Дальше все просто - огромные железные двери, украшенные чеканкой, очень красивым и реалистичным изображением змеиного танца - а обаятельная улыбка, обнажающая острейшие клыки находилась как раз на уровне ладони...
Да, именно так! Для того, чтобы войти в храм Змея, нужно было сунуть руку в пасть его стража. Не решился, развернулся и ушел - значит не так велика твоя нужда. Обратись к кому-нибудь попроще. Вот хоть к Святой Древней Иоланте - Утешительницы в Скорби. Она хоть ничем не поможет, зато обитель ее куда приятнее.
Те жители Аверсума, которым не хватило духу войти в двери, говорили, что дальше, в самом храме, творится вообще что-то несусветное: свободно ползают ядовитые змеи, из дверных проемов вылетают ножи, огонь и ядовитые жидкости, а плиты перед алтарем переворачиваются под недостаточно благочестивыми.
А те, кто все же вошел, точно знали, что все это - ерунда. За страшной (на самом деле просто довольно тяжелой) дверью был короткий коридор, освещенный магическими светильниками и абсолютно ничем не украшенный - даже чашами для пожертвований. Жрецам Змея не было нужды просить или требовать милостыню именем Покровителя: им жертвовали и так, и много. Иногда - целые состояния.
Потому что самое ценное в мире - это не золото, не власть, не любовь. И даже не жизнь, ее можно и отдать, если нужда велика. Самое главное сокровище - это здоровье. А адепты Змея были великими лекарями, в храме хранилось знание о болезнях и способах излечения, собранное в течение тысячелетий.
Ну и откуда здесь возьмутся проблемы с деньгами?
Коридор выходил в большой зал, действительно выложенный плитами - но ни под кем из прихожан они не переворачивались, даже если людей вело не благочестие, а обыкновенное любопытство.
Подвал был, да. Вход в него располагался в совершенно другом месте, под статуей Покровителя - огромного, до самого купола, с оскаленной пастью - а как же иначе, и очень красивого.
Все змеи красивы, с этим, кажется, никто не спорит. Даже те, кто при встрече с одними из самых совершенных детей мира испытывает лишь страх и омерзение.
Впрочем, все это было верно для дневных часов. Когда на Аверсум опускалась ночь, в храме многое менялось. В том числе и протокол встречи гостей.
Нет, ядовитых змей в парк не выпускали... Просто потому, что нормальные змеи засыпают чуть раньше захода солнца и ночью спят. Но все остальное: "хитрые" каменные плиты, которые под ногами воров становились жидкими, засасывали ноги и схватывались уже намертво, взведенные самострелы, переворачивающиеся ступени и куча прочих, таких же веселых шуточек были. И ждали.
Ну, а почему нет? Ночью дома спать нужно, а не по храмам бродить. Хотя... если, например, дело неотложное?
Видимо, у пятерых прихожан в темных облегающих одеждах и черных масках, скрывших лица - такое дело нашлось. И до утра оно - ну никак не терпело!
Высокую узорную ограду, которая щетинилась в темноте остро отточенными прутьями, они преодолели просто - перепрыгнули, кувырнувшись в воздухе и приземлившись на сырую от вечерней росы траву совершенно бесшумно. Видимо, забор был недостаточно высоким.
Дальше добрые прихожане перестроились "ромбом" и двинулись в глубину парка: первый держал "диагност", а последний тщательно следил, чтобы за ними не оставалось видимых следов.
Подняться по стене "на ножичках" можно на любую высоту. Ограничений нет - кроме одного. Нужно этой самой высоты не бояться. Ну, или очень хорошо прятать этот страх даже от самого себя. Поздние гости не боялись.
Крыша встретила их неожиданно сильным ветром и встопорщенной черепицей. Но прихожане, преодолевшие больше тридцати футов по отвесной стене, на такие мелочи не обратили внимания, а с оскаленными змеиными мордами даже пообнимались, очень нежно - когда перебирались на крышу.
Каменные скульптуры вынесли это стоически.
Купол венчало большое, круглое и безнадежно стеклянное окно. Безнадежно - потому, что нужда у прихожан была великая. Стеклу просто не повезло. Так бывает.
- Ну что, Конь, лягнешь копытом? - вполголоса спросил один из ночных гостей, разматывая и накручивая на локоть тонкую веревку с цепким трехлапым крючком...
Названный Конем положил на стекло ладонь, ничуть не похожую на копыто, на мгновение словно ушел в себя... и стекло с тихим шорохом ссыпалось вниз хрустальной пылью, осыпая голову Змея - отсюда она казалась близкой и до жути живой... ну и все остальное, на что попало.
- За ноги меня держи, - буркнул второй и лег на живот, бесстрашно свесившись вниз. Крючок начал тихонько опускаться и уже скользнул по каменному чешуйчатом лбу Покровителя, когда...
Взметнулись на невероятную для смертных высоту сразу пять воздушных плетей, безошибочно нашли в темноте припозднившихся паломников и резко дернули.
...Некоторые вещи в них были вбиты крепко - наставники старались не за страх, и даже не за совесть, а за очень хорошее жалование. Ни один из незваных гостей не заорал - молча падали. Хотя глупой надежды выжить никто не питал: с тридцати футов да о каменный пол - вы о чем, господа? Тут без шансов.
Но в полутора футах над полом они вдруг зависли, ошалело хлопая глазами.
- И что тут у нас? - спросил голос, молодой и звонкий. Совершенно определенно - женский. Крючок, который так и валялся на полу, вдруг качнулся и с противным скрипом, резво пополз по каменным плитам в направлении невысокой темной фигуры, закутанной в плотный плащ. И веревку за собой потащил.
- Рыбалка? - удивилась женщина, - Ну, надо же! Если свежий червячок, то и рыбка на крючок?
Пойманные с поличным прихожане переглянулись.
- А ты кто такая и что здесь делаешь? - спросил невысокий.
- Как вы вежливы, - отстраненно заметила женщина.
Она, действительно, оказалась молодой - свет луны из разбитого окна упал на ее лицо. Тонкое, овальное - такие безупречные овалы водились только в геометрии, но не в реальной жизни. Резкие скулы - словно росчерк властного пера, нос тонкий, но не острый. Большие миндалевидные глаза под такими же идеально ровными дугами бровей. Губы, которые даже каменного идола заставят мечтать о поцелуе - и... встрепанные короткие волосы. Черные.
Кожа незнакомки матово светилась в темноте.
- Не знал, что бывают такие красивые воровки, - протянул Конь.
Идеальные брови шевельнулись. Но женщина промолчала, с интересом глядя на связанную компанию.
- Ты маг, - озвучил очевидное невысокий и хмурый парень, - Восьмерка, да?
- Поднимай выше, - она сделала несколько шагов и остановилась у границы, где хищно поблескивали острые осколки разбитого стекла. Гости только сейчас заметили, что незнакомка босая.
- Девятка?
Она снова промолчала, но выпустила еще одну плеть и не сильно, но демонстративно отвесила парню леща.
- Деся...
- Она внеуровневая, - прозвучал еще один голос. Женский. Точнее - девичий.
- И чего ты тут делаешь? То есть, - поправился парень, - за чем пришла? Если не за нашей добычей, так, может, договоримся? Тут ловушек до беса, а те, которые на выходящих поставлены - еще опаснее. Ты нас развяжешь - мы тебе поможем, сделка?
- Заткнись, - добродушно посоветовала черноволосая незнакомка, - С тобой я точно ни о чем договариваться не буду.
- Чем я плох? - удивился парень.
- Тебя слишком много, - объяснила она. И пошла вперед. К ним. Ровным шагом, с какой-то змеиной грацией, слегка покачивая бедрами... Совершенно игнорируя тот факт, что босые ноги ее ступают по битым стеклам.
- Небо помилуй! - ахнула девушка, - Верховная Жрица храма Змея!
- Доброй ночи, прихожане, - насмешливо согласилась она, - Доверите этим стенам свои, несомненно, достойные имена?
- Только прозвища, - подал голос парень, который до этого мгновения молчал, - Я - Эльвин, что означает...
- Лук, - кивнула женщина, - на древнекартаэльском.
- Дальше, по ходу солнца: Конь, Шершень, Юкка и Злой.
- Игра, - кивнула Верховная Жрица с полным пониманием ситуации. Помолчала - и неожиданно добавила, - Мальчики спятили! Бросать вас против меня все равно, что пытаться затравить ирбиса двухнедельными щенками.
- Ну уж так-то, - оскорбился Шершень, - может, хотя бы двухмесячными?
Вместо ответа жрица выпростала из недр серого бесформенного балахона тонкую, удивительно изящную руку и легко, ничуть не рисуясь прищелкнула пальцами. Осколки, крупные и мелкие, и даже стеклянная пыль - все пришло в движение, закрутилось вихрем, принимая форму разбитого стекла. Мгновение - и оно уже целое взлетает под купол.
- Вы владеете магией времени, госпожа? - опешила Юкка.
- Только в пределах своего храма. Итак, господа Старатели... Что вам здесь понадобилось. И, предупреждаю сразу - лучше вам ответить и не врать. Я не хочу ссориться с Эшери из-за пятерых мертвых или покалеченных учеников... но если у меня не будет другого выходя - поссорюсь.
- Кот тебя по всему Аверсуму размажет тонким слоем, - фыркнул Шершень.
- Восстановят, - равнодушно отозвалась жрица. - Что? Здесь для меня смерти нет, а в другом месте я с ним драться не буду. Так что кто из нас с Эшери кого размажет и каким слоем - это гадательно... А вот я вас - с гарантией. Клятвы молчания, - жрица на миг прищурилась, - вы еще не приносили. Тем лучше! Итак...
Веревка послушно, как дрессированная змея, подползла к ней и сама намоталась на протянутую руку. Жрица запрокинула голову и уставилась вверх. Отличный момент, чтобы ударить... если бы не воздушные плети, крепко спутавшие команду.
- Веревка, крючок, голова статуи, - пробормотала она, - и вы, юные дарования, всерьез решили, что вот так просто утянете величайшую из реликвий храма - Корону Змея?
- Конь - маг земли, - буркнула Юкка, - он должен был спуститься и аккуратно развалить крепления.
Девушка кивнула:
- Могло получиться. Но... а как бы вы выбрались наружу? Вы ведь, должно быть, в курсе, что такое Корона и чем закончится ее кража.
- Шершень владеет Диктатом Воли.