– Хочу, – отчаянно сказал Вик. – Очень.
Продолжать разговор было неловко, но я опустила глаза вниз, собираясь с мыслями, и всё же спросила:
– Как ты?..
– Неважно. П-плохо. Тяжело.
Он помолчал, и всё вокруг было даже за мили друг от друга протравлено его тихим горем.
– Не могу поверить, что её нет. Я держал её за руку меньше получаса назад. А теперь мы больше никогда не увидимся. Мне плохо.
– Ох, Вик…
Он замолчал, я замолчала тоже. Мы друг друга очень хорошо поняли. То, что я узнала от него, – не обязательно разговаривать, чтобы говорить. Такая вот странная индейская штука.
– Ты сейчас в больнице? – я прошлась по террасе, всматриваясь в темноту.
– Уже нет. Я больше не могу там оставаться.
Я замялась, сжала и разжала кулак.
– Ты знаешь, – решилась наконец сказать, ну надо же! – Мы с Джонни и Дафной сейчас в доме Аделаиды. Если ты хочешь увидеться…
Его дыхание стало почти бесшумным.
– Хочу.
На секунду показалось, что из тёмного пролеска за мной кто-то наблюдает. Вдруг из темноты я услышала тихий окрик Вика. А затем увидела его.
Он шёл между деревьями прямо ко мне и остановился футах в ста.
Я моргнула, не понимая, как он мог так быстро оказаться возле меня. Может, снова играет в свои нехорошие игры? Может, он уже был возле дома Аделаиды?
– Эй, Вик?
– Лес… чт… стр… ост…
Его голос прерывался. Но тот, что звучал так близко, из пролеска, был знакомым до рези в груди. До нехватки кислорода. Он был таким настоящим, что я опустила руку с телефоном и всмотрелась в силуэт. Нет сомнений. Это и правда Вик. Меня накрыло странным чувством дереализации, и я непонимающе качнула головой. А может, мне этот звонок почудился? Вик остановился в тени деревьев и медленно поманил к себе. Мне страшно захотелось последовать за ним куда угодно.
– Лесли? – ровно позвал он и ушёл за колючую поросль тёрна. Мне показалось, на его лице была белая маска Вакхтерона. Но он обернулся, и я поняла, что ошиблась. Маски не было: просто он поразительно бледен.
– Вик! Подожди!
Но он не ждал, а двигался обратно в пролесок.
– Вик!
Я спустилась за ним, неловко ступая в неудобных туфлях по лестнице, чёрт бы их побрал, и побрела по свежевыпавшему снегу. Вик неторопливо шёл впереди меня. Вскоре он становился и снова болезненно-ласково, почти умоляюще позвал:
– Лесли.
Неясная тревога сомкнула ладонь на моём горле. Я не понимала, зачем иду за ним – ведь мы разговаривали по телефону, он не мог оказаться так быстро близ домика Адсилы – но что-то внутри меня (Внутри? Или это переговаривался зимний лес?) шептало, что я должна. Кем бы оно ни было, но оно притягивало меня. Я просто не могла стоять на месте. Заледеневшие ноги шли сами, а дом – дом оставался позади и очень скоро скрылся за вётлами, покрытыми снегом и инеем. Остановиться было невозможно, и я шла, словно повинуясь волшебной дудочке факира.
– Вик, постой!
На секунду я потеряла из виду его широкую спину, удалявшуюся между деревьями, и встала на месте, тревожно глядя по сторонам. Я отошла на приличное расстояние от дома, так, что свет из окон едва виднелся в пролеске.
А потом меня позвал кто-то другой.
– Лесли? Лесли!
Звала Адсила.
Сперва я подумала, что свихнулась. Сошла с ума. Ошиблась! Мне это почудилось и привиделось! Но она позвала снова сухим уверенным голосом:
– Лесли, сюда.
Меня охватила неясная дрожь, но я пошла как сомнамбула; только в голове лениво ворочались мысли: «Адсила же умерла? Ну да. Всё верно. Как же она может звать тебя, мёртвая?.. Почём мне знать. Почём знать…» Тело мне не принадлежало, мысли были покрыты морочным туманом. Вдруг под каблуком щёлкнула сухая кочка. Я оступилась и упала в снег на колено, чудом не выронив телефон.
Тотчас я услышала из него громкий голос Вика и растерянно приложила мобильный телефон к уху:
– Лесли! Почему ты молчишь?! С тобой всё в порядке?! Лесли!
Я хотела ему ответить, но сбоку, между сосен, скользнула высокая длинная тень. Это была мужская тень, и мужчина тот обходил меня кругом.
– Лесли… – шепнул он, и несколько других голосов со всех сторон – тоже. – Лесли. Лесли. Лесли Клайд. Иди за мной…
В его зове было столько силы, что я не могла ослушаться. Встала с колена, забыв отряхнуть от снега платье, и равнодушно проследила за силуэтом, напоминавшим крепкую фигуру Вика, глазами. Но другой Вик, Вик-из-телефона, настоящий, тревожно воскликнул:
– Кто там с тобой?!
Рука моя потянулась к груди. Я нащупала тонкую серебряную цепочку, внезапно трезвея умом… и вздрогнула, стиснув ловец снов Адсилы.
Странное наваждение сошло, как если бы снег стаял у очага. Я заозиралась, не до конца понимая, зачем и за кем шла сюда, всё дальше и дальше от дома. Ребята меня, должно быть, обыскались. А голос из чащи манил и звал всё дальше и дальше. Но теперь совсем не казался мне похожим на голос Вика.
Он как имитатор. Более холодный, неживой, со странными низкими, вибрирующими нотами.
Высокая тень снова мелькнула сбоку, шагах в десяти от меня, и я попятилась, выпалив в телефон:
– Вик, я зашла в лес возле дома Адсилы. Здесь что-то есть.
Что-то? Почему не кто-то? Зачем я так сказала? Зачем себя пугаю?!
– Лесли, – Вик посерьёзнел, – скорее иди обратно. Я бегу к тебе.
Я нервно прикинула, сколько времени ему понадобится, но мысли прервал треск веток и сучьев. Нарочитый, громкий. Будто тот, кто прежде двигался бесшумно, словно призрак, решил наконец показаться мне.
– Вик… – прошелестела я, вглядываясь в темноту и замирая перед ней. – Послушай… то, что здесь прячется, заманило меня. И это странно, но…
С земли, из снега, будто по волшебству, во тьме поднялась и восстала белая маска Крика. Выступили его плечи, его руки, его торс. Вылепились из мглы. Он смотрел на меня пылающими глазницами. Мой разум затуманило странным мороком: мне хотелось подойти к нему и вместе с тем – сбежать.
– Но вот же ты. Стоишь прямо передо мной, – шепнула я. – Здесь. В лесу Пискатаки.
В телефоне установилась гнетущая тишина. А Вик напротив встал на изготовку. Под безрукавкой налились мускулы. Он словно знал, что я действительно могу рвануть отсюда прочь, и приготовился ловить меня.
– Лесли, я сейчас на пляже! Уходи оттуда. Уходи немедленно!
Кожа покрылась мурашками. В ушах зазвенело от страха. Адреналин вскипел в крови. Я до этого была как под ледокаином и ничего не чувствовала, а теперь мне снова стало холодно – холодно и очень жутко. Другой Крик, или тот, кто им притворялся, медленно провёл большим пальцем по горлу, будто собрался мне его перерезать. И в тот миг Виктор Крейн рявкнул в телефоне, отчего я вздрогнула и шагнула назад:
– Беги оттуда, чикала!
Справа и слева тоже были голоса. И тени. Много теней между деревьями. Они бродили по сугробам, скрипели снегом. Нечеловечески быстрые, они специально показывались мне лишь ненамного – и я чувствовала, как они наслаждались моим страхом.
– Она уже здесь, здесь, – шептала Джесс.
О Господи.
– С нами, – довольно сказала Хэлен. Господи боже, что происходит?!
Задыхаясь от страха, я пятилась, пятилась и пятилась, не спуская глаз с шепчущих силуэтов.
– Не уходи. – Это Бен.
– Останься.
Это был шериф Палмер. У меня замерло дыхание… и вдруг я попала ногой в петлю, спрятанную под листьями. Резко дёрнуло вверх. Я подлетела в воздух и больно ударилась о землю плечом, а после начала барахтаться и отчаянно кричать, повиснув вниз головой.
Телефон выпал из руки в сугроб. Я только и слышала далёкий голос Вика, но не могла разобрать, что он кричал, а затем связь прервалась и я осталась совсем одна.
Верёвка больно пережала лодыжку. Я трепыхалась как рыба на крючке, пытаясь подтянуться – конечно, это было нереально. Для этого я слишком хилая, и потом: допустим, выйдет, но чем перерезать верёвку?
Шёпот не стих, не смолк. Он нарастал и отступал вокруг меня, накатывая, как волны.
– Он идёт, идёт, идёт… – шептались они.
– Он идёт… он уже здесь…
– Поздно бежать, поздно.
– Прятаться негде. Мистер Буги везде тебя найдёт.
– Он всегда находит тех, кого должен наказать.
– Ты была хорошей девочкой, Лесли Клайд? Послушной девочкой?
Белёсый туман медленно накрывал лес, ковром наползал на стволы деревьев, превращал их в призраков. В нём мои слабые крики гасли. Я дёргалась в надежде чудом выбраться из этой ловушки, хотя это бесполезно: поймана, болтаюсь вверх тормашками и жду своей участи.
– Он спрячет тебя так, что никто не отыщет.
– А ты веришь в Бугимэна?[12]
Кровь прилила к голове, дышать стало невозможно. Тошнота и карусель перед глазами – вот что ухудшало восприятие мира, кроме панического ужаса и тумана, густо покрывавшего лес, но в глазах был один лишь жуткий незнакомец, который выступил из морозной мглы: человек огромного роста. Человек с глазами, которые источали яркий свет. Его ботинки оставляли глубокие отпечатки в снегу. Голова словно пылала белым пламенем… Он потянул за цепь, которая свисала с его шеи на грудь, и она тяжело зазвенела в его ладони. На широком загорелом лице сытого хищника появилась плотоядная улыбка. Бугимэн со свистом раскрутил цепь, и я зажмурилась в ожидании, что она вот-вот по мне ударит. Это не элегантный нож, оставляющий страшные, но гладкие раны. Это грубое, страшное оружие под стать своему хозяину.
– Нет!
Кто-то закричал, и убийца посмотрел вбок. А потом на него отчаянно прыгнули, повалили в снег, оттолкнули от меня – кто-то, кто взмахнул лезвием ножа, перекрученного в ладони. Я слабо приоткрыла глаза. В тумане был Вик.
Он бросился на того, о ком тени шептали – мистер Буги. Сделал подсечку, но враг не упал: он был слишком могуч. Мистер Буги схватил его за плечо: Вик ловко вывернулся, полоснул лезвием по его руке – и тот разжал пальцы, а затем напал сбоку, собираясь вонзить нож здоровяку под ребро. Но Мистер Буги был не только силён. Он с лёгкостью отбил нож и схватил Вика за запястье. Снег под ногами обоих поднимался лёгким белым облаком. Изо рта Вика вырывался дымный пар; мистер Буги словно и вовсе не дышал, по крайней мере, пара из его рта не было. Вик был быстрее, но не сильнее. Он пробовал высвободиться; несколько раз тяжёлый кулак убийцы вонзился в его живот. Когда Вик упал на колено, мистер Буги навалился сверху. Он возвысился над ним, несокрушимый и мощный, и накинул поперёк шеи свою цепь. Вик застонал, когда звенья впились под кадык.