В комнате потемнело.
– Да, мой друг, в твоих глазах я вижу невысказанный вопрос. Разве здесь, под землей, должна находиться реликвия? Отвечу тебе. Человечество не готово принять такой подарок. Время сильных царей не пришло. В наши дни цари слабы, люди легкомысленны. Проведя долгое время здесь, венец напитается темной субстанцией, которая опускается под землю. И обретет власть, соединив два мира. Все, что мы можем – дать венцу достойных стражей и атмосферу… Ты плохо себя чувствуешь, мой друг?
– Да. Горло… пересохло. Я…
– Ты присядь.
– Но, – Герман огляделся по сторонам.
– Опустись на камни, мой друг. Я подожду, пока ты придешь в себя, – тихо сказал Александр Александрович.
Герман не мог возражать. Даже, если бы и захотел. Силы оставили его. Он упал на каменный пол как подкошенный. Голова его с неприятным стуком ударилась о стену. Но глаза… глаза удивленно смотрели на Александра Александровича.
– Что поделать, мой друг? У священной реликвии должны быть стражи. Так сказано в стародавних трудах основателей Ордена. Ты посвящен недавно. Однако давал клятву, что отныне жизнь твоя, заполненная служением, принадлежит Ордену. Так радуйся, она понадобилась. Ты отдашь больше, чем многие из нас.
Удивление в глазах Германа сменилось выражением ужаса. Он захрипел, но не смог выдавить из себя ни слова. На губах его выступила пена.
– И два стража – человек, наделенный душой и бездушное создание – женщина, займут место свое у трона… Ты не будешь одинок, страж.
Александр Александрович окинул взглядом стены, словно приглашал их в свидетели, переступил через длинные ноги Германа, взиравшего на него с безумной мольбой и открыл еще одну дверь.
Света, падающего от свечей, хватило на то, чтобы разглядеть нишу, выбитую в стене и тело девушки, лежащей на животе, без сознания. Затылок ее был мокрым от крови. Худенькая, сплошные кожа и кости – девушка дышала. Дыхание ее было хриплым и неровным.
Александру Александровичу не составило труда подхватить на руки хрупкое тельце и внести в комнату. Он едва не споткнулся о ноги Германа, вытянутые в проходе.
Его сиятельство нашел взглядом намертво вбитые в стену цепи. Он вздернул тело девушки и вдел ее правую руку в наручник. С удовлетворением услышал, как щелкнул хитрый замок. То же самое он проделал с левой рукой девушки. Когда она повисла на цепях, Александр Александрович отошел и издали оценил результаты своих усилий.
Девушка тихо застонала. В тон ей в голос завыл Герман.
– И не будет света, и не станет тьмы. Канут в небытие и добро, и зло. Объединятся вечные враги, сольются воедино, чтобы обрести истинную силу и истинную власть… Будь спокоен и величественен, страж, отдавая себя служению – ты вносишь малую лепту в основание храма будущего. Да будет так.
Александр Александрович повернулся, взял подсвечник и вышел. Мысли его были далеки от темной комнаты, где остались умирать два человека.
Завтра он прикажет замуровать вход в подземелье и тайна будет похоронена.
Навсегда.
*Pourquoi pas, mon cher, pourquoi pas? – (франц.) почему бы нет, мой друг, почему бы нет?
2
– Я одного не понимаю. Почему ты не можешь внятно ответить на мой вопрос? – Андрей с щелчком захлопнул коробочку, в которой блестело кольцо с бриллиантом.
– Почему не могу? – София пожала плечами. – Я ответила на вопрос. Я не могу принять твое предложение. Я не готова выйти за тебя замуж… А кольцо, пожалуй, возьму.
Андрей хмуро усмехнулся. Невысокий, стройный. Длинные светлые волосы собраны на затылке в хвост. То ли потому, что приехал в гости из офиса, то ли по случаю того, что собирался делать предложение, одет он был соответствующе. Темный костюм, черная рубашка. Дресс-код в конторе строгий и Андрей, в силу своей немыслимой ответственности, никогда его не нарушал.
София сидела за столом, напротив окна. Молодой человек стоял у подоконника, скрестив руки на груди. На смуглом лице, между бровей, обозначилась глубокая складка. Андрей думал. Решал в уме сложный вопрос. Все его мысли легко читались.
Нет, София не считала его скупердяем. Вряд ли он так глубоко озадачился вопросом: оставлять ли ей в подарок кольцо с бриллиантом в два карата. Размышления его касались другой темы. Он пытался найти аргументы в пользу их женитьбы. Пытался – это было заметно. Он хмурился и бросал на девушку короткие, обвиняющие взгляды. Но у него не получалось – это тоже видела София. Он не мог найти ни одного довода, который не приводил бы за те восемь лет, что они знакомы.
– Нет, ты скажи еще раз, – упрямо повторил Андрей.
София мысленно застонала. Худший выбор был налицо: он опять пошел по кругу.
– Еще раз тебе говорю: я не готова выйти за тебя замуж.
– Почему – не готова? Объясни мне. Восьми лет тебе на подготовку не хватило?
– Не хватило.
– Почему? Я плохо к тебе относился?
– Не будь занудой. Понимаешь, я тоже хорошо к тебе отношусь…
– Ты же не считаешь меня дураком, София? Когда такое говорят мужчине, это значит: я тебя не люблю.
– А-а-а, – простонала она. На этот раз вслух.
– Я это чувствую. И что? Мне кажется, например, что ты меня любишь. Только не хочешь сказать об этом. Тебе приятно, когда я нервничаю… Ну вспомни, солнышко, тебе же было хорошо со мной. Это не вопрос.
– Было. Конечно.
– Тебе будет еще лучше. Я обещаю. Ты красива, талантлива. Я смогу обеспечить тебе достойную жизнь. У меня хорошие перспективы. В будущем я планирую занять место…
Он говорил. Девушка разглядывала крошки, которые остались в тарелке с хлебом. Интересно, если бы он не был таким занудой, она согласилась бы выйти за него замуж?
Ответ прост: если бы не было Сергея, то скорее всего. Вот и подумай лишний раз – для чего нужна эта любовь, если она настолько мешает нормальной личной жизни?
Вот возьмет завтра и позвонит Сергею. И спросит в лоб: почему ты не берешь меня замуж? Услышит в ответ лояльное «давай поговорим об этом при встрече» и повесит трубку. Изменит ли звонок что-нибудь? Вряд ли. Зато проблем добавит. Неразрешимых. Такими вопросами запросто можно поставить точку в отношениях. Правда-матка ясна, и как бы неприятно ни звучала, лжи в ней нет. Они встречаются с Сергеем только потому, что она не задает ему неудобных вопросов.
Такова се ля ви. Хоть в лоб ей, хоть по лбу. Один замуж зовет и за него не хочется. А тот, за кого хочется, и не зовет. Парадокс, однако.
– София! Ты меня не слушаешь, – возмутился Андрей.
– Как ты догадался? – на голубом глазу спросила София. – Не хмурься. Шучу я. Я тебя внимательно слушаю. Но сути это не меняет.
Андрей поднялся с подоконника, на который так удобно присел и подошел к ней сзади. Положил руки на плечи и сжал.
– София, – мягко сказал он. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Я тоже. Хочу быть счастливой.
Приятное тепло разлилось по телу. Она закрыла глаза.
– Я ведь первый твой мужчина, а такое не забывается. Вспомни, как хорошо нам всегда было вместе.
«Всегда» – это он загнул. Сначала было хорошо, а потом плохо. Из-за частых скандалов. Все не могли найти ответа на вопрос: кто должен быть сверху. Хотелось бы, но секса тема не касалась.
Но в одном школьный друг прав. На сто процентов. Андрей – действительно ее первый мужчина. Ах, не вернуть того времени…
София мечтательно закатила глаза и тут же ей вспомнились: боль, грязные простыни, боязнь забеременеть, страх – не дай бог узнают родители, все-таки выпускной класс.
Да… Не приведи господи, чтоб все это вернулось.
Андрей увлеченно массировал плечи. Массаж действовал расслабляюще. Если Андрей планировал ее возбудить, то просчитался. Ей до головокружения захотелось спать.
В самый интимный момент, когда она уже находилась на грани того, чтобы решительно заявить «я хочу спать», зазвонил мобильный телефон.
Зазвонил, пожалуй, сильно сказано. Раздался мелодичный зуммер, такой обычно предваряет объявление в аэропорту и женский голос сообщил: «Уважаемые пассажиры, посадка на ваш рейс закончена. Благодарим за внимание».
София вздохнула и открыла глаза. Ей не нужно было брать трубку, чтобы понять, кто звонил. Поэтому она осталась сидеть, глядя прямо перед собой.
– Ты не возьмешь трубку? – поинтересовался Андрей.
Он оставил ее плечи в покое, отошел и встал у стола, не сводя с нее осуждающих глаз.
София вздохнула. Ей так захотелось ему ответить. «Нет, дорогой, возьму. Думаешь, тебе доставит ни с чем не сравнимое удовольствие слушать мой разговор с другим мужчиной? Которого, в отличие от тебя, я люблю».
Разумеется, вслух София ничего не сказала – только истерик ей сейчас и не хватало. Она отрицательно качнула головой. Понимай, как хочешь.
– Это был мужчина? – спросил Андрей и сделал попытку взглянуть на дисплей.
Пока он не успел взять его в руки, София накрыла мобильник ладонью.
– Не имеет значения. Я не хочу сейчас затевать серьезный разговор. А разговор очень серьезный.
– Поделись, – криво улыбнулся Андрей. – Может, я смогу чем-нибудь помочь.
– Нет. Ты не сможешь. Я справлюсь сама. И вообще, ты мне уже помог. Я расслабилась и теперь мне хорошо. Я хочу спать. Иди домой. У меня месячные, – соврала она.
– При чем здесь это? Я просто хочу быть с тобой. А секс… не важно.
– А я хочу остаться одна. Я ведь имею на это право?
Он помолчал, буравя ее взглядом.
– Имеешь.
– Тогда до встречи. Я тебе позвоню.
Андрей кивнул и вышел в коридор. На кухонном столе осталась сиротливо лежать черная коробка.
– Андрей, – позвала она. – А кольцо?
– Оставь себе, – крикнул он из прихожей. – В ближайшее время у меня других невест не предвидится.
София вздохнула. Поднялась и пошла в прихожую – провожать.
– Знаешь, София, ты живешь так, словно тебе осталось еще как минимум лет сто, – напоследок сказал он и вышел за дверь.
Она защелкнула замок и задумчиво провела пальцем по губам. Что-то ей напомнила эта фраза, но что?