Но Валентине было сейчас не до сестринских откровений. Прежде всего, потому, что в душе у нее царила сумятица, и она все еще не осознала и не приняла тот факт, что между ней и Ахиллом все кончено.
– Ты больше у него не работаешь, – сказала Валентина, не ответив на вопрос Натали. – Я полагаю, что ты и сама не хочешь на него работать. Ты сказала, что у тебя задержка. Значит, ты беременна от кронпринца?
Когда Натали неуверенно ответила, что задержка может объясняться стрессовой ситуацией, в которую она попала, Валентина решила действовать без промедления.
Ей необходимо все выяснить. Валентина уверила Натали, что той необходимо знать, беременна ли она, для собственного спокойствия. Однако у Валентины была и другая причина, чтобы узнать правду.
Валентина почувствовала облегчение, когда Натали призналась ей, что она, скорее всего, беременна от Рудольфа. Надо было выяснить это наверняка. Валентина попросила свою самую преданную служанку сходить в аптеку и купить тесты на беременность. Та быстро выполнила поручение принцессы, и вскоре Валентина вернулась в спальню и передала Натали тест-полоски.
Когда Натали вышла из ванной, Валентина прочитала ответ на ее изумленном лице. Тест дал положительный результат. Валентина была счастлива не менее Натали. Тот факт, что Натали носит ребенка Рудольфа, означал, что Валентина свободна от обязательства вступать с ним в династический брак.
– Ты выйдешь за него замуж, – тихо, но твердо сказала Валентина сестре. – Это должно произойти.
Натали побледнела.
– Но ты… Я не… Ты не понимаешь, он… – бессвязно бормотала растерянная Натали.
– Мы все решим, – с уверенностью, которой не испытывала, заявила Валентина. – Все должно сработать. Главное, что вы поженитесь завтра утром. Ты родишь ему наследника и станешь королевой, когда Рудольфу придет время занять трон короля Тиссели. Все остальное не имеет никакого значения.
Так оно и случилось.
Как только король Джеффри узнал правду и увидел неопровержимое доказательство того, что его супруга Эрика сбежала от него, захватив с собой одну из дочерей и солгав ему, что девочка умерла, он немедленно принял сторону сестер и согласился на подмену невесты на свадьбе.
Он заявил собравшимся гостям, что несколько месяцев назад произошло благословенное чудо. Дочь, которую он все эти годы считал умершей, вернулась к нему, чтобы занять свое законное место во дворце. Чудесное обретение дочери и сестры хранилось в тайне вплоть до сегодняшнего дня, чтобы семья привыкла к новому члену.
Рудольф тоже пребывал в неведении, хотя считался почти членом семьи, продолжил рассказ король Джеффри. Между Натали и Рудольфом возникло настоящее искреннее чувство, в то время как Валентина должна была стать супругой кронпринца лишь по договоренности отцов. Валентина добровольно отказалась от жениха, поведал миру король Мюрино. Не было ни скандалов, ни сплетен, ни предательства. Просто одна сестра проявила заботу о другой.
Как ни странно, но мир проглотил эту историю, скандальную по сути, но трогательную по содержанию. Рассказ о том, как одна сестра принесла в жертву сказочную свадьбу с наследным принцем-красавцем ради сестры-двойняшки, завоевала сердца людей. Валентина стала еще более популярной, особенно дома, на острове Мюрино.
Королю Мюрино подобное развитие событий сыграло на руку. Теперь, когда у него стало две наследницы, он мог выдать замуж одну дочь, как и обещал королю соседнего королевства Тиссели, а вторая дочь унаследует корону Мюрино и продолжит правящую династию. Таким образом, трон не перейдет к постороннему.
Так, в мгновение ока Валентина по воле судьбы сменила одну золотую клетку на другую. Теперь ей предстоит не роль супруги наследного принца соседнего государства, а роль королевы.
Пусть это тоже западня, но более просторная и родная, утешала себя Валентина.
Она знала это заранее и тем не менее печалилась.
– Твои мысли где-то далеко, дочь моя, – услышала Валентина голос короля Джеффри.
Валентина встряхнулась, вернувшись в реальность. Они ехали в лимузине на очередное благотворительное мероприятие в водном дворце, расположенном в гавани. Она даже не помнила, какое именно. Подобные события имели место практически каждую неделю. Ее график протокольных мероприятий был очень плотным.
Королевский кортеж следовал по петляющему между живописными невысокими горами серпантину по направлению к гавани. Вдали под лучами все еще яркого вечернего солнца блестело Средиземное море. Обычно Валентина любовалась восхитительным пейзажем. Это ее родная страна, которую Валентина любит и которой гордится. Ее долг будущей королевы повелевал делать все возможное для процветания королевства.
Тем не менее она часто вспоминала Ахилла, просто не могла не думать о нем.
– Я морально готовлюсь к вечернему приему, – спокойно ответила она, улыбнувшись отцу. – Я живу в постоянном страхе, что перепутаю имена дипломатов и возникнет международный конфликт, – пошутила она.
Взгляд короля потеплел, что часто случалось в последнее время. Валентина относила это к тому, что отец обрел новых членов семьи и распростился с призраками прошлого.
– Я не припомню случая, чтобы ты забыла чье-то имя, – ответил король. – Это одна из причин, по которой я считаю, что ты станешь прекрасной королевой и будешь править лучше меня. Я понимаю, что не дал тебе выбора, но твое образование и многочисленные таланты сослужат хорошую службу королевству Мюрино и будут более востребованы здесь, чем в Тиссели.
– Должна признаться, что уступить Рудольфа Натали, не такая уж большая жертва, как многие считают.
Взгляд короля Джеффри, такой проницательный и хитрый, напомнил Валентине, что он представляет собой силу, с которой нельзя не считаться.
– Полагаю, что это так, – задумчиво ответил Джеффри. – Однако не вижу причины разубеждать их в этом. Сочувствие еще никому и никогда не вредило, – назидательно закончил он.
Телефонный звонок прервал их разговор. Отец что-то отвечал звонившему, а Валентина снова уставилась в окно, любуясь, как яркий оранжевый диск солнца медленно спускается к сверкающему морю, рассыпаясь золотым дождем по терракотово-черепичным крышам домов.
Валентина незаметно опустила руку на живот, нащупав едва намечавшуюся выпуклость, появившуюся пару недель назад.
Если отец считает, что она вызывает сочувствие, то будет рад узнать, когда она сообщит ему и всему миру, что собирается стать матерью.
Мать-одиночка. Принцесса, которой надлежит наследовать трон, с ребенком на руках.
Эта мысль постоянно крутилась у нее в го лове, не давая покоя ни днем ни ночью. Она не находила ответа на мучившие ее вопросы. Достойного выхода из создавшейся ситуации не было. Без скандала не обойтись. Валентина заранее сгорала от стыда.
Даже когда она наберется смелости сказать о беременности отцу, затем подданным королевства и в перспективе – Ахиллу, она не знала, чем все кончится. Как будущей королеве Мюрино, ей следовало выбрать себе супруга с соответствующей родословной. Таких претендентов среди европейской знати было немало, но Валентина не могла думать ни о ком, кроме Ахилла.
Он – единственный, кого она будет любить всю жизнь и кого не может получить в мужья. Какая жестокая ирония судьбы. Ей бы переключиться на мысли о будущем ребенке, скрывать которого скоро будем невозможно, о том, как рассказать отцу, но только Ахилл занимал ее мысли.
Благотворительный прием был похож на предыдущий, как две капли воды. Приветственные речи, музыка, толпа разодетых в пух и прах гостей, мужчины в смокингах, дамы в вечерних туалетах с фамильными драгоценностями на шее, в ушах и на пальцах, дежурные улыбки, светские разговоры. Почетные гости и богатые меценаты дружески похлопывали друг друга по плечу, делая щедрые взносы во время благотворительного аукциона.
По традиции Валентина станцевала вальс с отцом, как того требовал протокол. Затем мило побеседовала с Натали и Рудольфом, которые только что вернулись из медового месяца и были полны радостных впечатлений.
Как только время протокольного общения истекло, Валентина вышла на просторный балкон водного дворца, откуда открывался великолепный вид на море и мерцающие вдалеке огни Венеции. Она долго стояла, опершись на перила, снова и снова переживая случившееся с ней в последние несколько месяцев. Воспоминания были не столько приятными, сколько довольно жестокими и ранили душу. Неожиданно она услышала шаги и, повернувшись к вошедшему с дежурной улыбкой, так и остолбенела.
Перед ней стоял Ахилл. Не может быть. Вероятно, это гормоны, вкупе с разыгравшимся воображением, пошутили над ней. Но нет. Раздался знакомый низкий баритон:
– Принцесса Валентина. – Хриплый голос Ахилла клокотал от ярости. – Мы не были представлены друг другу соответствующим образом. Вы пытались скрыть свое королевское происхождение и были уверены, что провели меня. Как приятно наконец познакомиться с вами настоящей.
Валентина похолодела. Значит, он действительно здесь перед ней. Это не игра воображения. Сердце Валентины учащенно забилось. Мечты о нем уступили место реальной боли в груди.
– Ахилл… – В горле у Валентины запершило, а на глаза навернулись слезы. Она не могла совладать с эмоциями.
– Неужели вы плачете, принцесса? – язвительно спросил он, а затем хрипло рассмеялся. Смех был злым и не предвещал ничего хорошего. Тем не менее этот звук был лучшим, что слышала Валентина за последнее время. – Это не могут быть слезы. У вас нет причин плакать, Валентина. Ни единой. А вот у меня есть жалобы.
– Жалобы? – удивленно переспросила она.
Валентина была в состоянии лишь глазеть на него и повторять за ним слова, как попугай. Она все еще не верила, что он здесь. Ей было все равно, что он в ярости. Разъяренный Ахилл Касилиерис – лучшее зрелище в мире.
– Начнем с того, что ты мне солгала о том, кто ты на самом деле, – начал он. – Затем были и другие прегрешения, но кульминацией стал твой демонстративный уход от меня. От меня! – прорычал он дрожащим от ярости и возмущения голосом.