Предусмотрительно сунув руку с перстнем в карман спецовки, Никита Степанович заглянул в комнату:
— А ты пупочки-то понажимай, может, чемодан этот и выключится.
— Понажимай-понажимай, — сердито буркнул милиционер и осторожно тронул одну серебристую пупочку, потом другую. — Я вот нажму, а она вдруг ка-ак даст!
В похожем на чемодан приборе что-то загудело, и милиционер поспешно отдернул руку.
— Нет уж. Пусть в этом радиобарахле специалисты разбираются, а я… — Он обернулся, замер на полуслове и попятился. — Господи, что же это?
На месте, где минуту назад стоял слесарь в грязной, прожженной на локте спецовке, извивалось и корчилось что-то непотребное: то ли громадный змей, то ли осьминог.
— Да что же это такое?! — заорал милиционер дурным голосом, и крик его слышали, наверное, не только ближайшие соседи Караваева, но и жители окрестных домов.
1990 г.