В самом зале было пусто.
– Держи её, – велел Эрик Палмер.
– Я позвонил Стивенсу: думаю, он скоро будет, – шепнул Люк.
Сжимая пушку в руке, Эрик Палмер прокрался к дверям мужской раздевалки и боком вошёл в неё. Люк тотчас дёрнул меня за локоть:
– Только пикни, поняла? И я вышибу тебе мозги.
Мы ждали. Люк то нервно смотрел на дверь, то озирался. Я затаила дыхание, надеясь, что Вик здесь не прячется, иначе всё будет очень быстро кончено.
Вода в раздевалке прекратила шуметь. Спустя несколько секунд шериф показался в дверях. Люк вскинул брови:
– Ну что там?
– Всё чисто. Никого нет, – хмуро бросил шериф. – Чтоб его, но не мог же он никуда… Ох, чёрт! Люк, берегись!
Палмер-младший обернулся и повернул меня вместе с собой, и тогда мы увидели его. Чёрный силуэт зацепился за дверной откос ногами и прятался сверху, за большим транспарантом «Пумы: команда Скарборо!». Всё это время он выжидал удачный момент и, распрямив торс, резко опустился головой вниз. Один миг – и он метнул нож.
– Люк!
Шериф выстрелил, Люк Палмер выронил пистолет и схватился за плечо, пронзённое ножом. Человек в чёрном легко спрыгнул на пол; пуля шерифа ушла в молоко, а сам он бросился к сыну. Я же схватила пистолет, хотя руки всё ещё были скованы, и отбежала в сторону. Шериф вскинул оружие на Крика. Я в то же мгновение наставила пистолет на Палмера.
И тогда Крик поднял голову. Под капюшоном была его старая и некогда белая маска, потрёпанная больше прежнего. Вдоль подбородка небрежно багровела кровавая полоса. В руке обратным хватом вдоль запястья он держал нож-боуи. Поправив капюшон, Крик медленно направился ко мне и небрежным жестом ткнул указательным пальцем и мизинцем, покрытыми перчаткой, в пистолет:
– Лесли, детка, дай-ка мне его.
– Только дёрнись, – огрызнулся шериф. – И я всажу тебе в лоб пулю, чёртов ублюдок.
– Будь уверен, ты выстрелишь не один, – огрызнулась я. – Не подходите ко мне. Никто: даже ты, понял?
– Даже «ты»? Вот это поворот. – Шериф покачал головой. – Дурно, Лесли, дурно. Так ты сообщница этого ублюдка? Признаюсь, этого я не ожидал.
– Меньше болтай, если не хочешь, чтобы я проделала лишнюю дырку в тебе или в твоём сыне.
– Ну-ну, ты блефуешь, – поморщился Палмер. – Что ты нам сделаешь? Ты и стрелять-то не умеешь. А даже если случится чудо, то выстрел услышат копы, которые уже прочёсывают школу, и что тогда? Вас с этим голубком повяжут. Тебе ведь уже есть восемнадцать, Лесли? Ты готова отвечать за убийства по закону?
– Ты уже пальнул в меня, идиот, – отмахнулся Крик. – Мы оба знаем, что сегодня копы не прибегут до тех пор, пока ты не дашь им отмашку, а те, что здесь гуляют, как видишь, что-то на выручку не торопятся. Где-то там задержался депьюти Стивенс… И местные тоже ничего не услышат: у тебя пушка с глушителем, а жилые дома находятся слишком далеко от школы. Пугай своими сказками кого-то другого, Палмер. Ты это так мастерски делал столько лет.
Он очень осторожно, по шагу, приближался ко мне. Мы оба знали, что на него я не наставила бы пистолет… Может быть. Хотя наличие пистолета автоматически ставит меня в более удачливое положение. И тогда мне пришла в голову прекрасная, пусть и безумная мысль. Быть может, больше не стоит бояться вообще никого? И даже этого сатану в маске, который не оставил мне выбора, кроме одного – смириться с фактом его одержимости?
– Отец, я снял пушку с предохранителя, – процедил Люк, ворочаясь на полу и держась за раненую руку.
– Да, Эрик, – ухмыльнулся Крик под своей маской. – Осторожно, счастливый папаша, иначе она в тебя выстрелит. Бах-бах – хочешь кровавую роспись на всё лицо?
– Она этого не сделает!
– Давай поспорим?
Я стиснула рукоять крепче, с ненавистью скривившись, и перебила их:
– Мне нужно только одно! – Палец дрожал на курке. Держать пистолет на весу, на вытянутых руках оказалось непросто, но никому из них троих этого знать было не обязательно, хотя мне казалось, Крик всё прекрасно понимал. – Отвечайте быстро и четко! Где Виктор Крейн?
– Спроси у своего дружка, – процедил сквозь зубы Люк. – Он наверняка пришил твоего краснокожего ублюдка, так что ты не с тем воюешь.
– Заткнись! – голос у меня стал грубым и сиплым.
А что, если Люк прав? «Я никогда ни с кем не буду тебя делить», – так Крик говорил. Что, если Вик не откликался, потому что уже мёртв? Что, если Крик солгал мне и всё же убил его?
– Не слушай их, детка, – сказал Крик и сделал ко мне ещё шаг. – Отдай пушку. Мы вместе вытрясем из них всё дерьмо, а потом уйдём отсюда.
– Даже не вздумай двигаться.
Вместе с пистолетом я получила некоторую власть над ублюдками, которые решили распоряжаться нашими с Виком жизнями. Во мне накипело до краёв. Злость окрасила мир перед глазами в красный цвет, и тогда я сказала всё, что думала и чувствовала на самом деле:
– Я ненавижу вас всех. Я не хочу ненавидеть тебя, Крик, потому что ты не такой подонок, как они, но ненавижу, потому что с тебя всё и началось. Ты втравил меня в это! Ты сделал мою жизнь адом! Ты преследовал меня! И, клянусь богом, я выстрелю, потому что хочу взять свою жизнь под контроль и не хочу никому принадлежать. Слышишь?! Я больше не хочу чувствовать себя ничьей жертвой!
Крик склонил набок голову. Чёрные глазницы его маски казались непроницаемыми. Глаз в них я не видела. Кровь, натёкшая под них тёмными полосами, была похожа на слёзы.
Крик подцепил маску за подбородок и поднял.
Он всё ещё держал свой нож. И капюшон был на его голове. Но я остолбенела, и руки мои дрогнули. Каштановые волосы упали на грудь, пряди в косе спутались.
Под маской из тени капюшона на меня смотрел Вик. Он холодно улыбнулся и сощурился. Взгляд был ледяным.
– И даже моей?
Глава пятая. Большая охота Крика
В половине второго ночи в дом к Аделаиде Каллиген постучали.
Это было третьего сентября: днём ещё стояла запоздалая августовская жара, зато ночью дул холодный, пронизывающий ветер. Аделаида уже давно спала, когда стук стал отчаянным, а потом послышался испуганный голос:
– Миссис Каллиген! Прошу, откройте! Пожалуйста! Господи. Господи, умоляю! Миссис Каллиген!
Девушка у дома Аделаиды задёргала дверную ручку, но та не поддалась. Тогда незнакомка всхлипнула и потянула дверь на себя, снова и снова. Вдали был слышен шум подъезжающей машины.
Нервно облизнув разбитую губу, беглянка выпрямилась и развернулась к старому дому спиной, всматриваясь в темноту. Фонарей на земле резервации не было: девушка напрягла зрение, чтобы понять, в какую сторону побежать – к дому примыкал лес, как вдруг её запястья коснулась чья-то рука.
Незнакомка подскочила на месте и резко развернулась. Перед собой она увидела полусонную, хмурую хозяйку здешних земель.
Аделаида Каллиген запахнула на груди расшитый прозрачным бисером и индейскими узорами платок. Он покрывал её полные руки пёстрыми крыльями. Она окинула незнакомку строгим взором и спросила:
– Что тебе здесь нужно?
– П-пожалуйста, – задохнулась та. – Миссис Каллиген, умоляю! Впустите меня, пожалуйста. Они меня догонят, они меня ищут! Я от… от… ох, святая Матрона… – она прижала ладонь ко лбу и добавила, будто что-то мучительно вспомнив: – Я Селия, младшая сестра Химены. Может, вам знакомо это имя?
Аделаида молча отошла в сторону и пропустила Селию в дом. Она зорко вгляделась в темноту, прежде чем запереть дверь изнутри на щеколду и, с мгновение подумав, – на задвижку. Селия с сомнением смотрела на Аделаиду, словно ожидала, что дверь вот-вот вынесут те, кто был снаружи, или старуха всё же вытолкает её на улицу, но не случилось ни того, ни другого.
– Отойди-ка от окна, – сказала Аделаида. – Не мельтеши.
Селия всё ещё плохо видела в темноте. Перед глазами плыло от быстрого бега. К тому же у неё была разбита голова и она совсем не ориентировалась в комнате, так что сразу споткнулась обо что-то и по шипению поняла, что это, кажется, была кошка.
– Мистер Мяукерс, – сердито шикнула Аделаида и ногой отпихнула кота в сторону, – кыш на кровать!
Она взяла Селию под локоть и усадила в кресло, устроилась на стуле напротив и сложила сухие старческие руки на коленях, оправив длинную ночную рубашку:
– А теперь рассказывай, что стряслось с Хименой.
Селия испуганно подняла на неё влажные карие глаза. Аделаида заметила синяк на её виске.
– Почему вы решили, что с ней что-то случилось?
– Иначе явилась бы ты сюда среди ночи за помощью? Сомневаюсь, – мрачно сказала Аделаида и пригладила седую косу. – Я слишком долго живу на этом свете, девочка моя, и неплохо изучила людей. Уверена, ты впуталась во что-то нехорошее. Вернее, ты или Химена. Но прежде… Дай-ка мне телефон. Вот он, возле твоей руки, на столике.
Селия молча передала Аделаиде недорогой сенсорный смартфон. Та со знанием дела смахнула экран заставки и подняла на неё глаза. Морщин под ними было больше, чем сучков и зарубок на половицах.
– Что? – вскинула она брови. – Не смотри на меня так. Я с удовольствием общаюсь в «Фейсбуке»[11] с подругами из соседнего штата и состою в онлайн-клубе вязальщиц. Я знаю, как обращаться с этой штуковиной.
Селия шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной ладони. На коже осталась кровь. Аделаида заметила это, но ничего не сказала. Хмурясь, она набрала чей-то номер телефона и приложила к уху смартфон.
– Кому это вы? – прошептала Селия.
– Внуку. – Аделаида помолчала, но не дождалась ответа. – Ох, Вик. Наверняка спит без задних ног. Вроде бы он сегодня не в смене… ладно, попробую ещё немного погодя.
Её прервал грубый стук в дверь. Колотил мужской кулак: это было ясно сразу же, хотя тот, кто так хотел попасть внутрь, хранил молчание. Аделаида воздела указательный палец, призвав Селию к тишине. Женщины затаились.