Принц неожиданно легко поднялся с подушек. Шагнул к Лефу, на ходу обнажая саблю. Глаза Ласси полезли на лоб.
- Драться с вами?
- Чем я тебя не устраиваю? Или второй принц недостаточно знатен для беглого графа?
Леф понял, что загнан в ловушку. Сказать, что не хочет драться потому, что боится за жизнь принца - нешуточно оскорбить. После такого об него даже саблю марать не станут - вывезут в пустыню, свяжут - да бросят на самом солнцепеке.
И драться... Второй принц был хорош с саблей и абсолютно свободен. "Подарок" он уже получил и какой-то там "советник" был ему не слишком нужен... а Ласси не мог не то, что убить, но даже всерьез поцарапать принца. Какие-то уж очень неравные условия... Влип! По самые кисточки на ушах.
- Ты готов? - принц по-волчьи вздернул верхнюю губу.
- Родился готовым, - бросил Леф, возвращая принцу его же хищную усмешку.
Глава 40
Волны с шумом накатывали на песок, хищно облизывали его, словно пытались слизнуть напрочь. А, потерпев неудачу, разочарованно откатывались назад чтобы за волнорезом зачерпнуть силы у моря и сделать еще одну попытку. Безнадежную - но откуда это знать волнам?
Большая плоская скала уходила далеко в море, предки Монтреза ее еще нарастили - в роду был талантливый землевик.
- Дай, - зеленые глаза искрились смехом, - Иначе отберу.
- А сможешь? - с сомнением протянул Марк.
- Даже не сомневайся. Со сталью ты хорош. Но я - лучше.
- Ну, так давай потанцуем?
- Проигравший исполняет желание победителя, прямо тут, не сходя с места...
- Рискуешь, маршал.
- О, нет, - безмятежно улыбнулся Эшери, - Но очень хочу рискнуть. А ты не даешь, нехороший человек.
Шпаги соприкоснулись с скротким, сухим звуком и на несколько томительно долгих мгновений словно приклеились друг к другу... А потом разошлись - и затанцевали, легко, словно выплетая узоры. Со стороны и не скажешь, что смертельно.
Школа фехтования у обоих противников была одна: военная. Жесткая целесообразность, берегущая силы и не имеющая никакого, даже отдаленного понятия о "благородстве", "красоте" или еще, вот - "честности" ударов.
Шпаги танцевали не для того, чтобы похвастаться изяществом движений, показать свое превосходство, уколоть, унизить противника. Это был танец смерти - сильные, быстрые удары целили в горло, в живот, в сердце... Но сталь встречала на пути сталь.
Стремительная отмашка назад, скользящий шаг, контрудар, выпад...
- Ты убит, - объявил маршал. Кончик его шпаги замер у самого горла стратега.
Кот дышал тяжело, рубашка на спине взмокла. Победа далась если не кровью, то потом, и отнюдь не "малым".
- Эшери...
- Никаких Эшери. Проиграл - плати! Давай уже, у нас не все время этого мира.
В два резких движения Марк скрутил с руки кольцо и отдал Коту с таким видом, словно у него схватило все зубы разом. А тот, получив желаемое, наоборот, довольно улыбнулся, похлопал себя по плечу:
- Становись сзади и придерживай.
- Ты демонов придурок, хоть и Регент...
- Есть такое, - согласился Кот и закрыл глаза, "нырнув" в лучистое кольцо в своих ладонях.
- Мне кажется, или происходит что-то нехорошее? - спросила я, вглядываясь со стены в две фигуры на путом пляже. Отсюда они выглядели крохотными.
- Милорд знает, что делает, - нейтрально ответил Маркиз. Но я ему не поверила - уж больно пристально он вглядывался в то, что творил сеньор и друг.
- Я почти ревную...
- Не стоит, - невесело рассмеялся тот. - Только не к Эшери.
- Почему?
- Потому! В любви он дает, а не забирает. И в своей щедрости не знает мер и границ... Бездна! - Выругался Маркиз. Рука царапнула камень.
Эшери покачнулся - и тяжело обвис на моем муже. А тот, взглянул в лицо маршалу, перехватил поудобнее - и потащил к воде.
- И вот так всегда! Кто бы объяснил Коту, что он не бессмертный, как я был бы ему благодарен!
Спускаться вниз по крутым ступеням каменной лестницы, отпирать калитку, потом бежать вокруг, видимо, показалось Маркизу слишком долго - и он сиганул прямо со стены, едва не отправив меня в обморок. Вовремя вспомнила, что он, вообще-то, маг - и очень не слабый.
На пляже что-то происходило, но с моего места было не разглядеть. Марк сначала плескал водой маршалу в лицо, потом схватил его подмышки и, вытащив на мелководье, погрузил в воду целиком, чуть не с головой. Появился Маркиз, и они засуетились уже вдвоем. Когда Эшери сел... я тоже села. Ноги не держали.
Наверху, на стене, маршал появился мокрый, как мышь и бледный, как смерть. Его пошатывало, пару раз он споткнулся. Маркиз, скрипя зубами подставил плечо. Молча. На побелевших губах Монтреза цвела шальная, победная улыбка. Марк тихо и невыразительно ругался, поминая Бездну.
"Вспомнишь солнышко - вот и лучик". Хотя с чего бы силам Ада так оперативно реагировать, когда их поминает махровый атеист? Здоровенная, с ворону размером, птица... или зверь с когтями на крылях и полной пастью мелких зубов появилась из небытия - или просто зашла на посадку против солнца. Уселась на плечо герцога и выжидательно уставилась на него черными круглыми глазами. Вот в эти бесстыжие глаза Монтрез и плюнул. Прицельно.
Птиц не обиделся, кажется, даже кайф словил. Встопорщил на маковке нечто среднее, между перышками и чешуйками, хрипло сказал: "Ты просил предупредить. Предупредила..." И расстаял дымом. Или развоплотился, такое ощущение - шкодливо хихикая. Словно Кот каким-то образом отпустил его на волю.
Монтреза качнуло. Он огляделся - и сел, прямо на пол, привалившись спиной к зубцу крепостной стены.
- Кел? - мгновенно что-то сообразил Маркиз. - Что делать думаешь?
- Ждать второго гонца. Немого. Если его не будет... все идет по плану.
- А если будет?
Улыбка исчезла с лица Эшери, а когда вернулась, была уже другой - отчаянной.
- Тогда - будь прокляты Снежные цевии. Но по-другому поступить я не мог. Она бы не простила.
Послышались шаги на лестнице и вскоре показалась небольшая аккураная лысина особо доверенного слуги, из тех, кому дозволено знать, где в данный момент находится господин. Ройсон, вспомнила я. Невозмутимостью он мог поспорить с английским дворецким из анекдотов: стекающую с герцога воду, волосы, обвисшие сосульками и черные круги под ярко-зелеными, кошачьими глазами он словно не заметил. Почтительно поклонился, протягивая Эшери свиток, перевязанный ало-золотым шнуром.
- Приказ Его Императорского Величества...
Кот бросил диагност, убедился, что послание безвредно. Тонкие пальцы с хрустом сломали печать. Марк стоял рядом, был почти таким же мокрым и, в отличие от маршала, не находил в этом никакого удовольствия.
- Приказ срочно прибыть в резиденцию. По какой причине, разумеется, не сообщает. Но слово "срочно" подчеркнуто два раза. Тебя тоже ждут. Как думаешь, эти события связаны?
- Не знаю и знать не хочу, - со вздохом отозвался Марк, - но надеюсь, что нет. Потому, что если связаны - развязывать замучаемся.
- Что за настроения? - удивился Кот, - не развяжем, так распилим...
Марк покосился на меня. И с неожиданной откровенностью признался:
- Достало быть хорошим парнем. Официально заявляю, что я сорвался. За все, что произойдет в ближайшее время, приношу извинения... заранее.
- Звучит зловеще, - заметил Маркиз.
- За это тоже извини. За последние дни я чуть не потерял всех, кто мне дорог. Я не железный...
Он резко развернулся, сгреб меня за плечи и бесцеремонно и целеустремленно поволок вниз. Я еще успела услышать глубокомысленное: "Интересно, кому на этот раз фатально не повезет?" А потом меня оглушил огненный поцелуй - и я перестала соображать напрочь. Невозможно думать, когда тебя так целуют - и можете тоже считать это моим официальным заявлением!
- Его Высочество, принц и второй наследник Священного Престола Кесарии, Сагрис Даркшеб со свитой.
Рамер Девятый благосклонно кивнул, но с кресла не встал. Не по чину. Если бы прибыл сам Священный, тогда - да. А второй наследник это всего лишь запасной вариант, который то ли сыграет когда-нибудь, то ли нет. А значит, и прогибаться заранее ни к чему.
Императрица, сидевшая рядом, на таком же возвышении, в пышном белом платье с высоким воротником и неизменной, вызывающей короткой стрижкой даже кивком не озаботилась. Она смотрела сквозь второго наследника и его свиту с таким видом, словно сразу за ними происходило что-то крайне занимательное, и Алете не хотелось упустить ни малейшей детали.
- Рад приветствовать Ваше Высочество на земле Империи, - произнес Рамер Девятый. На имперском.
Сагрис выслушал толмача, поклонился, приложив кончики пальцев к шамайте, а затем, к сердцу и выдал в ответ столь же сдержанное приветствие. На фиольском. И тот, и другой прекрасно знали язык любимого врага и могли бы прекрасно обойтись без переводчика, но... этикет! На таких встречах беседы велись только через переводчика и никак иначе. А то еще ляпнут чего-нибудь в сердцах хозяева или высокие гости. И что - воевать? А - нет, на то есть толмач с холодной головой. Перескажет что надо и как надо, а того, что сгоряча сказано, вторая сторона как бы "не услышит". Или "не поймет". Политика!
- Нас удивила просьба о немедленной аудиенции, Ваше Высочество. Но, помня о том, что вы - человек крайне занятой на службе Кесарии и не стали бы тратить свое - и наше время на пустяки, мы постарались изыскать время как можно раньше.
Подтекст: "Чего тебя принесло, отрыжка пустынного шакала?", был ясен даже резным вызолоченным колоннам, которые успешно притворялись мраморными, а на самом деле были выточены из цельного каменного дуба. Не потому, что в Империи была нехватка мрамора (хотя - была), просто дубовые - крепче.
- Я благодарен Вашему Императорскому Величеству, - снова склонил голову Сагрис. Свита синхронно повторила его движение. - И надеюсь порадовать вас хорошими новостями. Их две.
- Слушаю вас, - наклонил голову император.