изумруды, а в самом центре сиял огромный розово-желтый камень. Даже фотография не могла скрыть его невероятного великолепия.
— Колье с топазом-империалом, — догадалась Виктория. — То самое, которое хранится в банке «Торнадо».
Смолины дружно закивали.
— Но я не ювелир — зачем вы показываете мне это фото?
— Видите ли, профессор, — замялся Владимир Антонович. — Это колье, как я уже рассказывал, передается в нашей семье из поколения в поколение. Но откуда оно взялось, неизвестно. И я подумал…
Генерал покосился на жену.
— Мы подумали, что, узнав историю колье, будет проще доказать родство с графами Смолиными.
— А какие у вас основания полагать, что вы относитесь к этому графскому роду? — спросила Вика.
— Оснований пока никаких. Однако с вашей помощью, профессор, мы очень надеемся отыскать их.
Девушка удивленно приподняла брови.
— Я и рада бы помочь, Владимир Антонович, но абсолютно не представляю — как.
Вперед выступила жена генерала.
— Викуся, — мягко сказала Ирина Дмитриевна, — вы изучаете архивные документы графов. Наверняка там есть какие-то сведения о жизни этих людей. Возможно, было и описание бразильского колье?
Девушка неопределенно пожала плечами.
— Единственное упоминание я нашла в дневнике. Там о колье всего пара строк, и нет никакого описания. Да и вообще — зачем искать схожесть в драгоценностях? Вы представляете, сколько их было в знатных семействах дореволюционной России? Не счесть! Установить по ним родство практически нереально, — Виктория невольно улыбнулась наивности генеральской четы. — Нужно подымать государственные архивы, церковные книги, расспрашивать родственников старшего поколения. Владимир Антонович, что вам о предках известно?
Генерал развел руками.
— Точную историю своего рода я знаю только после революции. Прадед мой по отцовской линии (а колье именно там появилось) был в этих краях писарем при каком-то колхозе. Звался Кузьмой Валерьяновичем.
— Так что же вы родственников среди графов ищите, если предок — писарь? — не поняла Вика.
Смолин хитро прищурился.
— Может, прадед свое графское происхождение скрыл, чтоб революционеры его не расстреляли. Писарь-то нужным человеком в деревне считался. Крестьяне большей частью безграмотные тогда были… Давайте посмотрим графскую родословную — в ней же несколько поколений значится.
Виктория зыркнула на сундук, на дне которого лежал свиток. После того как по бесценному документу потоптался Быстрицкий, она не решалась демонстрировать его всем желающим.
— Родословная обрывается как раз на дореволюционных годах, — сказала она генералу. — Установить по ней вашего родственника-писаря никак не получится. Если он скрывался от расстрела, то мог не только профессию, но и имя с фамилией сменить.
— Да уж, — вздохнул Смолин. — Зря мы, выходит, этот разговор затеяли.
— Ну почему же — зря, — возразила Вика. — Теперь я знаю, что вас интересует, и при дальнейшей работе с архивом буду обращать особое внимание на документы, которые могут свидетельствовать о вашем родстве с графами.
Девушка лукавила. Она была почти на сто процентов уверена, что генерал не имеет никакого отношения к графскому роду. Но вежливость есть вежливость…
Чета Смолиных собралась покидать архив, и Вика решила к ним присоединиться.
— Вы что же — не будете работать с документами? — забеспокоился генерал.
Похоже, он решил, что девушка прямо сейчас отыщет подтверждение его родства с благородным семейством. Виктория с трудом удержалась от ироничной усмешки.
— Мне не обязательно быть в архиве, чтобы работать с документами, — уклончиво ответила она.
На самом же деле настрой у Вики был совершенно нерабочий. Смолины так заморочили ей голову разговорами о драгоценностях, графах и фамилиях, что теперь требовалось срочно проветрить мозги. Наилучшим способом для этого была прогулка по розовому саду. Туда девушка и намеревалась отправиться. Но Смолиным она, разумеется, об этом не сказала — чтобы те не увязались следом. Когда они поднялись из подземелья и подошли к выходу из дома, генерал задорно подмигнул Вике.